Наблюдатель

– С этим приезжим господином, на каком языке вы разговаривали? – спросила девочка с каким-то болезненным любопытством.

– Ты слышала?

– Я не специально, – она снова залилась краской.

– Это один из кансайнских диалектов! – пояснил Александр.

Асахи недоверчиво посмотрела на него.

– Странно. Мне казалось, что я знаю все кансайские диалекты, но такого я не слыхала! – вырвалось у неё.

– Ты знаешь кансайские диалекты? – удивился Александр.

Она несмело кивнула, вновь опустив голову.

– Может ты, и читать умеешь? – спросил он.

Асахи снова робко кивнула, не поднимая на него глаз.

– Ничего себе! Это такая редкость! – искренне поразился Александр.

Лицо Асахи опять залила краска, на этот раз от удовольствия.

– Моя мать учила меня, – сказала она тихо.

– Как ты говоришь, тебя зовут? – задумчиво протянул он.

От лица девочки враз отхлынула кровь, она подняла на Александра бледное лицо, губы её дрогнули, как будто она собирается заплакать, но вместо этого она сказала твёрдо:

– Моё имя Асахи Айя!

– Извини. Я не хотел тебя обидеть! – пробормотал поражённый Александр, который совсем забыл о том, что должен играть роль сурового ронина.

Асахи смотрела ему прямо в глаза, кажется, она удивилась.

– Айя, чертовка! Где тебя носит! – раздался из дома грубый окрик хозяйки.

Асахи вздрогнула всем телом.

– Простите! – она поспешно, неловко поклонилась и убежала в дом.

– Асахи Айя, – бормотал по себя Александр. Он перебрал в уме все почёрпнутые им из всемирной сети знания, но имени Асахи, в них не было. «Это совсем не странно! Во-первых, она могла выйти замуж или стать наложницей под другим именем или что ещё вероятнее, могла не дожить даже до четырнадцати!» – подумал он. Этот день постепенно заканчивался, и воздух вокруг стал неприятно серым. Александр всё также сидел на длинной веранде постоялого двора и смотрел на пыльную дорогу, на которой не было ни одного путника. Вышла хозяйка посмотрела на дорогу, на её белом лице не отразилось никаких эмоций, не сказав ни слова, она ушла в дом. Александр подумал о том, что она уже немолода, почему-то сейчас это стало очень заметно. Нужно было уходить отсюда. Он представил себе, во что превратиться это место уже очень скоро. Может быть уже этой ночью. На веранде появилась Асахи, босая она начала мыть деревянный пол, макая серую тряпку в стянутое обручем ведро. Она старательно ползала по полу, подоткнув подол юкаты, Александр смотрел на её угловатые детские коленки, покрытые царапинами, время от времени Асахи вытирала выступивший на лбу пот, щёки её покрыл болезненный румянец. У него возникли мысли о том, что эта девочка, такая слабая, на такой тяжёлой работе в любом случае не переживёт надвигающуюся зиму. Он поймал себя на том, что всё время ищет оправдания, которые позволят ему ничего не делать. Впрочем, он и не мог ничего сделать. Асахи остановилась, тяжело дыша, и посмотрела на него. Полы её юкаты распахнулись, и Александр увидел её маленькую ещё не сформировавшуюся грудь. Поняв, куда он смотрит, Асахи вспыхнула, запахнула полы юкаты, затянула пояс и ещё ожесточённее принялась оттирать доски пола. Нужно было срочно уходить отсюда. Александр встал и пошёл в дом. На постоялом дворе почти никого не осталось, он увидел хозяйку, сидевшую сгорбившись понуро опустив руки, на лице её было написана покорность судьбе. Увидев Александра, она подняла на него взгляд узких, наполненных отчаяньем глаз.

– Вы тоже уходите? – спросила она.

Честно говоря, Александр хотел сказать ей именно это. Вместо этого он потянулся и ответил:

– Я решил задержаться ещё на сутки. Неплохо было бы пообедать!

– Да, да! Конечно! Айя, иди сюда! – засуетилась хозяйка.

– Иду, госпожа, – донесся до него голос девочки.

– Где Ваш муж? – спросил Александр.

