Чистой воды блеф. Настоящая итальянская жена

16

На следующее утро Алёна тепло попрощалась со стариками, и они с Дарио отправились осматривать красоты побережья «каблучка» Италии – материковой части Апулии.

Девушка была очарована живописно изрезанными скалами, то глубоко вдающимися в море, и даже оставляющими в нём свои осколки, то отступающими вглубь, как бы уступающими водной стихии свою территорию, образуя тихие лагуны. Дарио даже искупался, хотя вода и показалась Алёне слишком прохладной для этого. Но она была без купальника (и вообще без вещей, поскольку чемодан остался в отеле Рима) и ей пришлось довольствоваться только набегающими волнами, ласково обмывающими ступни её ног.

Потом они вкусно пообедали при них приготовленной свежайшей рыбой в прибрежной таверне и двинулись по направлению к Риму, где планировали заночевать. Да и вещи Алёны надо было забрать, пока их не сдали в полицию. Дарио ещё раньше договорился с отелем, в котором остановилась Алёна, о продлении её номера и в нём же смог забронировать номер себе.

Вторую половину дня они провели в Сорренто и Амальфи. Алёна была в таком восторге от городков, что ей хотелось и смеяться и плакать одновременно. Дома в Сорренто были такими разноплановыми и разноцветными, так жались друг к другу, как будто боялись упасть со скал в море. Но в сочетании с ярко-голубым небом и прозрачной лазурью моря это буйство красок создавало удивительно гармоничную картину. А ещё Алёну очень умилила старая заброшенная мельница, полностью заросшая растительностью. Они увидели её с моста, но тропинки к ней, чтобы спуститься, так и не нашли.

В Амальфи они пошли на одноимённый мюзикл. Представление проходило в небольшой пещере, где по периметру стояли стулья для зрителей, так что действие было прямо у них перед носом. Без декораций, но со световыми и звуковыми эффектами. Голоса артистов были просто потрясающими, да плюс ещё акустика пещеры. Алёна сначала пыталась следить за субтитрами на английском языке, но потом полностью погрузилась в действие… и всё поняла и без перевода. И вообще, она потихонечку начала понимать Дарио и даже составлять простенькие фразы в ответ. Может, зря она считала себя не способной к языкам?

В Сиене, куда они приехали на следующий день после ночёвки в Риме (его решили оставить «на закуску»), Алёна даже смогла провести для Дарио небольшую экскурсию, поскольку это был один из городов её «наполеоновской» программы, и она начиталась о нём в интернете. Дарио больше смотрел на Алёну, чем слушал её рассказ. И не потому, что знал всё о Сиене или она не интересно рассказывала – всё как раз было строго наоборот, а потому, что глядя в её горящие голубые глаза, слух отключался сам собой. И он ловил себя на чувствах совсем не относящихся к родственным… Устыдившись, стряхивал с себя наваждение, но потом опять очаровывался девушкой.

Они долго стояли перед ажурным чудом Сиены – Собором, который традиционно для Италии назывался Дуомо, а потом никак не могли его покинуть, любуясь его внутренним убранством. Затем прогулялись по площади Пьяцца-дель-Кампо и даже прилегли на её старинные камни, ведь по поверью это приносит удачу. Веерная и углублённая форма этой необычной площади открылась им во всей красе со смотровой площадки башни Торре-дель-Манджа – «Башни еды». Как рассказала Дарио Алена, она была прозвана так в честь пристрастия к этому занятию первого смотрителя звонницы Джованни ди Бальдуччо.

Обилие туристов не мешало воспринимать город как старинный, спокойный и словно застывший где-то в Средневековье. Поэтому, когда Дарио позвонили из Франции по работе и он застрял в кафе с ноутбуком, Алёна безбоязненно отправилась одна в Пинакотеку Сиены

.

Дарио мельком подумал, что Орабель в таком случае отправилась бы по магазинам, предварительно забрав у него карточку. Орабель! Надо ей хотя бы позвонить. Увлечённый сначала погоней, а потом знакомством и путешествием с Алёной, он ей даже не сообщил, что нашёл, наконец-то, сестру.

