Улыбашка

– Проводишь меня? – попросила она, – ты не обязан! Сегодня у тебя выходной!

– Провожу, – говорю.

Солнце садилось, небо над жилыми домами стало тёмно-багряным, похоже, Харука была в хорошем настроении. Мы остановились на небольшом мосту, народ здесь почти не ходил, речка под мостом обмелела, длинные стебли растений, лишившись водной защиты, пожелтели и скукожились. Едва мы остановились, Сука сразу же улеглась у ног Харуки. После того как мы её помыли она стала чистой, но дружелюбнее выглядеть не стала. Глядя на неё сейчас, я вдруг подумал, что между этой собакой и мной есть что-то общее. Мы оба во вкусе Кунишиге-сан? Мышцы мои напряглись, тени закрыли заходящее Солнце, и Харука подняла голову.

– Добрый вечер, Харука! Ну и урода ты себе нашла! – услышал я над своим ухом неприятный скрипучий голос. Я медленно повернулся, Сука поднялась на все свои четыре лапы и зарычала. Волосы уложены, как у бабы, весь из себя разодетый, особенно по сравнению со мной, одетого в грязную футболку, бермуды и старые сланцы, короче ненавижу таких! Перед этим щёголем стояли два амбала в тёмных очках. Не успел я ещё что-нибудь сказать, как один из них, тот, что стоял слева ударил меня под дых, резко и коротко, профессионально. Если бы я за секунду до удара не сгруппировался, может быть, даже было бы опасно. Но я сгруппировался и врезал ему в ответ, он успел блок поставить, но его отшвырнуло к перилам моста, и Сука, не будь дура, прыгнула на него. Он заорал, псина вцепилась ему в руку. Не дожидаясь продолжения, я сделал движение, как будто собираюсь врезать второму амбалу справа, а потом со всей силы врезал ему под дых с левой. Тело этого мужика переломилось пополам, и он упал на колени. Изо рта его вырывались какие-то хрипы. Его дружбан вопил как резаный, Сука рычала, не разжимая зубов. Щёголь попробовал смыться, но я ухватил его рукой за шкирку и поднял в воздух.

– Кто это? – спрашиваю.

– Это мой жених, – отвечает Харука, – мой отец мечтает выдать меня за этого урода! Дай-ка мне его телефон!

– Харука, – взмолился щёголь, вся его спесь куда-то испарилась, – прикажи своему другу отпустить меня! Шутка зашла слишком далеко!

– Шутка? Я и не думала шутить, а у Такахаши-куна вообще нет чувства юмора! Хочешь, он тебе яйца оторвёт?

Харука включила запись на телефоне щёголя и навела на него камеру. Мужик на коленях попытался схватить меня за штанину, но я легко отбросил его руку в сторону.

– Ты же шутишь? – дрожащим голосом вопросил щёголь.

Не знаю, как бы я себя чувствовал на его месте? Впрочем, я помню. Когда меня в колонии били ситуация была наверное похожая. Но я тогда ни разу не попросил их о снисхождении!

– Сними с него брюки! – приказал Харука.

– Слушаюсь, госпожа! – говорю.

– Сколько она тебе платит? – заверещал щёголь, – я заплачу в трое, в четверо! В десять раз больше!

– В десять раз? Кен слишком тупой, он не понимает, сколько это! – отвечаю.

– Нет! Не надо!

Короче говоря, всё закончилось тем, что этот парень без штанов и трусов, стоял на перилах моста, прикрывая руками своё достоинство. По щекам его текли слёзы, вдобавок он ещё и обмочился. Всё это Харука снимала на камеру его телефона. Суку я оттащил, но покусанный ею чувак остался лежать и даже не пытался встать. Я ещё удивляюсь, как никто не вызвал полицию! И тут я как раз услышал далёкий звук сирены, и мне стало не по себе.

– Харука, валить надо! – говорю.

– Сейчас! Отправляем! Шиничи-сан, я отправила это видео всем твоим друзьям и своему отцу, кстати тоже!