Хозяйка тяжело вздохнула.

– Третьего дня он уехал в город за продуктами и ещё не вернулся! Я очень беспокоюсь! Простите, что доставляю Вам хлопоты, господин самурай! – она жалостливо всхлипнула.

– Думаю, всё будет хорошо, – довольно неловко попытался утешить её Александр, он и сам еще, не решил, жалко ли ему эту женщину или нет.

– У вас золотое сердце! Спасибо Вам! – хозяйка заплакала, беспрестанно кланяясь, кланялась она так быстро, что у Александра зарябило в глазах. Чувствуя себя неловко, он прошёл в главную комнату, в которой сидел сейчас только один монах, с бритой, похожей на яйцо головой, время от времени он беззвучно шевелил губами, повторяя какие-то сутры. Пообедав Александр, вышел на воздух и опять занял свой наблюдательный пост на веранде. Он как-будто всё ещё ждал кого-то, хотя Сугахара-сан давно уже уехал. Он и сам не мог объяснить себе, чего он ожидает. Каждый раз он говорил себе, что пора уходить, но почему-то не двигался с места. Уже стемнело, когда он увидел Асахи, девочка сидела на коленях, поставив рядом с собой масляный фонарь дававший лишь тусклый, едва различимый свет и разложив на коленях мятую бумажку, смешно шевелила губами, разбирая полустёршиеся иероглифы.

– Что здесь написано? – спросил Александр подходя. Асахи вздрогнула, но увидев, что это всего лишь он успокоилась. Похоже, она совсем перестала его бояться.

– Это долговая расписка, – отвечала она, – некий Иса, обещает вернуть четверть коку риса, господину Хатабучи. Я нашла её на земле.

Александр присел с ней рядом. Девочка быстро взглянула на него и отвела взгляд. Впрочем, испуганной она не выглядела.

– Ты меня совсем не боишься?

Она опять посмотрела на него.

– Вы не страшный. Я вижу. Вы только притворяетесь суровым, – сказала она, не отводя взгляда.

Неожиданно сам для себя Александр спросил:

– Ты не хотела бы уехать отсюда?

– Уехать? – повторила она, – откуда Вы знаете? Я обязательно уйду отсюда! Только денег надо немного накопить!

– И куда ты хочешь направиться?

– Я пойду в Эдо! Там наймусь на работу. Там можно хорошо зарабатывать, если умеешь читать! – убеждённо сказала Асахи.

«Дурочка! Кто тебя туда пустит?!» – подумал Александр, но вслух этого не сказал, порывшись за пазухой, он вытащил продолговатую монету в один рё, он знал, что это очень много денег. У Асахи даже глаза округлись, когда она её увидела. Александр протянул её девочке.

– Возьми, – сказал он, но она только отрицательно замотала головой, на лице её появился испуг.

– Возьми, не бойся! Мне ничего от тебя не надо! – настойчиво повторил Александр.

– У меня их много, – добавил он с отчаяньем.

Асахи вскочила.

– Прошу прощения! Я не могу взять у Вас такие деньги! – она поклонилась и убежала в сторону сараев, где, по всей видимости, и жила. Александр выругался про себя. Спрятал монету, взял лампу и вернулся в свою комнату, сдвинул перегородку, крошечную комнату наполнил свежий ночной воздух. «Надо уходить!» – подумал он. Он проснулся от крика женщины на улице. Придя в себя, он понял, что кричит хозяйка. Зачем-то схватив свои мечи, Александр выбежал на улицу. В свете факелов он, прежде всего, увидел монаха вытянувшегося во весь рост на земле, под ним расплывалось пятно чего-то тёмного, над ним сидела вся растрёпанная хозяйка постоялого двора, именно её истошный крик он услышал, когда проснулся. Александру показалось, что двор кишит всадниками в увенчанных рогами шлемах, лошади ржали, мужчины хрипло смеялись. Двое воинов обыскивали гостиницу, с какой-то бессмысленной яростью круша бумажные перегородки.

– Кто это тут у нас? – закованный в латы воин шагнул к Александру и схватил его за ворот кимоно. Этот воин едва доставал ему до плеча.