Перед переездом во Флоренцию, где они решили переночевать, чтобы с самого утра посвятить время его осмотру, полакомились панфорте и панпепато

и даже захватили по два блинчика каждого лакомства с собой.

– Художественная галерея Сиены с картинами мастеров сиенской школы начиная с XVIII века, а также работами знаменитых голландцев, немцев и фламандцев, в числе которых сам «Святой Иероним» Дюрера.

– традиционные для Сиены сласти «панфорте» (классическая) и «панпепато» (шоколадная), на вкус насыщенно ореховые и в меру сахарные. Это что-то среднее между нашим сливочным поленом и испанским турроном.

17

Орабель, занятая выстраиванием своей карьеры в Берлине, по Дарио совсем не скучала. Она уже твёрдо решила двигаться дальше по пути модельного бизнеса и, если жених будет против, расторгнуть с ним помолвку, а, если возражать не будет – оставить как запасной вариант.

Но, когда Дарио позвонил и рассказал, что сестру он всё-таки нашёл, и сейчас они вдвоём путешествуют по Италии, в Орабель проснулось чувство собственницы, и она решила приехать и самой посмотреть: что же это за новоявленная сестрёнка? Её тем более устраивало, что скоро они будут во Флоренции, а этот город она любила за модные бутики с эксклюзивными кожаными изделиями и богатство выбора дорогих ювелирных украшений на мосту Понте-Веккьо

. Для поездки даже ничем не пришлось жертвовать, поскольку у неё образовалась трёхдневная пауза в показах. Так что все звёзды сошлись, и Дарио перебронировал свой одноместный номер на двухместный.

Для Алёны приезд невесты Дарио оказался неожиданным ударом. Не столько сам приезд – это уже было следствие, а сколько само наличие невесты, с которой он был официально помолвлен. Только накануне вечером, когда они заселялись в отель во Флоренции, она надеялась, что Дарио увидит, наконец, её паспорт, сопоставит сроки их рождения и поймёт, что они никакие не брат с сестрой. И тогда она будет иметь полное право рассказать ему правду о взаимоотношениях его отца и её мамы, об их любви. Но любви, которая не дошла до интимной близости. Потому что тогда было такое время. Потому что тогда была такая страна – СССР, где секса не было. Правда, существовала опасность, что Дарио тогда прервёт своё участие в совместной поездке по Италии, но существовала и малюю-ю-сенькая вероятность, что он посмотрит на неё не как на сестру, а как на девушку… И Алёна старалась не думать о плохом варианте, чтобы не накликать беду. Но Дарио даже не взглянул в её паспорт, так что надо было ждать заселения в следующие отели.

Алёне пришлось отменить брони во всех запланированных ею отелях, поскольку Дарио не устроил их уровень. Конечно, Алёна выбирала отель по цене, чтобы он был хоть чуть лучше клоповника. А Дарио вообще взял все организационные и бытовые вопросы на себя. Когда в первом же ресторане, ещё в Апулии, он оплатил счёт сам, а она пыталась возражать, он твёрдо взял её за плечи и, глядя серьёзно в глаза, сказал, что это не подлежит никакому обсуждению – так велел делать рара.

Утром Алёна вяло ковыряла отельный завтрак в одиночестве, поскольку Дарио уехал встречать Орабель в аэропорт. Девушка пыталась выработать план действий и в итоге решила, что постарается вести себя естественно. Ей судьба и так подарила в последнее время слишком много подарков и, видимо, волшебный мешок Санта Клауса, наконец, иссяк. Как же она теперь понимала чувства мамы и Амброджино, которые тоже знали, что будущего вместе у них нет! А им ведь было ещё тяжелее… Они любили друг друга и знали об этом. А здесь страдать будет только она. И вообще, может она и любовь к Дарио себе напридумывала? Вернётся домой и будет вспоминать о нём как о волшебном принце на белом коне из сказки. А, значит, сейчас нужно собраться с духом, приветливо встретить невесту брата (Орабель ведь так будет о ней думать) и постараться получить удовольствие от увиденного в щедрой на достопримечательности Флоренции. А через три дня Алена надеялась свыкнуться с мыслью о недосягаемости Дарио и дальнейшее путешествие провести в спокойствии духа и гармонии души.

