Приди в такое время…

– Ягыз! Не смей, Ягыз! Ты слово дал. И мне, и Дефне!

– Хорошо-хорошо, любовь моя! Не сердись!

Похожие разговоры возникали не редко между супругами. Озджан засыпала, а Ягыз ещё долго ворочался в постели, думая о друге, и вздыхал.

А что оставалось Синану? Только любоваться фотографиями Дефне в каталоге. Её Ягыз уговорил сниматься. Когда Синан поинтересовался – «Как уговорил?», ответил коротко: «Деньги на учёбу нужны». А, когда Синан развернулся, чтобы уйти, добавил: «Не забудь, ты обещал не вмешиваться». На что Синан, молча, кивнул. И сдержал обещание.

Большинство снимков Синану сразу понравились. Познакомившись с Дефне, Фелисита сделала для «Зимы» новый наряд. Нечто фантасмагорическое, что платьем назвать было трудно. Снимок в полный рост был заменён на снимок сидя. Дефне в этом наряде смотрелась парящей на облаке.

Блеск серёжек из белых и голубых бриллиантов, пастельно-голубых сапфиров и голубого турмалина Параиба перекликался с искорками на её изящных туфельках, которые Лучиано сделал из плотного силикона. А казалось – из хрусталя.

Диренч изобрёл для Дефне новую реальность – бело-голубую. Фотографии ведь какими бывают? Цветными или черно-белыми. А здесь были белыми со множеством оттенков голубого цвета.

Но с фотографией по плечи пришлось повозиться. Синан хотел, чтобы на снимке Дефне смотрела не вдаль, как на остальных фотографиях, а каждому прямо в лицо, в душу. И чтобы в её глазах горел огонь. Огонь любви. Но как это объяснить модели, если ты пообещал с ней не контактировать? И Диренчу Синан не мог сказать напрямую. Почему-то. Не мог и всё! Сказал Ягызу. Тот передал фотографу. Диренч попытался объяснить модели. Дефне сделала, как поняла. Так они и ходили по кругу, пока Ягыз не нашёл кулинарную форму того, что хотел увидеть Синан. «Холодная снаружи, тающая от любви внутри» – это фондан, твёрдый снаружи, истекающий горячим шоколадом изнутри. Это жареное мороженое

, горячее снаружи, холодное внутри, только наоборот.

Когда Синан смотрел в глаза Дефне на этой фотографии, обжигающие, прожигающие насквозь, то думал о том, так ли она хороша в актёрском мастерстве или это любовь, которой она позволила выйти наружу? Или это воспоминание о любви, которая была когда-то, которая ещё не забыта, раны от которой ещё не затянулись?

– в переводе – «душистая»

– десерт, приготовленный из шариков мороженого, которые замораживают, покрывают тестом и быстро обжаривают во фритюре, создавая теплую, хрустящую оболочку вокруг еще холодного мороженого (из Википедии)

17

Приди в такое время,

чтобы каждая частица в моих венах,

помогающая мне жить,

противостояла земному притяжению

Синан так измучил себя, что Дефне начала ему мерещиться. Впервые это случилось в столовой. Потом показалась выходящей из соседнего здания среди стайки молодёжи. А потом лифт в их здании поставили на профилактический ремонт, и он, зайдя в соседнее здание, чтобы подняться на его лифте на второй этаж и пройти через столовую, чтобы попасть в свою башню, увидел её воочию, уже выходящей из здания. И понял, что ничего ему не мерещилось. Он, действительно, видел Дефне в столовой. Всё это время, что он мучился без неё, она была рядом, в соседнем здании.

Синан, как собака-ищейка, напавшая на след, стал каждый день обедать в столовой, не чувствуя ни вкуса, ни запаха блюд, пока не вычислил время, в которое Дефне приходит туда, чтобы разогреть себе еду. («Только ли себе?», – подумал ревниво). Проследил за ней до лифта. Запомнил, на каких этажах он останавливался. И начал обходить их по порядку, пока не вспомнил разговор с Ягызом, где тот обмолвился, что Дефне нашла новую работу по своей будущей специальности. Поскольку Дефне училась в Университете на факультете Социальных коммуникаций, то Синан достаточно быстро вышел на компанию Komunivit, занимающуюся социологическими исследованиями. И, заодно, опять наведался в Университет, где продежурил две недели после возвращения из Зигана, но Дефне так и не встретил. А сейчас ему повезло! Он увидел её и в Университете, и в том, что правильно нашёл её новое место работы, удостоверился.

