Весточка. О счастье. Цикл «В погоне за счастьем». Книга вторая

– Впервые вижу креативщика со скудной фантазией, – парирует со звучной усмешкой. – Представь его уже на моем месте. Или тебе здесь делать нечего!

Включаю презентацию, начиная очередной прогон. Взгляд. Улыбка. Определенная манера подачи материала. Пытаюсь абстрагироваться от того, кто сидит предо мной, дотошно сканируя каждое изменение мимики. Стараюсь визуализировать иную картинку. Игриво улыбаюсь, полу прикрывая глаза. Материал, как говорится, «отлетает от зубов». Нет необходимости оборачиваться, чтобы уточнить, совпадает ли моя озвучка с картинкой. На внутреннем таймере ощущается каждая миллисекунда. Я уверена в том, что считаю их правильно. И на самом деле он прав: Максу или Димке (возьмись он слушать с должным энтузиазмом), я бы представила этот проект совсем по-другому. Попыталась бы донести, что вложила в него душу; свои переживания; страхи; надежды и главное любовь, которая несомненно проникает в любое творчество, если поистине живёт в сердце.

Широко распахиваю глаза на последних словах, улыбаясь с ощущением полного удовлетворения. Буквально краснея от фразы, (пришедшийся так не ко времени), из уст моего оппонента:

– Детка, ты заставляешь меня завидовать невидимому конкуренту!

– Добрый вечер, – бросаю сдержанно, поверх его плеча. Встречаясь взглядом с серьезным мужчиной, что прежде, на совещании в Москве, занимал место во главе стола. Дверь конференц-зала открыта и те, что собрались за ней, могли беспрепятственно наблюдать за происходящим вокруг. Вопрос: сколь долгое время? В попытке абстрагироваться от всего прочего я полностью потеряла контроль над ситуацией. Повторно здороваюсь с остальными присутствующими, неловко пряча глаза.

– Саш, – протягивает руку в приветствии тот самый босс, получая в ответ с рукопожатием самодовольный кивок. – Твоя подопечная действительно хороша. Посмотрим, не растеряет ли запал до победного.

– Постараюсь этого не допустить, Марк Захарович, – парирует мой наставник с лукавой улыбкой.

Солидарный смешок в ответ пробивает тело, точно электрическим током. Заставляя моментально распрямить в тонкую линию уголки губ, приподнятые до этого в приветливой улыбке.

Мужчины занимают места за столом. Мой куратор, галантно отодвигает стул рядом с собой, помогая занять «выгодное место». Процеживая сквозь зубы, буквально на ушко:

– Улыбайся. Большинство из них хотят видеть в тебе наивную дурочку.

Поворачиваюсь, молча одаривая его широкой улыбкой. Одновременно сверля недружелюбным взглядом, что натыкается на смеющиеся, глубокие глаза.

– Побереги силы для реванша, – шепчет мне в пол оборота.

– Саш, – обращается главный, перетягивая на себя всё внимание. – Я готов выслушать твою оценку.

– Мне нечего дополнить к тому, что вы видели, – заявляет серьезно, сидящий по правую руку. – Считаю, что последующие прогоны лишь утомят, Анжелику Витальевну и стоит остановиться на том, что она способна представить нас очень достойно. Сейчас я бы обговорил детали, касающиеся самого мероприятия, а не её выступления. Конечно, если собравшиеся здесь не против.

– Способна, – растягивает главный, словно пытаясь распробовать на языке неприятное слово. – Обладать талантом ещё не значит уметь им воспользоваться и правильно преподнести в нужный момент.

– Марк Захарович, – выводит любезно куратор, – Вы осведомлены о моей способности настроить на безукоризненную игру любой инструмент. Позвольте заняться и этим.

– Хорошо. Всё в твоих руках, – соглашается, останавливаясь на мне взглядом. – Анжелика, мы все очень надеемся на вас. Держитесь своего наставника и чётко следуйте всему, что говорит. Проверьте на слово, какое бы порой дурацкое впечатление он не производил, этот человек по-настоящему профессионал своего дела.

– Польщён, – выводит мой сосед, растягивая, на похвалу, улыбку, которой весьма позавидовал бы прославленный чеширский кот. Я же в ответ лишь киваю, стараясь без повода не лезть в сугубо мужскую дискуссию.

– Вот и славно, – продолжает главный. – Только не повтори мне ситуацию прошлого года, как с Романенко.

– Тактика оправдалась, мы взяли тендер, – бахвально смеясь, заключает куратор.

– Какими затратами, – недовольно высказывается главный. – Ладно, вопрос снят с повестки дня. Забудем минувшее. Приступаем к менее приятному и насущному.

***

– Благодарю за поддержку, – проговариваю нейтрально, после того, как «высшие» покидают конференц-зал.

Наставник забирает флешку, усмехаясь в ответ:

– Всё ради вашей улыбки.

– Чем так запомнилась моя предшественница, что спустя год, лишь при упоминании о ней у главного сводит челюсть? – осведомляюсь между делом, выходя в коридор, что ведёт к лифту.

– Это был он, – замечает с ухмылкой. – Работа шла ни шатко, ни валко и мне было сложно влиять на положительный результат. Слишком мало точек соприкосновения.

– А со мной много? – риторически хмыкаю, ускоряя шаг. Последние два часа моей жизни необходимо хорошенько обдумать. Переварить. И делать это намного лучше наедине. Повесив табличку «не беспокоить» на ручку номера.

– С тобой даже больше, чем кажется, – доносится в ответ. – И именно их нам предстоит найти за ближайшие дни, чтобы результат работы удовлетворил не только нас обоих, но и окружающих.

