Читающие знаки

Отец помог собрать вещи. В спортивную сумку отправились полотенце, зубная щетка, футболки, шорты, брюки и даже белая рубашка. Запасная обувь, теплая куртка. То, что принято брать с собой в лагерь. А Макс положил тетрадку в коленкоровой обложке, в которой вел записи, болотный мел, фульгурит и оловянного солдатика, которым играл еще дедушка, и любимую книжку о рыцаре звезд. Вечер прошел в теплой домашней атмосфере, а в конце ужина папа откашлялся и сказал:

– Макс, завтра сядешь на электричку и поедешь один.

– Один? – удивился Макс. – А что, там больше детей нет или вожатых, ну как в других лагерях? – в горле пересохло, а чай, как назло, уже кончился.

– Есть, Макс, – продолжил он, – но это своего рода испытание. Я, конечно, очень за тебя переживаю, но не бойся, ехать недалеко. Главное, выйди на станции Сосновый край. Запомнишь, или давай запишу?

– Папа, я запомнил, станция Сосновый край, – пробормотал Макс. – А там будут встречать?

– Нет, Максим, надо будет дойти до лагеря одному, но увидишь, это просто, – улыбнулся отец, хотя Максу эта улыбка показалась натянутой.

– А куда идти? – решил уточнить мальчик.

– Поймешь на месте, – ушел от ответа папа. – Не переживай, верь в себя, ищи знаки, и всё получится.

– А если нет? – наконец вымолвил Макс, уже понимая, что никакой информации не получит.

– Не было еще такого, чтоб дети терялись, – утешил папа. – К вечеру-то уж точно доберешься. А если что пойдет не так, приедешь домой.

– А что может пойти не так? – Макс ждал ответов и уже хотел, чтоб всё пошло не так. Не как запланировали родители или тот мужчина, что принес путевку. Не так, и всё!

– Ничего, иди ложись, завтра ранний подъем, – папа поднялся из-за стола. – Идем, расскажу сказку об оловянном солдатике.

– Сто раз уже слышал, – буркнул Макс. – Я спать. Доброй ночи, – и в одиночку вышел из кухни.

Глава 3

Колеса электрички мерно постукивали, вызывая сонливость. Тук-ту-дук, тук-ту-дук. Несмотря на конец мая, пассажиров было мало. Макс в одиночку сидел на жесткой деревянной скамье и разглядывал проносившийся за окном пейзаж. Деревья, склоны гор, иногда из-за очередной горы неожиданно выныривала деревенька. Крыши домов, словно грибы после дождя, выглядывали из зелени. Над некоторыми трубами вился белый, наверное, ароматный, дымок. Вдоль заборов не спеша брели к водоемам упитанные гуси. Иногда вместо деревни или леса появлялось поле, на котором виднелись коричневые веснушки пасущихся лошадей. Попадались и стада коров и даже коз.

Максу, городскому жителю, было ужасно интересно, как живут здесь, в этих домиках? Какое на вкус молоко, все ли умеют ездить на лошадях? В отличие от одноклассников, у Макса не было бабушек и дедушек в деревне, поэтому летом он сидел дома или с отцом посещал дом отдыха, хотя вот в прошлом году ездил в лагерь. Мальчик вздохнул и откинулся на скамью. Отец сегодня суетился, словно готовился к торжеству: проверил, почистил ли Макс зубы, чистую ли футболку надел, а потом еще раз повторил сыну название станции и записал в блокнот.

Он обнимал Макса и подозрительно щурился, как кот от солнца. Мальчик не стал задавать лишних вопросов – мало ли, может, соринка в глаз попала? Зато в последний момент, когда Макс уже садился в поезд, папа протянул ему собранный дома пакет. В пакете лежали сочные пирожки с кисляткой, которые пахли земляникой и были просто обалденными на вкус.

Макс ни разу не ездил один, поэтому сначала он чувствовал себя осенним листиком на пустой ветке. Но вот прошли контролеры, ничуть не удивленные тем, что мальчик путешествует один, проверили предъявленный Максом билет, и на душе стало спокойнее. Ну один, что такого, он же взрослый. А больше никто не обращал на него внимания.

