Цифрогелион

– Сейчас заедем за твоим инвентарём и поедем на место преступления, – сообщил капитан Радж. – Как раз утром было совершено новое нападение.

– Притормози, капитан! – поднял руки я. – Я ещё не дал своего согласия. Не уверен, что хочу рисковать своей жизнью ради интересов Адмирала…

– Ради общих интересов, – поправил меня капитан. – Количество жертв стремительно растёт. Раньше нападения происходили раз в несколько месяцев, теперь случаются дважды в неделю. Если темпы роста убийств не снизятся, то к концу года в этом городе не останется живых людей…

Я задумался. Мышь в колесе быстро стучала лапами, а яркость лампочки постоянно изменялась, то делая освещение совсем тусклым, не позволяющим разглядеть ничего, кроме самой осветительной установки, то вспыхивая, выхватывая из мрака все тёмные углы пассажирской кабины. Продолжали истошно скрипеть рессоры, а с улицы доносилась какофония из будничных криков газетчиков, сообщающих прохожим последние новости, с подробностями которых можно ознакомиться в сегодняшнем издании; кряканья клаксонов экипажей, не поделивших дорогу с другим транспортом или пешеходами; и музыки, раздающейся из открытых дверей ресторанов, магазинов и других заведений.

– С авансом на своём счету мне было бы легче принять решение… – наконец сообщил я.

– Вот это уже другой разговор, – усмехнулся Радж, вытягивая вперёд руку с Кошельком, который он, судя по всему, держал наготове.

У моего дома мы оказались примерно через двадцать минут. Я вышел из экипажа и оказался у ворот трёхэтажного особняка. Ворота были распахнуты, просторный сад перед домом давно зарос, а у дома стоял покрытый огромным слоем пыли экипаж. Ни услуги садовника, ни содержание экипажа мне давно были не по карману. Хорошо хоть Адмирал великодушно отказался брать с меня земельный налог и плату за содержание подаренного им когда-то моему отцу общедомового генератора, так что содержание дома мне практически ничего не стоило.

Пройдя через ворота, я неспешно побрёл к построенному из красного кирпича зданию. Побелённые колонны поддерживали массивный козырёк, нависший над высокими входными дверьми из красного дерева. Когда-то этот дом выглядел величественно, но за последние годы я успел запустить поместье так сильно, что сейчас, вспоминая о покойном отце, мне становилось перед ним стыдно…

Отперев ключом дверь, я вошёл внутрь. Света, льющегося из дверного проёма и окон, хватало, чтобы осветить заваленный всяким хламом и покрытый пылью холл. Впереди раскинулась просторная каменная лестница, ведущая на второй этаж. Ковёр на ней сбился в сторону, был подран и обстоятельно перепачкан бесчисленными грязными сапогами, ходившими по нему. Но лестница меня мало интересовала – мне предстояло спуститься в подвал, именно там я хранил свои вещи и там же отдыхал между регулярными пьянками и редкой подработкой, которую иногда подкидывал начальник полицейского участка. В самом же доме я чувствовал себя неуютно. Не только потому, что устроил тут настоящую помойку, но и потому, что он напоминал мне о том, насколько великим человеком был мой отец, и насколько ничтожным был я сам…

Я дёрнул рычаг на стене. Ничего не произошло…

– Чёрт, – выругался я и стал пробираться через горы мусора на другую сторону зала, к двери, на которой висела табличка «генераторная». Открыв дверь, я оказался в тесной комнатушке, освещённой несколькими лампочками, получающими энергию напрямую от сердца живого генератора. В центре помещения, в массивной установке было заточено? тело старого слона. Его слепые глаза безжизненно смотрели прямо перед собой, а хобот безвольно лежал на полу. Оголённые мышцы животного тянулись во все стороны и обтягивали стальные детали механизма. Черепная коробка животного была вскрыта, и прямо в мозг, прикрытый прозрачной плёнкой, были воткнуты десятки проводов и шлангов. Я подошёл к пульту управления и дёрнул рычаг, над которым была табличка с выгравированным словом: «Активация». Один из шлангов дёрнулся, подавая стимулирующее вещество, и через мгновение мышцы животного стали судорожно сокращаться, приводя механизм в движение. Спокойное дыхание животного сменилось быстрым и тяжёлым, словно животное бежало.

