Икам и Последний Дракон. Книга пятая похождений Икама

Этот разговор прервало появление воина с неприступным видом объявившим, что его бек требует к себе хозяина дома и его гостя.

Абу Бакр молча и покорно направился за воином. Икам последовал за ним бросив фразу, словно завершая прерванный разговор

– Уверен, что вы сейчас примете правильное решение…

Пройдя через двор, они остановились перед полотняным навесом, установленным перед входом в дом. Под навесом на помосте сидел бек в распахнутом халате. Не глядя на хозяина дома, он ткнул корявым пальцем в Икама

– Ты кто? И чего тебе здесь надо?

Холодно и высокомерно посмотрев в глаза беку, наш друг спокойно ответил

– Я – Саид Икамат ибн Зайнель Абидин ибн Джавдат Курайши. А ты кто?

От такого ответа сотник даже поперхнулся

– Саид? Еще один?

– А что ты, сын греха, имеешь против потомков нашего Пророка, (Мир ему)? Как смеешь ты проявлять непочтение к Крови Мохаммеда, (Мир ему) – Посланника Всевышнего!?

Голос нашего героя зазвенел истинным бешенством. Он даже не играл. Он вновь ощутил себя сотником Джихада. Увидев его лицо, перекосившееся от гнева, бек растерялся.

Жизнь в те времена протекала по закону, сформулированном в бессмертных стихах Фирдоуси:

Жизнь такова, и тут, хоть бейся лбом:
Ты на коне иль ходишь под седлом!

Каждый военный на генетическом уровне, с первого взгляда умеет отличить начальника от подчиненного. Все воины бека, присутствующие при этой сцене, оцепенели. Им хотелось только одного – оказаться подальше от этого беспокойного места.

Икам сделал шаг вперед, но его остановила рука Абу Хусейна

– Икамат, сынок, успокойся. Рахимбек никого не хотел обидеть. Он всегда с уважением относился ко всем потомкам Пророка (Мир им всем) У меня была возможность в этом убедиться.

– Уважаемый! Вы меня не так поняли! Я просто хотел сказать, что еще один Саид посетил этот дом.

– Вообще-то этот дом и принадлежит Саиду. Или принадлежал, до вашего посещения!

– Уважаемый, этот дом и принадлежит почтенному Саиду Абу Хусейну. Мы просто попросили дать нам кров. Но, клянусь, что мы компенсируем все неудобства, доставленные уважаемому Саиду Абу Хусейну!

– Тогда и вы простите меня за несдержанность. Надеюсь, у вас есть писарь, который умеет читать документы, написанные на языке Пророка (Мир ему)?

Военный писарь, бегло ознакомившись с документами, предъявленными ему Икамом, что-то, постоянно кивая, зашептал на ухо своему командиру. Лицо бека поскучнело и помрачнело

– Уважаемые. Вам придется проследовать в Ставку Эмира Тимура Гургена. Все лица столь высокого положения, обязательно должны быть представлены к его двору. Сейчас я подготовлю почетную стражу, и вас проводят прямо в его Стан. Понимаю, что вам необходимо собраться, но прошу не задерживаться долго. Эмир не любит ждать.

Новоявленные родственнички вернулись к сараю, где возник радостный переполох, вызванный новостью о приглашении Абу Хусейна ко двору Эмира. Икам подождал снаружи и через некоторое время, из двери вышел преображенный Абу Хусейн, в новых одеждах, большой зеленой чалме и белом халате из тонкой шерсти. На ногах были одеты остроносые сапожки. В руках он держал резной посох.

Через некоторое время, кавалькада из двух наших знакомых и четырех вооруженных воинов из окружения бека направилась в Ставку эмира Тимура. Абу Бакру бек выделил коня из своего табуна. По дороге, под видом вежливой беседы, наш герой провел истинный допрос своего нового дяди обо всем, что тот мог вспомнить из истории своей семьи. Кроме легендарных подробностей его интересовали и вопросы попроще: когда и где родился, на ком женился и сколько имел детей. Все ответы он очень внимательно прослушал, и вскоре наш герой был готов рассказать об истории семьи своего отца даже то, о чем его дяди могли и забыть.

Благодаря воинам сопровождения, отряд беспрепятственно пересек пригороды Багдада и выехал на западный берег, где традиционно располагались, как любили выражаться в Вавилонии «элитные коттеджные поселки и виллы знати». Этакая «Золотая миля" побережья Тигра.

Здесь и раскинулся большой и шумный стан Эмира Тимура Гургена. Его описанию мы посвятим отдельную главу, или даже отдельный роман, в зависимости от настроения и пожелания нашего читателя. А пока скажем только, что, прибыв к границам стана, наши знакомые попали в гостеприимные руки стражников-чопекунчей, охраняющих внешний периметр Ставки. Забрав коня у Икама, они провели наших знакомых за земляной вал, огораживающий скопление шатров, телег и юрт, заполнившее все свободные места между несколькими загородными дворцами Султана Багдада и его Приближенных вельмож, что собственно и являлась походной Ставкой эмира Тимура.