На вокзале Макс пытался разглядеть, садятся ли в электричку его ровесники, но никого не увидел. Мальчик оглядел вагон: трое пассажиров, кроме него. Вот женщина с корзинкой. Корзинку держит бережно и иногда заглядывает в нее, улыбаясь. Макс прислушался и различил тихое «Мяу». Чуть подальше мужчина в зеленой, похожей на военную, фуражке и такой же куртке. В руке он держал удочки в чехле, а на скамье напротив примостился круглый рюкзак. Рыбак, как окрестил его про себя Макс, был занят чтением газеты и ни на что не отвлекался. Последнюю скамью занимал пожилой мужчина, внимание мальчика привлекла его необыкновенная борода, и подумалось, что это Дед Мороз едет отдыхать на дачу. Белая, окладистая, такие бороды рисуют на новогодних картинках или у старых писателей. Мужчина дремал, надвинув клетчатую кепку на глаза, у его ног примостился маленький чемоданчик зеленого цвета, с окованными углами. Макс таких чемоданов ни разу не видел. На чемодане виднелись следы от старых картинок-переводилок, мальчик присмотрелся – похоже на цветы, но издалека не разобрать, а подсаживаться ближе не решился. Макс помнил, что с посторонними нельзя говорить. Ни с кем нельзя разговаривать, пока не доберешься до лагеря. На вопрос, встретят ли его, отец только покачал головой. И Максу стало тоскливо. У него было ощущение, что на самом деле он никому не нужен там, иначе что же это такое? Не провожают, не встречают, ничего не говорят. Разве так делают? Была бы тут мама – наверняка все сложилось бы иначе. Макс снова отвернулся к окошку.

«Ну и ладно! – зло подумал он, – Сам разберусь, без них!» В это «них» входили все взрослые на свете. Между тем станция сменяла станцию. Вот встал и вышел рыбак, оставив газету одиноко лежать на сиденье. И Макс неожиданно почувствовал, что у него с этой газетой много общего: его тоже оставили тут одного. Поэтому он встал, подошел к месту, где сидел рыбак, и забрал газету. Рядом с рисунком улыбающегося сома с длинными усами, значилось: «Веселый рыболов». Все статьи в нем посвящались рыбалке. Даже анекдоты на последней странице и те были об удильщиках. Макс уже хотел было отложить газету, как вдруг заметил заголовок «Спрячь мел!». Ему стало не по себе, осторожно обернувшись, он проверил, не смотрит ли кто на него, но нет, дедок так же дремал, а женщина ворковала с кошкой, или кто там прятался в корзине. Вздохнув несколько раз, как учил папа, Макс снова посмотрел в газету. «Рыбачь смело!» почитал он на этот раз. Похожее происходило в лифте, когда текст будто подменяли специально для него. Пролистав газету до конца, других странностей мальчик не нашел.

Макс тряхнул головой и попенял себе за трусость: вот, дескать, боится быть один, потому и мерещится всякое. Мальчик сложил газету и засунул в сумку. В этот момент поезд притормозил, переезжая мост через речку. На синем знаке вместо названия реки белели буквы «Беги». Максу стало страшно – у него напрочь вылетело из головы, когда нужная станция, да и куда бежать, было совершенно непонятно. «К контролерам!» – решил он и двинулся в голову поезда. За ним никто не шел, не хлопали двери. Пройдя пару пустых вагонов, Макс остановился возле карты. Получалось, что следующая – «Сосновый край», его станция.

Осталось дождаться, когда двери с шумом распахнутся, и можно будет покинуть электричку.

В этот момент дверь в конце вагона хлопнула. Макс обернулся, но никого не увидел, рефлекторно поправил сумку на плече и вдруг почувствовал, что кто-то коснулся его ноги.

– Ааа! – заорал мальчик, отпрыгивая в сторону от удивленной трехцветной кошки, которая посмотрела на Макса и сказала «Мяю!»

– Мяу, – повторила мохнатая хулиганка, ничуть не чувствуя себя виноватой из-за того, что испугала человека.

– Ты чья? – спросил Макс, но тут же подумал, что разговаривать с кошкой – странная идея, В этот момент двери снова хлопнули.

– Кись-кись-кись! – разнеслось по вагону. Макс оглянулся – по проходу шла женщина с корзинкой. Она заглядывала под лавки и приговаривала: – Кись-кись-кись…

Мальчик облегченно вздохнул и уже хотел сказать, что кошка здесь, но, оглядевшись, понял, что той и след простыл.