– Я привыкла работать одна, – заверяю серьезно.

– Боюсь, не в этом случае. Хочешь ты этого или нет, а мы команда, – подытоживает с той же дерзкой улыбкой, от которой у меня сводит зубы. Он слишком холеный. Слишком самоуверенный. Слишком наглый. И все остальные эпитеты тоже слишком! Рядом с таким всегда ощущаешь себя неуверенно. Словно ты пустое место или же попросту человек второго сорта. Всё это нервирует, а моменты наедине, и вовсе порождают приступ социофобии.

– Переоденься. Необходимо что-то более теплое. Вечером влажно. Обязательно удобная обувь. До ресторана, где заказан столик, необходимо слегка прогуляться. Я подожду в лобби. И, надеюсь, ты помнишь…

– Ожидание не самая сильная сторона, – парирую едко. – Конечно, помню. Необходимо знать все слабые стороны своих конкурентов, – улыбаюсь в ответ, ловко скрываясь от строгого взгляда в подошедшем лифте. Отворачиваясь, нажимаю нужный этаж, мысленно торопя неспешные двери.

– Да, – хмыкает сухо. – Ближайшие дни и впрямь обещают быть увлекательными. Кто б мог подумать…

***

Набираю Димку, едва переступив порог номера. Узнаю все последние новости, за короткое время моего отсутствия, делюсь впечатлениями о прошедшем совещании.

– Занятный тип, – комментирует недовольно, выслушивая обобщенное мнение о моем наставнике. – Хочешь я отправлю ребят присмотреть за тобой?

– Ты до сих пор этого не сделал? – подтруниваю смеясь, пытаясь разрядить напрягающий разговор.

– Кусь, я же обещал не путаться у тебя под ногами, – заявляет со звучным смешком. – Но могу пренебречь вышесказанным, если на то твоя воля.

– Спасибо, думаю обойдусь и сама, – отмахиваюсь, попутно выбирая наряд для вечера. – Дим, просто он меня бесит. Дико бесит.

– Как я когда-то? – подозрительно хмыкает в ответ.

– Нет. Не сравнивай, – кривлюсь, понимая, что разговор «ведёт не в ту степь». – С твоим умением ему не сравниться.

– Так себе комплимент, если честно, – фыркает недовольно, продолжая излишне серьёзно. – Мне не нравится игра, которую затеял этот тип. У каждого свой порог психологической выносливости и неизвестно как ты отреагируешь на то, когда шкала поднимется к максимуму. Кстати, а с чего это твой ненаглядный не подставил плечо и не провёл разъяснительную беседу с подобным объектом?

– Прилетит завтра. Я бы не хотела это обсуждать, – выдаю тише, остановившись взглядом на спокойном темном платье классического кроя.

– Я бы тоже не хотел обсуждать, – парирует с явной издёвкой. – Но реальность такова, что от этого никуда не деться. Так что вываливай, как будешь готова. Обещаю быть объективным в разборе полетов и даже по минимуму ругаться.

– Дим, я спешу, – останавливаю на неприятной ноте, не желая уподобляться дальнейшей дискуссии. В своём возвращении в номер я видела успокоение, а обрела его полную противоположность. Теперь это пульсирующее чувство внутри необходимо как-то скрыть от посторонних глаз. Замаскировать тем, что отвлекает внимание от изучения моей фальшивой улыбки. Следовательно, и выбор наряда стоит пересмотреть. Ситуация обязывает надеть что-то более утонченное, при этом менее условное для сложившейся ситуации. В мыслях, бессвязной цикличностью начинают крутиться слова наставника, призывающего включиться в игру: «Они хотят видеть в тебе наивную дурочку». От чего бы действительно не сменить амплуа и оправдать ожидания благодарной публики? Кажется платье, которое попало в мой чемодан только благодаря уговорам Лизки, дождалось своего звёздного часа. Была ни была. Завтрашний день расставит всё по местам, а сегодня… Можно слегка пустить пыль в глаза и понаблюдать за высокой публикой в более неформальной обстановке.

***

Спускаюсь в фойе. Тщетно ищу своего спутника глазами. На уютных диванчиках сидят несколько мужчин. Ни один из них не похож на него даже отдаленно. Ухожу глубже осматриваясь. Замечаю знакомый профиль у стойки регистрации.

Мой куратор стоит, свободно облокотившись на ресепшен. Фривольно общается с девушкой в униформе отеля. Миловидная шатенка, что заселяла меня в номер, во всю кокетничает с «клиентом», то и дело поправляя свои шелковистые волосы. Томно прикрывает глазки, распаляясь широкой белоснежной улыбкой. Посылает в его сторону многозначительные взгляды. Наблюдаю со стороны, усмехаясь увиденному. Машинально вспоминаю анекдот про капитана дальнего плавания, у которого в каждом порту по любимой жене, при этом каждая уверена, что она для него единственная.

Отвлеклась. Продолжаем изучать повадки самца данного вида. Он не уступает девушке в манере обольщения. Сопровождает разговор активной жестикуляцией. Поддерживает её интерес какой-то забавной историей, вызывая тем самым звонкий заливистый смех. Щеки администратора уже порядком горят. Глаза сияют. Губки периодически сексуально закусываются. Взгляд, обращённый на мужчину напротив, полон нескрываемого обожания. А прядка волос то и дело накручивается на тонкий пальчик, увенчанный сверкающим маникюром. В общем, если по Фрейду: бери меня прямо здесь и сейчас, я сделаю всё, чтобы ты пришёл в восторг и убедился будто искал меня столь долгий период своей осознанной жизни.