Анклав нехристей: Чума с привкусом шоколада

– А вы располагаете текущей достоверной информацией, Всеволод Александрович? – перебила его ведущая.

– К сожалению – нет. Но…

– У нас в стране появился первый больной, но об этом вы узнаете из экстренного выпуска новостей через несколько минут, а пока мы продолжим беседовать с лидером «Народного согласия» Всеволодом Оболенским, оставайтесь с нами…» – воспользовавшись рекламным блоком на телеканале, Сергей вышел в кухню.

– Пап, сейчас будем кушать, – проинформировала его невестка, но видя его угрюмый вид, остановилась с тарелкой в руках. – Что-то случилось? – Дима, нарезавший хлеб, тоже остановился, испытующее глядя на отца.

– Звонил Пасечников и предупредил, что отсчёт времени пошёл. Сегодня по «ящику» скажут о первом больном и симптомах болезни, так что предлагаю переместиться с ужином к ноутбуку.

Им пришлось ждать около получаса, выслушивая пафосные либеральные разглагольствования на избитую тему «Кому на Руси жить хорошо и как это исправить». Благо в нижней части окна трансляции постоянно проходила бегущая строка анонса экстренных новостей, и семья Мочаловых ждала этого момента. Наконец, трансляция беседы закончилась, в эфир вышел диктор новостей. Пару минут шёл обзор ситуации по разных регионам мира и только потом перешли к положению дел в России:

– «… как стало известно из официального ответа Министерства здравоохранения, в настоящий момент в нашей стране уже появился один больной. Им оказался турист, прибывший несколько дней назад из Италии и обратившийся в медицинское учреждение по месту проживания. По понятным причинам нам не удалось взять у него интервью, однако медики сообщили симптомы нового заболевания. Это зуд во всём теле, повышенная температура и сладковатый с шоколадным оттенком привкус во рту. Пока заболевание протекает стабильно, больной принимает все рекомендованные Всемирной Организацией Здравоохранение лекарства, и врачи надеются, что пациент скоро пойдёт на поправку…» – дальше диктор переключился на другие сферы экономической и политической деятельности, и Мочалов выключил трансляцию.

– Значит, «Шоколадная Чума»… – задумчиво проговорил Сергей.

– Точно, пап, – согласилась с ним невестка. – Прям не в бровь, а в глаз.

– А точно эпидемия будет всеобщей? – засомневался Дима. – А то мы все бабки вбухаем в этот посёлок, а потом на бобах останемся.

– Ты заметил, что по «ящику» крутят новости где-то недельной давности? – посмотрел на него отец. – Как думаешь, почему свежих репортажей не делают?

– Либо там всё пошло на убыль… – начал было Дима, и Лена даже фыркнула от его слов – … ты чего?

– Димочка, как фармаколог скажу, что тогда бы наоборот все и везде трубили о победе над вирусом. А раз таких репортажей нет, истинное положение вещей замалчивают, дабы не нагнетать панику. При любой эпидемии паника может свести на нет все старания медиков. Проверено временем.

– Да, сын, умная тебе жена досталась, – улыбнулся отец. – Береги её как зеницу ока. Я серьёзно.

16 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

За всю эту неделю Сергей прочно вошёл стадию абсолютного цейтнота. Раздираемый на множество мелких «мочаловых», он успевал не только координировать работу в Тополиновке, но и принимать приходящие посылки, урегулировать мелкие текущие вопросы, как с правоохранительными органами, так и с частными лицами. Пришли Димкины посылки не только с тридцатилитровыми рюкзаками и разгрузками, он для чего-то приобрёл десяток комплектов тактических шлемов, перчаток и масок для пейнтбола. Мочалов не знал, пригодятся ли они или нет, но тратить бездумно деньги на сомнительные приобретения запретил резко и решительно. Ещё пришёл его заказ с рациями и аксессуарами для них. Как-то удачно получилось: сначала пришли сами радиостанции, а на следующий день заказ, сделанный у второго продавца. Всё это Сергей перевёз на дачу, подключив в помощь одного из рабочих Кулешова – того самого молодого парня-компьютерщика, тщательно объяснив ему как заряжать рации. Заодно проверил, как продвигается строительство домиков. Поднаторев на первых трёх домах, практически все бригады поставили на поток технологию возведения: три дня на фундамент, потом пару дней на сборку самого дома. И так практически без выходных. Помимо обособленных домиков, заготовили фундамент под два двухэтажных общежития на сорок человек и три небольших производственных помещений – автомастерская, столовая и медкорпус.

Местные старики с удивлением наблюдали за тем, как преображается их деревня. Самый подвижный из них – Николай Викторович, семидесятипятилетний дед, долго допытывался в силу своей любознательности, что за военное подразделение будет здесь базироваться. Поняв, что информации ему не обломится – Мочалов всё время отвечал ничего не значащими фразами и отговорками, усмехнувшись, ушёл восвояси, бурча «война придёт – попросите хлебушка».