Я покинул генераторную. Зал теперь был освещён куда ярче: огромная хрустальная люстра, висевшая под высоким потолком, сияла десятками мощных лампочек.

На стене прямо над лестницей висело масляное полотно в золочёной раме. На нём, в полный рост, был изображён статный мужчина с седой бородой, облачённый в губернаторский мундир. Губернатор Блад – мой отец…

Отведя взгляд, я резко развернулся и стал пробираться к подвалу. Разгребая ногами хлам, я буквально чувствовал на своём затылке взгляд отца, и мне как всегда стало стыдно за то, в какое состояние я привёл поместье…

Спустившись в подвал, я взял свой рабочий саквояж, и, не задерживаясь ни на минуту, поспешил убраться из дома…

– Куда теперь? – поинтересовался я у капитана, забираясь в экипаж.

– Тут недалеко, – неопределённо ответил Радж.

Радж не соврал – буквально через пять минут мы вышли из экипажа, в самом центре банковского района. Всегда чистые улицы, просторные квартиры, дорогие магазины и изысканные рестораны, большое количество хорошо обученных и вооружённых полицейских патрулей. Тут жили только крайне состоятельные люди…

Мы оказались перед пятиэтажным домом бледно-розового цвета, с белыми гипсовыми узорами под окнами и такой же лепниной под крышей.

Войдя внутрь, Радж жестом приказал консьержу оставаться на месте и повёл меня прямо к лифтам. Войдя в лифт и закрыв решётку, капитан потянул рычаг, справа от которого располагалась цифра «три». Кабина дёрнулась, и мы медленно поплыли вверх под успокаивающее поскрипывание колёс, крутящих трос, соединяющий кабину с противовесом.

На третьем этаже было всего две квартиры, дверь в одну из которых была распахнута настежь.

Мы вошли внутрь. У входа стояло два полицейских в синей форме. Увидев капитана, они вытянулись по стойке смирно и почти синхронно отдали честь.

– Никаких происшествий? – поинтересовался у них капитан.

– Так точно, сэр! Абсолютно никаких, сэр! – лихо отрапортовал один из полицейских.

– Ты не в армии, придурок, – заметил я, с презрением усмехнувшись, и, обогнав капитана, прошёл в помещение.

Краем глаза я отметил, что полицейский явно стремящийся к карьерному росту, проводил меня недобрым взглядом. Кажется, только что я заполучил нового врага… Что ж – мне не привыкать.

Из шикарно обставленной прихожей я попал в ещё более шикарную гостиную: роскошная кожаная мебель, дорогие массивные шкафы, бильярдный стол с резными ножками, обои с золотым тиснёным узором…

– Капитан, надеюсь, ты привёл меня посмотреть не на очередное самоубийство в ванной, вызванное потерей интереса к жизни у очередной же избалованной графской дочки? – поинтересовался я. – По долгу службы я много раз расследовал причины смерти в подобных местах, и они всегда оказывались одинаковыми: девочке надоело жить в золотой клетке, и она вскрыла себе вены папенькиной бритвой…

– На этот раз ты удивишься, – мрачно заметил капитан, подойдя к одной из боковых дверей и отворив её. – Нам сюда.

Обогнув диван, я вошёл в комнату, которая оказалась спальней и, подняв от изумления бровь, присвистнул.

– Чёрт возьми… Да, это определённо не самоубийство…

На залитой кровью двуспальной кровати лежало развороченное тело. Выломанная грудная клетка, отсутствующие руки и ноги, пустая брюшная полость, от головы остался лишь затылок. Стены и потолок облеплены кровью, ошмётками кожи и внутренностей.