Они начали осмотр достопримечательностей Флоренции, как и подавляющее большинство туристов, около причудливых, искрящихся на солнце, бело-зелено-розовых стен собора Санта- Мария-дель-Фьоре и колокольни Джотто. Грандиозные стены собора никак не хотели полностью умещаться в кадре (шутка ли, внутрь собора может поместиться целый стадион – до 30 тысяч человек!), а от взгляда снизу наверх на колокольню кружилась голова.

Рядом, буквально дверь в дверь с собором, находилось приземистое восьмиугольное здание баптистерия Сан-Джованни. Помимо восточных ворот с 10 золочёными панелями-барельефами на библейские темы, Аленё было очень любопытно рассмотреть его внутренний мозаичный золоченый купол, так красочно описанный Дэном Брауном в его последней книге «Инферно». Книга Алёне не понравилось, а вот описанные в ней чудесные места Флоренции она для себя отметила.

Увлечённая завораживающими красотами удивительного города, Алёна немного расслабилась, сбросив с себя скованность, которая появилась после появления высокой шикарной француженки. Орабель окинула Алёну цепким взглядом, мгновенно оценив миленькую, но не идущую ни в какое сравнение с ней, внешность, убогость одежды и дешевизну маленьких золотых серёжек. В её взгляде промелькнуло что-то похожее на презрение, не замеченное Дарио, но остро кольнувшее Алёну. И Орабель повисла на руке Дарио, то и дело прижимаясь к нему телом, демонстрируя этой новоявленной сестрёнке их близкие отношения. Алене даже было неловко на это смотреть, но она мужественно держалась.

Дарио заметил напряжение, повисшее между двумя дорогими его сердцу девушками вначале, и потому очень обрадовался, когда Алёна загорелась от Флоренции, а Орабель успокоилась. Он старательно переводил Орабель на французский то, что рассказывала Алена. Это было не просто. Итальянских слов девушке не хватало и она, незаметно для себя, вставляла в рассказ и русские, и английские термины. Орабель рассказ был совершенно не интересен, и она заскучала. И оживилась только тогда, когда они подошли к мосту Понте-Веккьо.

Здесь она ласково заворковала с Дарио, и они пошли выбирать ей браслет на ногу, который ей был ну просто совершенно необходим. Дарио же, рассматривая витрины, вдруг увидел потрясающей красоты комплект из сережек и кольца с удивительно чистым голубым аквамарином

, цветом, точь-в-точь совпадающим, с глазами Алёны, и вознамерился купить ей его в подарок. Но девушка категорически отклонила презент. Её мотивы были понятны – кто она ему, чтобы получать такие дорогие подарки? Но ему-то она сказать так не могла («Ах, Амброджино, зачем Вы так всё запутали?!»). И она начала говорить всё подряд, что приходило в голову: ей некуда это одевать в Москве, она ничего не понимает в камнях и не сможет по достоинству оценить подарок, она и так согласилась с тем, что он всюду за неё платит и это уже перебор, и так далее. От волнения Алена перешла полностью на русский и Дарио понял, что она категорически не примет подарка, только не понял – почему? Он никак не мог взять в толк, почему она не хочет принять от родного брата такой красивый сувенир, так идущий к её небесно-голубым глазам? А Алёна даже рассерчала, исчерпав аргументы, и вышла из магазинчика. Дарио обернулся за поддержкой на Орабель, и та не успела стереть со своих губ презрительную гримасу (Ну, и дура же, эта русская, – думала она в тот момент). Дарио ужасно не понравилось, как его невеста смотрела на его сестру. Если девушка не понимает, что для итальянца его семья – это святое, то она вообще не понимает и не знает его!