Потом, в среду, наступила пора разборок с церковно-приходской общиной Рябиновки. Заместитель прокурора Барсуковского района взялась за его заявление очень жёстко. Сергей не знал, почему обычно лояльные к РПЦ силовые структуры решили устроить «показательную порку» одному из приходов. Евдокию Смелкину жёстко предупредили, что теперь любая попытка «наехать» на кого бы то ни было из Тополиновки будет первым шагом к возбуждению уже настоящего уголовного дела по двум статьям сразу – кража с участием группы лиц по предварительному сговору и клевете с той же формулировкой. Присутствовали обе стороны, так что Мочалов периодически замечал на себе полный ненависти взгляд старостихи. Та, согласившись со всеми доводами, подписала пару документов – без них уголовные дела были бы открыты незамедлительно, и после этого ретировалась из прокуратуры с быстротой молнии.

Сразу после заседания Жукова отозвала Мочалова в сторону и пригласила к себе в кабинет.

– Присаживайтесь, Сергей Иванович. В ногах правды нет, – улыбнувшись, сказала она ему.

– Слушаю вас, Александра Петровна.

– Тут вот какое дело… – она запнулась. Было видно, что этот разговор для неё труден. – В общем, мы с Верой решили пока всё сделать инкогнито…

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – Сергей был явно удивлён такой постановкой вопроса.

– Вы в курсе, что мы с Денисом в своё время крупно повздорили, но… в общем, я несколько дней назад случайно узнала, что его чувства ко мне не охладели, – после последних слов она покраснела и смутилась.

– А я-то тут причём?

– Ну, при том… – Жукова снова улыбнулась, пытаясь сменить тему. – … Вы же в Тополиновке верховный главнокомандующий? Раз молчите, значит, так оно и есть. Мы с Верой решили, что Денису пока об этом знать не обязательно.

– О чём не обязательно? – нахмурился Мочалов. – Давайте не будем говорить загадками.

– Я хочу вступить в ваш «кооператив». Просто пусть он пока не будет в курсе этого, ладно?

– Знаете, Александра Петровна… как бы это вам помягче сказать… в общем, от друзей у меня секретов нет. Тем более что в соучредителях они оба фигурируют. Так что извините, но на это я пойти не могу.

– Хорошо, Сергей Иванович, раз обходным путём не получилось, выхожу на прямую дистанцию – Когда-то мы с Дэном поссорились… из-за моей глупости, возможно… И, как оказалось, оба до сих пор жалеем об этом. Вера мне вчера по секрету рассказала. Антон с Дэном беседовали как-то, ну и Дэн признался, что любит меня не смотря ни на что. Именно поэтому он до сих пор не женился.

– Это всё очень романтично, но я здесь причём?

– Девятов не будет возражать, если вы тайком от Пасечника примете меня в «тему»…

– Александра Петровна, не могу. С удовольствием бы помог в другое время, но именно сейчас не могу.

– Почему? – Жукова смотрела на Сергея немигающим взглядом, непроизвольно сжав в кулаки, лежащие на столе ладони.

– Я не могу утверждать кандидатуру без резолюции Дениса. Это обговорено нашим трёхсторонним соглашением.

Последовала секундная пауза, и Жукова продолжила.

– Рискну предположить, что Денис является некой Службой Безопасности вашего анклава, так? – её голос стал официально подчёркнутым, металлическим.

– Это закрытая информация, – отрезал Мочалов.

– Ладно, – она полезла в карман за мобильным. – Вот сейчас и узнаем у вашей эСБэ напрямую… Алло, привет, не узнал?.. Даже так?.. А кто раскололся – Вера или Девятов?.. Ну не хочешь говорить и не надо. Кстати, третий твой закадычный друг сейчас сидит у меня в кабинете и тоже не колется… Что я хочу? Вступить в вашу коалицию… Да, именно так. И я всё равно сделаю это! Понял?! Ты меня знаешь… Нет, я не хочу конфронтации… – и уже другим тоном, – Денис, я прошу, пожалуйста… Пожалуйста, дай мне ещё один шанс… Я согласна на все твои условия… Да… Передаю трубку, – она протянула мобильный Сергею, украдкой смахнув слезинки.

– Серёга, привет! Мне Девятов уже рассказал о плане Веры, так что к тебе претензий нет. Ладно, принимай её в наши ряды, только предупреди, что больше никаких демаршей и никаких кандидатур из Барсуково. Потом объясню почему.

– Понял тебя. Отбой. Ваш телефон, Александра Петровна, – возвратил он ей смартфон.

– А почему такой тон, Сергей Иванович?

– А потому что женская дружба иногда вредна для дела. Так вы можете пропихнуть кого угодно, а нам сейчас только утечки информации не хватало. Небось, Вера и об остальном поведала?

– В общих чертах, но она знает, что я никогда не сделаю то, что может навредить Денису и ей. А теперь к делу: сколько я должна в ваш «фонд»?

– У нас действует принцип «от каждого по максимальной возможности». Если вы в курсе, конечно, что нам предстоит и для чего это делается, – Сергей, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на Жукову.

– В общих чертах, но в курсе, – она кивнула и полезла в напольный сейф. Щёлкнув ключом, она открыла металлическую дверцу сейфа и достала оттуда увесистый целлофановый пакет. – Здесь два с половиной миллиона. Все мои сбережения.

Мочалов ошарашенно переводил взгляд с пакета на Жукову.

– Или мало? Так больше у меня нет…

– Это больше, чем даже Денис внёс… – задумчиво произнес Мочалов.

– Вот видите, что значит любовь женщины… – грустно усмехнулась она. – … Тем паче, что вы теперь в курсе, почему я так хочу быть с ним рядом в трудное время.