Здесь стражники передали заботу о них привратникам, которые отвечали за порядок и безопасность внутри лагеря. Те спровадили их в шатер какого-то вельможи, который, выслушав их, попросил пересказать все это группе писцов, которые, предварительно разведя наших знакомых в разные шатры, записали их рассказы на листы белой плотной бумаги. Во время записи, они постоянно переспрашивали об уже сказанном, и повторяли свои вопросы, слегка изменив их значение. Тут подошло время ужина, и нашим знакомым принесли блюда с едой, состоящей из кусков жаренной и вареной баранины и конины. Из напитков им были предложены холодная вода, кумыс и несколько видов вина. Наш герой, который не доверял угощениям от незнакомых людей, устроил демарш, спросив у слуги:

– Эта еда является угощением или милостыней?

Тот, взглянув на пропыленный халат нашего путешественника, высокомерно бросил

– Для вас, это конечно милостыня от нашего господина.

– Тогда унеси все это обратно, и передай своему господину, что мужчины из рода Пророка (Мир ему), не едят милостыни.

Оторопевший слуга, бросив взгляд на писарей, бросился из юрты. Писаря, собрав свои писчие принадлежности, вышли вслед за ним. А Икам, чтобы не соблазняться аппетитными запахами выставил все блюда за вход. Благо, что запасы в его хурджуме, который он предусмотрительно оставил при себе, помогли ему пережить объявленную голодовку. Но через час в его юрте показался какой-то важный чиновник, который завел с ним вежливую беседу.

Он попросил Икама разделить с ним его ужин, так как на прием эмира сегодня они уже опоздали. Поняв намерения собеседника и убедившись, что все это – угощение, наш герой вежливо принялся за еду. Он подробно пересказал, в очередной раз, историю своей семьи, причем ему показалось, что за пологом обозначилась чья-то голова, кто пытался не упустить ни одного слова из их разговора. Тогда наш друг повысил голос и контур головы исчез. Это не ускользнуло от внимания его гостя, который лишь одобрительно усмехнулся.

По окончании трапезы его собеседник передал, что завтра Великий Эмир Тимур Гурген примет Саидов на ежедневном приеме, в рабочем порядке в своем шатре. Он посоветовал подумать о своих просьбах к Эмиру, который очень хорошо относится к потомству Пророка (Мир ему). И попросил не беспокоиться о своем дяде. Абу Хусейне. Сообщество Саидов, постоянно находящихся при дворе Эмира, пригласило его к себе на маленький Той (вечеринку). Среди Саидов Абу Хусейн очень известный человек и только досадное отсутствие шаджары, не позволяло ему занять ранее достойное место при дворе. Теперь, когда все недоразумения разрешились, его дядю ждет большое обеспеченное будущее. А молодежи нечего делать среди стариков. Так что нашему герою было предложено набираться сил перед важной встречей, которая может решить всю его судьбу. Наш герой поблагодарил за совет и приготовился провести ночь в раздумьях и размышлениях.

Но его планы нарушило появление бойкой служанки, которая, убрала посуду, потом принесла воду для омовения и постелила постель для гостя. Она без умолку болтала обо всем на свете, не уставая восхищаться внешностью и умом своего временного господина. Взяв масляную лампу, она бесцеремонно проводила его в отхожее место и предупредила, чтобы при необходимости, он обязательно разбудил её ночью, так как ночная прогулка без сопровождающего и освещения в Стане запрещена. Кроме возможности вляпаться во что-то непотребное, можно встретиться с волкодавами, охраняющими лагерь или привратниками, которые отвечают за ночной покой в лагере.

Догадавшись, что девушка не собирается до утра покидать его юрту, наш герой решил познакомиться с ней поближе.

– Как зовут тебя, красавица, и чего ты хочешь от меня?

– Меня зовут Зарин. Я служанка в стане господина Мир Ахмета.

В голове нашего героя мелькнуло знакомое из армейской юности – Зарин, заман, иприт, В-газы —легко запомнить. Хотя «Зарин» – это не название отравляющего боевого газа, как подумал Икам, а всего лишь – «золотая» на иранском – форси.

– Что же приказал тебе твой господин Мир Ахмет.

– Он мне ничего не приказывал. Я сама пришла. Просто, когда я узнала, что господину Саиду понадобятся слуги, то подумала, что может быть, мой господин захочет, взять меня к себе? Это ведь хорошо, когда у знатного господина хорошие слуги. А я буду хорошей служанкой. Я могу много работать и мало есть. И я могу все-все, что прикажет мне мой господин.

Решив не связывать себя обещаниями и найти повод для отказа, наш герой спросил

– Тебе известен язык тюрков?

– Кто же не знает язык этих шайтанов? Ой! Простите меня, господин!

Девушка испуганно закрыла рот ладошкой.

– Я не знаю. Но, хочу выучить его как можно быстрее.

– Я научу вас мой господин. А еще я подберу вам хороших гулямов из тюрков, с которыми вы сможете говорить по-тюркски, сколько угодно.

Поняв, что от её присутствия не избавиться, наш герой решил совместить приятное с полезным. Он попросил её познакомить с языком кочевников – тюрков, который был недоступным для него во время его последнего путешествия. (См. Амир Икам)

– Можешь начинать.