И день был окончательно испорчен. Алена поникла, перестала рассказывать о Флоренции, а потом и вовсе попросила Дарио отпустить её дальше одну. Молодой человек не стал сопротивляться, он понял, что Алене надо побыть одной, успокоиться. А ещё ему не терпелось высказать всё Орабель, что при Алёне он сделать не мог, не позволяло воспитание.

Орабель поняла, что попалась, и её ждёт славная головомойка. Она бы вообще плюнула на эту ситуацию, развернулась и ушла, и пусть Дарио потом побегает за ней и вымолит прощение, но краем глаза, когда они шли от собора к мосту, она заметила в витрине одного бутика очаровательную кожаную курточку, которую вознамерилась получить с помощью Дарио, и потому она стоически выдержала бурный поток слов темпераментного итальянца, пустила в ход и свои женские чары, и слёзы… И так запудрила мужчине мозги, что он уже и сам был готов признать свою неправоту.

Алёна же погуляла в садах Боболи, расположенных рядом с резиденцией герцогов Медичи Палаццо Питти, и, как всегда, природа успокоила её. Садовые дорожки, засыпанные гравием, выводили её то на террасу, то к фонтану, то манили заглянуть в гроты и беседки. А ещё в садах было множество античных скульптур. Остаток дня Алёна провела в Палаццо Питти и не успела осмотреть и половины его богатств, поскольку там находилось сразу несколько музеев: Галерея с картинами Рафаэля. Тициана, Ван Дейка, Рубенса, Мурильо, Боттичелли; Сокровищница Медичи, музей фарфора, карет, костюма… Так что много чего ещё осталось на завтра.

Кроме того, где-то здесь должен был начинаться коридор Вазари, таинственная картинная галерея, также описанная в книге Дэна Брауна. Алене было очень любопытно хотя бы взглянуть на вход. О том, чтобы попасть внутрь, она и не мечтала…

На следующий день утром, как и каждое утро до этого, Дарио разговаривал с отцом по скайпу и рассказал ему о вчерашнем происшествии с подарком Алёне. И мудрый Амброджино посоветовал Дарио купить всё-таки так понравившийся ему комплект для девушки и вручить в аэропорту, как подарок от них всех. При таком раскладе она не сможет отказаться. А поведение обеих девушек объяснил сыну как их ревность друг к другу. Дарио был очень удивлён: одна – его сестра, другая – его невеста. У каждой своё предназначение. К чему тут ревновать? И в который раз подумал, что, если бы мама была жива, она бы ему точно растолковала сей феномен…

Но разговор с отцом всё равно поднял Дарио настроение – рара выглядел бодрым и с Орабель они ночью помирились. Орабель это тут же приписала исключительно себе в заслугу и, воспользовавшись моментом, повела Дарио в приглянувшийся накануне бутик. Молодой человек не стал сопротивляться – невеста сегодня улетала обратно (якобы, срочный вызов).

Алена ушла ещё раньше них – у неё была намечена плотная программа. Чему Дарио тоже не стал противиться: во-первых, уже сегодня вечером они останутся вдвоём и новые впечатления сгладят вчерашние недоразумения, а, во-вторых, ему надо было купить комплект с аквамарином без неё.

В аэропорту Орабель опять чуть не испортила Дарио настроение, намекнув, что Алена, может быть, совсем и не его сестра, уж очень они не похожи, ну, просто нисколечко. Но он вспомнил слова отца о ревности и тут же выкинул слова невесты из головы.

Вечером Алёна поинтересовалась у Дарио – где Орабель? И очень обрадовалась неожиданному известию, что она уже в Берлине. Ура! Заранее любимая Пиза пройдёт без невесты Дарио!

– самый старый мост Флоренции. В XV веке, власти Флоренции решили перенести сюда лавки мясников, и он приобрел славу места, которое дурно пахнет. Когда именно мясные лавки сменились на богатые ювелирные магазины точно неизвестно, но сегодня там торгуют самыми дорогими ювелирными украшениями.