Сколько сразу у него появилось мест, где он мог беспрепятственно любоваться ею издалека! И начал он с лифта по утрам. Дефне приходила на работу к 9-и часам. И Синан стал приходить к 9-и. Лифт поднимался вверх переполненный, постепенно освобождаясь от груза, поэтому Синан не боялся быть замеченным, заходя в него вместе с Дефне. Пристраивался в уголке, жадно вглядывался в её профиль или ласкал взглядом волосы на затылке, в зависимости от того, где удавалось встать. В столовой присмотрел себе столик, откуда был виден весь её путь от двери до прилавка с микроволновкой. И обратно, конечно. С Университетом получалось по-разному, поскольку основная работа у Синана была по вечерам, но неизменно он ждал её в машине после занятий, чтобы проводить взглядом от лестницы до входа в метро. Вот такие маленькие радости появились в жизни Синана.

Дефне чувствовала чьё-то пристальное внимание, преследующее её то во время прихода на работу, то во время обеда. Оглядывалась несколько раз, пока её взгляд не столкнулся с глазами Синана. От неожиданности вздрогнула, резко отвернулась, сделала вид, что не заметила. Глупо, конечно, по-детски как-то… Успокоила себя тем, что не её он преследует, а просто вынужден подниматься на их лифте, пока лифт в его здании находится на профилактике. Потом начнётся ремонт их лифта, и уже работники соседнего здания будут ворчать на давку в лифте. Над тем, почему он, вдруг, начал приходить на работу к 9-и часам, подниматься для перехода не на второй этаж, а выше, обедать в столовой, а не в кабинете, предпочла не задумываться, отодвинула от себя, запретила себе об этом думать.

Ягыз сильно удивился резкой перемене настроения друга. Ни с того, ни с сего, к Синану вернулось его радостное, улыбчивое настроение. Даже можно было сказать, что друг выглядел счастливым. Обычно Синан так воодушевлялся, когда на горизонте начинала маячить новая любовь. Только вот что-то Ягызу она была не видна, ведь, как правило, за любовью Синан не ходил на край света, находил где-то поблизости.

И ещё было несколько странностей в поведении друга и начальника. Синан, вдруг, полюбил столовскую еду. И приходить на работу начал ни свет, ни заря – к 9-и часам. Хотя обычно раньше 11-и не появлялся. Сотрудники приходили к 10-и часам, поскольку к этому времени приходил Ягыз. Когда раннеутренние приходы большого босса повторились не раз и не два, народ заволновался и обратился за вопросом ко второму боссу. И тогда Ягыз пошёл объясняться с Синаном. На прямой вопрос получил прямой ответ: «Потому что Дефне начинает работать с девяти. Наших это не касается. Как приходили к десяти, так пусть и приходят».

Взволнованный новостями, Ягыз тут же позвонил жене. Расстроил её тем, что Синан нашёл Дефне. Озджан новость переварила, перезвонила Ягызу и посоветовала рассказать Синану всё о прошлом Дефне. «Пока он не натворил дел», – так сказала. А ещё лучше, показать ему её страничку в интернете. Ведь она в открытом доступе, так что приватность Дефне они этим не нарушат.

Ягыз подумал-подумал, и решил пока ничего Синану не говорить. В конце концов, они взрослые люди, сами должны разобраться в своих отношениях. Дефне теперь не подчинённая Синана. Свободно, не опасаясь последствий, может выражать свои чувства и желания. Может, не так, уж, ей противопоказан Синан, как это думает Озджан?

18

Пусть никто из них не скажет ни слова

Как так получилась, что они стали оставаться в лифте вдвоём, Дефне не поняла. Нет, людей в лифт набивалось по-прежнему много. Одни выходили, другие входили, а они, неизменно, оказывались вместе, рядышком, почти касаясь друг друга. Синан ничего для этого не делал. Просто был. Притягивал Дефне, как магнитом. Они поднимались на самый верхний этаж здания, потом Дефне нажимала свой седьмой и выходила. А Синан спускался ниже, на второй, чтобы перейти в здание к себе.

В обед они встречались в столовой. Как получилось, что она оказалась за столом Синана, Дефне не знала. То ли она сама к нему подсела, то ли он её окликнул… Синан забирал из её рук судки с едой и шёл к микроволновке. Возвращался оттуда с подносом, на которым стояли исходящие горячим паром и благоухающие вкусными запахами четыре тарелки – две с супом

и две со вторым блюдом, и две чашки свежесваренного кофе.