– Если бы тротил не потерял своих свойств, то, увидев эту сцену впервые, я бы опрометчиво предположил, что эта госпожа стала жертвой взрыва, – хмуро сообщил капитан.

– Это не взрыв, – с уверенностью покачал головой я, ставя на пол свой саквояж и проходя в глубь спальни. – Постельное бельё осталось целым, следов температурного воздействия нет, вещи, стоящие на прикроватной тумбе, стоят на своих местах, не упала даже вон та, явно не слишком устойчивая, ваза, стоящая на подоконнике.

Я склонился над останками и внимательно осмотрел тело. Затем обошёл кровать и принялся разглядывать стены и потолок.

– Где её руки и ноги? – поинтересовался я.

– Посмотри под кроватью, – посоветовал капитан.

Я ногой сдвинул в сторону окровавленный ковёр и, откинув плащ, встал на колени. Подняв край простыни, я заглянул под кровать. Там я обнаружил предплечье с торчащей из него костью, на которой остался кусок локтевого сустава. Ухватив конечность за большой палец, я подтянул её поближе. Отсутствовали большие фрагменты плоти и половина кисти вместе с тремя пальцами.

Опустив простынь, я поднялся на ноги.

– Не хватает ещё одной руки и ног, – сообщил я. – Где они?

Капитан лишь развёл руками.

Я ещё раз огляделся вокруг, затем вернулся к своему саквояжу, и, встав на одно колено, принялся в нём копаться.

– Кто-нибудь слышал шум, крики? – уточнил я. – Может быть, видели кого-то или что-то?

– Нет, – покачал головой капитан Радж. – Никто никого не видел и ничего не слышал. – Жертву обнаружил муж, вернувшись домой. У него алиби – мои люди уже проверили. Так что его из списка подозреваемых можно вычеркнуть, если ты до сих пор считаешь, что убийца мог быть человеком…

– Не считаю, – покачал головой я. – Версию какого-то магического беззвучного взрыва можно исключить: некоторые конечности пропали, одна оказалась под кроватью, вещи остались на своих местах, да и характер распространения внутренностей и крови указывает на то, что они оказались на стенах не в один момент. Версию с обезумевшим мясником я так же не стал бы рассматривать: во-первых, жертву не резали, не пилили, а разрывали, а для нанесения подобных увечий нужна огромная сила. Во-вторых, я вижу фрагменты костей в потолке. Конечно, можно предположить, что кто-то хотел выставить это убийство как нападение монстра, притащил с собой стремянку и принялся вбивать куски костей в штукатурку, но для реализации столь амбициозного прикрытия для своего преступления понадобилась бы целая куча времени, а характер ран и распространения останков говорит о том, что жертву убили и расчленили за несколько минут, а не часов… Хотя, до конца уверенным быть нельзя: убийцы часто проявляют недюжинную изобретательность как в самих преступлениях, так и в сокрытии улик и своих мотивов…

Наконец я нашёл небольшой кожаный чехол, достал из него пластиковую коробку с небольшим экраном и, вытащив из корпуса устройства складную антенну, поднявшись на ноги, я подошёл к телу и поднёс к нему сканер. На экране появилась цифра «ноль».

– Ничего не понимаю… – нахмурился я. – Как такое возможно?

– Вот это тебе и предстоит узнать в Старом Городе, мальчик, – невесело усмехнулся капитан.

– Матерь божья, да из неё высосали все жизни, – на всякий случай я повторил анализ. Снова «ноль». – Нельзя убить человека и забрать всё его Время… Это просто невозможно. У этой женщины явно были в запасе многие тысячи лет, она же из богатого района… Постой-ка…

Я быстро вернулся к саквояжу. Покопавшись в нём, я достал провод и вернулся к кровати. Обойдя её, я наклонился и достал изуродованную руку. Положив конечность на кровать, я вынул из кармана «кошелёк», вложил нижнюю часть цилиндра в холодную покалеченную ладонь и, соединив «кошелёк» со сканером при помощи провода, взялся своей рукой за верхнюю часть цилиндра.