– Аквамарин является камнем удачи, который нередко спасает жизнь человеку, в особенности, если последний умеет прислушиваться к собственной интуиции, а также развивает ее. Он хорош для путешествий, усиливает в своём владельце такие черты, как верность, благородство.

18

Путь Дарио и Алёны лежал в Милан через Пизу и Падую. К Пизе Алёна совсем оттаяла. А когда в Кафедральном соборе на них надели смешные голубые хламиды, она вспомнила, что таким материалом мама укрывала грядки с овощами на даче, и они с Дарио так рассмеялись, что их чуть не выгнали оттуда.

…Мама с удовольствием возилась на даче, пока ей позволяло здоровье. Дача спасала их в голодные 80-е и в лихие 90-е. А потом ее пришлось продать – не хватало денег на лечение мамы. Так что и в двухтысячных дача пыталась им помочь, но не смогла. Но это уже была грустная история и Алёна ничего этого не рассказала, конечно, Дарио. Да она и не любила возиться в земле, поэтому о продаже дачи ничуть не жалела…

После собора они долго и весело фотографировали друг друга на фоне падающей Пизанской башни. А ради чего еще туристы так рвутся в Пизу, как не ради Площади Чудес?

В Милане у них была намечена ночёвка и Алена уже скорее из любопытства, чем из желания, чтобы Дарио взглянул на неё, как на девушку, а не сестру (чужие женихи были для неё табу), гадала: заглянет или не заглянет Дарио в её паспорт. И, если бы ставила на "заглянет", то проиграла бы.

В Миланском Дуомо они провели полдня. Очень позабавили знаки зодиака на полу собора (как-то в сознании Алены религия и астрология вместе не сочетались), особенно знак Алены – Близнецы. Один из "близнецов" был … негром.

На крыше собора они пытались перефотографировать каждый элемент, потому что ни один сантиметр её декора не повторялся, был уникальным. А когда они подошли к ограждающей сетке и взглянули вниз, Алене вспомнилось из школьной программы, и она продекламировала на русском: «Отчего люди не летают? Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела…»

Дарио ничего не понял, только почувствовал, что это очень красиво…

На вечер у них было забронировано время в церкви Санта Мария деле Грацие, чтобы полюбоваться фреской Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Подумать только – XV век! Были и очарованы, и возвышенны, и… возмущены! Это же надо было так надругаться над шедевром, отбив от фрески приличный фрагмент, чтобы прорубить дверь! Алёна думала, что только в России запросто могли уничтожать красоту, а оказывается и в Европе не очень-то с ней церемонились.

Второй день в Милане они посвятили живописи, вернее посвятила Алена, Дарио сослался на дела и завис в ноутбуке. А Алене, как ни странно больше понравилось в Галерее современного искусства, чем в знаменитой Пинакотеке Брера. То ли уже насмотрелась на шедевры в Риме и Флоренции, то ли уже начала скучать по родине, но картины итальянских реалистов, так похожие на русских передвижников, которые были ближе, понятнее, роднее, понравились ей больше.

Пообедать они с Дарио договорились вместе. И, поскольку, Алена уже с живописью закруглилась, пошли вместе бродить по улицам Милана. Дарио специально завел сестру на знаменитую улицу Via Montenapoleone, где один брендовый бутик сменял другой. Он вспомнил, как сияли глаза Орабель, когда они впервые, ещё на заре их отношений, приехали в Милан и прошлись по магазинам. Орабель примеряла наряды в кабинках, а потом крутилась перед ним в обновках. А когда мерила бельё, он зашел к ней в кабинку и они с упоением целовались… Дарио очень хотелось порадовать сестренку новыми нарядами. Не то, чтобы он стеснялся того, как она была одета (хотя он и научился, благодаря Орабель, разбираться в одежде), ему на это было пофиг. Просто очень хотелось увидеть её в платьице и порадоваться за неё. Но голубые глаза Алены никаким новым оттенком не засияли, и он, памятуя о её реакции во Флоренции, решил ничего не предпринимать.