– Мальчик, – заговорила женщина, приблизившись. Она теребила в руках корзинку и улыбаясь смотрела на Макса, – Ты не видел тут кошечку, ласковую такую, трехцветку?

– Видел, – кивнул Макс, – но она убежала.

– Ай, как жаль! – огорчилась женщина. – Ты не поможешь мне ее найти?

– Она где-то тут. – Макс поставил сумку на пол и наклонился пониже, чтоб понять, куда делась кошка, не могла же она удрать из вагона: двери ей не открыть. Он распрямился и с удивлением увидел, что женщина поднимает его сумку.

– Извините, это моя сумка, – произнес мальчик.

–Да, я знаю, – снова улыбнулась женщина. – Хотела просто на скамью поставить, пол-то грязный.

– Спасибо, – Макс протянул руку к сумке, но тут поезд слегка тряхнуло, и женщина отступила чуть назад, Макс шагнул вперед и, ухватив сумку за ремень, снова повторил: – Спасибо!

Но женщина хоть и улыбалась, сумку не отпускала. «Боится уронить», – подумал Макс.

Взглянув на её сжатые пальцы, мальчик вдруг заметил сходство с лапой хищной птицы, а еще – что рукав вязаной кофты слега приподнялся, и стало видно часть странной татуировки, глаз с крылом.

– Я крепко держу, – сообщил Макс и, не отводя взгляда от синего рисунка на запястье, потянул сумку на себя. Тут произошло сразу несколько вещей.

Во-первых, корзинка приоткрылась, и из нее с шипением высунулась злая кошачья морда, а когтистая лапа попыталась достать Макса по руке.

– Фу! – выкрикнул он, не выпуская сумку.

Во-вторых, снова хлопнули двери, и «Дед Мороз» в клетчатой кепке неожиданно сильным голосом, четко слышным в пустом вагоне, потребовал: «Сударыня, отойдите от мальчика!»

В-третьих, вагон снова дернулся, останавливаясь, так что женщина, обернувшаяся на голос, теперь уже налетела на Макса. Кошка снова попыталась ударить когтями, а электронный голос произнес: «Станция «Сосновый край»!», и мальчик понял, что это шанс.

Выдернув из рук странной кошатницы сумку, он кинулся к выходу и в последний момент выпрыгнул из электрички. Двери за ним закрылись, издав тихое шипение, похожее на кошачье, и электричка вновь тронулась в путь. Максу померещилось, что из окон на него таращится тетка и кошка. Но поезд набрал скорость и огромной серой гусеницей исчез за поворотом.

Только теперь, оставшись на перроне в полном одиночестве, мальчик смог перевести дух и взглянул на вывеску «Сосновый край».

– Ну вот и доехал, – хмыкнул Макс. – Предупреждал же папа не разговаривать с незнакомыми людьми, – пожурил он сам себя и тут ощутил запоздалый страх.

Встречающих не было. Макс огляделся вокруг. Пейзаж выглядел мрачновато: старый перрон маленькой станции, давно не крашеное и, видимо, не используемое здание вокзала, окна и дверь забиты досками.

– Да уж, гостеприимное местечко! – Макс поправил сумку и побрел к зданию вокзала, но тут его словно что-то кольнуло. – Мел! А где мел?!

Он сбросил сумку на пыльные плиты перрона и начал вытаскивать вещи, даже не глядя, куда они падают. В голове билась мысль: «Только бы мел лежал на месте, только бы…»

– Нет, они не добрались до него – ни тетка, ни кошка! – рука нащупала холщовый мешочек, и Макс с облегчением выдохнул. Только тут он понял, что задержал дыхание на все время лихорадочных поисков. Мальчик достал мешочек из сумки, размотал нить, вытряхнул кусок болотного мела, что прятался внутри. Теперь этот кусочек, отколотый от неведомого камня, уже не казался Максу обычным, отнюдь. Мальчик вспомнил, как оглох тогда, в классе. Как волновался отец, как попросил хранить тайну крестный. «Не зря ли я его взял с собой?» – мелькнула в голове мысль. Но дорога домой пролегала через длинное лето, и отдать это сокровище не получится.

– Может, спрятать его здесь? – Макс задумчиво осмотрел перрон, но тут же передумал. Он понял, что будет переживать намного сильнее, не зная, где камень, чем если тот будет с ним.