Харука положила телефон на перила рядом с трясущимся Шиничи, и мы побежали прочь. Сука с лаем последовала за нами. Когда я посадил Харуку на поезд, то был весьма сильно вспотевшим.

– Мне было очень весело сегодня! – она чмокнула меня в щёку и послала ещё один воздушный поцелуй уже из вагона. Харука уехала, а я тяжело вздохнув, потопал домой другой дорогой. Я перегнул палку, это было ясно. Так что, то, что случилось на следующий день, было вполне ожидаемо. Ещё до первого урока меня в учительскую вызвали, только я зашёл туда, как сразу этих ребят заметил, копов, их сразу видать. Короче говоря, надели на меня наручники, запихнули в машину и увезли. Вот тебе и посещай занятия после этого! Сижу я в предвариловке и думаю, что теперь меня точно в тюрягу отправят! Мать только жалко. Отвели меня в кабинет для допросов. А там уже сидит какой-то маленький сухонький старичок со старым кожаным портфельчиком, у которого углы обтрепались совсем. Сам старичок такой маленький, что, кажется, сильный порыв ветра его сдуть может. Уставился я на него, а он говорит:

– Вы Такахаши Кен?

– Ну да, – говорю, – это я.

– Я адвокат, зовут меня Кенто Сейтиро. Меня наняли представлять Ваши интересы!

– Кто нанял? – спрашиваю.

– Одна очаровательная молодая особа! – отвечает старичок и глазками мне так уморительно подмигивает.

Ну, короче говоря, через час я уже был на свободе. Отпустили меня, значит. Выговор сделали и я свободен. Перед участком меня Харука ждала. Я с самого утра ничего не ел, так что она повела меня в ближайшее кафе. Пока я ел, она говорит грустным таким голоском.

– Такахаши-кун, тебя из школы выгнали.

– Догадываюсь, – говорю, – что не благодарность объявили.

– Прости, это всё из-за меня! – и сама чуть не плачет.

– Есть такое, – говорю, – ну да ничего не попишешь. Всё равно мне у вас было не место!

– Я тоже туда не пойду, пока тебя не восстановят! – заявила Харука решительно.

– Ну и глупо, – говорю, – тебе в университет поступать, а мне грузчиком работать! Так что не тупи!

– Дурак, – говорит она, – хочешь меня трахнуть?

Сперва, я не понял, что она сказала. Иногда до меня долго доходит, а когда понял. То чуть колой не подавился.

– Чего? – говорю, – совсем с ума сошла?

Она побледнела, встала и говорит.

– Ну, ты и придурок! – и ушла дверью хлопнув.

Чёрт, я её даже не успел поблагодарить за то, что она меня из полиции вытащила!

– Послушайте, Кунишиге-сама, это уже перебор!

Новенький, красный Honda Fireblaide выглядел, так как будто только что съехал с рекламного плаката.

– Дурак ты, Кен-чан! Это подарок не тебе, а мне! Мне осточертело ездить на метро! – отвечала мне Кунишиге.

Эх, человек слаб! Чертовски слаб!

– Ну, разве что так, – протянул я, сам понимая, что звучу не очень убедительно.

– Вот и отлично! Поехали, проедемся!

Своего мотоцикла у меня никогда не было, но угонял я их частенько, ещё до колонии. Так что, что к чему представление имел. Но от этого байка ощущения были совсем другие! За эту Honda Fireblaide я мог бы убить!

Мы катались по городу, пока не стемнело, пока не заехали в район, где велась стройка.

– Останови здесь! – приказала Харука, около здания похожего на заброшенную школу. Мне показалось, что она нервничает.

– Иди за мной!

Мы прошлись с Харукой по заброшенным, тёмным классам, под нашими ногами хрустело битое стекло. Чёрные провалы окон выглядели порталами в другой мир, мир в котором ярко горели огни и двигались люди. Но в мире по эту сторону окон, были только мы вдвоём, я и Харука. Это был мир только для нас двоих.