По понедельникам, вторникам и четвергам Дефне ныряла в его машину после занятий в Университете, и он подвозил её до метро. Её путь домой сократился на 8 минут. Из десяти, которые она шла бы пешком до метро, одну минуту занимала езда, и ещё одна уходила на то, чтобы сесть и выйти из машины.

Самым счастливым и плодотворным для Синана был час, когда он был в офисе один. Никто не мешал ему думать о Дефне, представлять её глаза, ощущать её запах, чувствовать жар её руки в одном касании от своей. И рисовать, рисовать, рисовать. Кольца на её тонких пальцах. Изящные, со множеством мелких деталей. Широкие, во всю фалангу пальца, с витиеватым узором и крупным центральным камнем. Кольца на тему «Времена года» в пары к серьгам. Парные кольца на два пальца, связанные тонкой цепочкой. Обручальные кольца…

Потом в мир, где существовали только они вдвоём с Дефне, начинали врываться посторонние звуки – сотрудники заполняли офис. Заходила секретарша, чтобы озвучить график работы на сегодня. Приходил Ягыз, чтобы обсудить какую-нибудь проблему. Но, чтобы ни случалось, кто бы ни был в его кабинете, когда подходило время обеда, Синан вставал и уходил. Ему даже не надо было смотреть на часы, чтобы узнать, сколько ещё осталось времени до встречи с Дефне в столовой.

По понедельникам, вторникам и четвергам Синан оставался в офисе до девяти. Народ уходил с работы постепенно, мешая Синану погрузиться в творчество, и потому он просто пересматривал сделанное утром и вносил коррективы. А потом ехал к Университету, чтобы подвезти Дефне до метро. Почему до метро, а не домой? Да потому что он не знал, где она живёт, а спросить в голову не приходило. Они вообще не разговаривали.

У Синана никогда не было подобных отношений с женщинами. Как правило, всегда было всё просто и ясно – я хочу её, она хочет меня. Посмотрели друг на друга, улыбнулись, поцеловались, переспали, съехались. Чувства остыли – разбежались, со скандалом или без – не суть. С Дефне же Синан боялся разрушить даже словом, не говоря уже о действии, ту тонкую, звенящую нить, что протянулась между ними. И готов был ждать до бесконечности, пока нить не окрепнет и не свяжет их вместе таким узлом, который будет не разорвать никому и никогда…

Ягыз наблюдал за другом, который находился в каком-то другом мире, не здесь, в какой-то параллельной реальности, как дурак, улыбался направо и налево, и его сердце друга сжималось от предчувствия надвигающейся катастрофы.

– суп тархана (в его состав входят сушеные ферментированные овощи, йогурт и пшеница), йогуртовый суп, суп из зеленой чечевицы, суп из красной чечевицы, томатный суп, суп из рубцов и свадебный суп – одни из самых известных супов турецкой гастрономической культуры.

19

…когда я подумал, что не любим

И катастрофа случилась.

В кабинет Ягыза ворвалась помощница Синана и с порога заполошно заговорила:

– Господин Ягыз, господин Синан не в себе!

Ягыз оторвался от вороха документов на своём столе и сказал:

– Постой, Берку. Сядь. Отдышись. Расскажи толком, что случилось.

– Я, как всегда, утром принесла господину Синану документы на подпись… А он сидит и что-то рвёт. Уже целая гора в урне. Взял у меня бумаги и тоже начал рвать. Я остальное забрала и к Вам. Вот…

И Ягыз отправился к другу.

Окно в кабинете Синана было настежь открыто, а он сам каким-то невероятным образом пристроился с ногами на узком подоконнике, держа в руках урну, из которой методично выбрасывал мусор на улицу. Пол кабинета был тоже усеян бумажками. Из-за приоткрытой Ягызом двери, клочки бумаги с пола поднялись в воздух и, медленно кружась, оседали обратно.

Ягыз осторожно приблизился к Синану, соображая по дороге, как не спугнуть и за что лучше схватить – за руку или за ноги, чтобы он не вывалился из окна.

Синан почувствовал чужое присутствие. Оторвался от своего занятия и посмотрел на Ягыза. Взгляд был мутный-мутный. Больной взгляд. Позволил Ягызу увести себя от окна. И урну отдал без звука. Сел за стол. Скривив губы, произнёс:

– Дефне… Сказала, что не готова… к отношениям… Не хочет… Не любит… Чтобы больше не приходил… Не вставал на пути…