Проучить магистра и призвать Исполина

Я так увлеклась поисками логики в построении линий, индивидуальных для каждого мира, что не заметила, как в спальню заглянула соседка.

– Валяешься? Скоро свет погасят. – Паула остановилась в центре комнаты и развела руками: – Давай-ка разбирай постель, переодевайся и ложись, как следует!

Я сердито засопела и нехотя оторвала взгляд от таблицы:

– Не мешай, пожалуйста.

Тоже мне, «мамочка»!

Отделаться от подруги оказалась не так просто, она присела рядом со мной и заглянула в текст:

– Чем это ты увлеклась?

– Случайно, не знаешь, что означают эти символы? – мой палец скользнул сверху вниз по столбцу с открывающими портал «ключами».

Паула повела бровью:

– Здешнее изобретение. Мы применяем обычные мудры, продвинутые маги чертят руны, но это не они. Зачем тебе?

Я потёрла лоб, размышляя, стоит ли кого-либо посвящать в свою проблему:

– М-м-м-м… хочу разобраться. Значит, говоришь, эту хрень изобрели здесь?

– В академии. В наших мирах Лиссажу[1 - Фигу?ры Лиссажу? – траектории, прочерчиваемые точкой, совершающей одновременно два гармонических колебания в двух взаимно перпендикулярных направлениях.] бесполезны.

– То есть? – вылупилась я, удивлённая знакомым словом.

– С помощью этого, – Паула указала глазами на таблицу, – сталкер открывает портал только отсюда.

– Хочешь сказать, обратно он возвращается другим способом?

«Хьюстон, у нас проблемы», – подумалось.

– Почему же? Вернуться можно по ранее открытому переходу, и даже прихватить с собой кого-нибудь.

– Хм… А не возвращаться, а просто перейти из одного мира в другой?

– Там другие технологии. Лиссажу разработали специально, чтобы посторонний не мог проникнуть в академию обычным порталом. – Подруга подозрительно сощурилась: – Разве ты этого не знала?

– Значит, принцип объяснить не можешь, – вздохнула я, – жаль.

– Нам он не особенно-то и нужен. Разве что ознакомительный курс дадут. Пристань всего лишь поддерживает открытый портал, пока сталкер бродит по миру.

– Ясно.

Прямо скажем, я и не рассчитывала, что мне всё разжуют и в рот положат, но было немного обидно за девчонок. Что за дискриминация!

Собеседница сладко потянулась и встала:

– Ладно, спокойной ночи! Я спать.

Она вышла, а я вернулась к брошюре. Чтение длилось недолго. Совершенно независимо от меня, в комнате стало темнеть. Уже через пару минут, различать буквы и рисунки было невозможно. Какого…

Ну да! До сих пор везде, где довелось побывать, было светло. Я не искала выключатели, случайно тоже не заметила чего-либо похожего на них. Судя по всему, в академии действует строгий распорядок. Энергию не экономят: днём повсюду день, ночью – ночь. Вот и сейчас, лишь сизый прямоугольник окна выделялся на противоположной стене.

Вглядываясь в ускользающий текст, я механически щёлкнула пальцами, после чего раскрыла ладонь. На ней необъяснимым образом возник сияющий шарик размером с крупное яблоко. Запахло горящими бенгальскими огнями, хотя ни россыпи искр, ни ослепительного блеска не было. Голубоватый огонёк слегка щекотал кожу. Темень вокруг сгустилась, магический фонарь выхватил из неё небольшой круг, вполне достаточный, для чтения. Вещь! По-видимому, Милаина частенько занималась по ночам, её тело привычно отреагировало на выключение света.

– Казарма какая-то! – недовольно пробурчала я. – Команда «отбой» для всех.

Но не для меня! Пристроила светлячка на изголовье, легла удобнее и снова напрягла мозги. Должен быть какой-то принцип в этих фигурах!

ГЛАВА 4. Ученье – свет

Меня всегда раздражали студенты, дремлющие и зевающие на занятиях. Казалось бы: поступил ты в университет, прошёл сложные испытания, задвинул конкурентов – учись! Спать нужно ночью, а не на лекциях. Однако в первый день учёбы я сама оказалась в таком положении. Челюсти сводило от подавляемых зевков, а на покрасневшие от бессонницы глаза наворачивались слёзы. Особенно трудно пришлось на торжественном собрании. Никогда не любила все эти «линейки», «посвящения» и прочие мероприятия. Выступающих почти не слушала, их речи казались образчиками пустословия. Впрочем, остальные первокурсники, хоть и не выглядели сонными, интереса к президиуму не проявляли.

Не очень многочисленная стайка девушек делилась на одетых в серое и ярких. Парни не отставали: редкие «воробышки» терялись в толпе элегантных пижонов. Как ядовито заметила Паула, форму полагалось носить всем, но кое-кто предпочитал заплатить штраф и ходить, как вздумается. Мы – те, кто поступал по королевской квоте – таких привилегий не имели.

Во время вступительных испытаний абитуриенты успели перезнакомиться и теперь шептались, подтрунивали друг над другом, игнорируя поздравления с началом важнейшего этапа в жизни мага. Я тоже кое-кого узнавала. Например, Жалею, упорно отводившую взгляд от нас с Паулой. Вообще все девушки лишь изредка косились в нашу сторону, зато юноши широко улыбались и подмигивали. Их ужимки и не дающие мне задремать тычки подруги страшно надоели, я дождаться не могла, когда канитель закончится. В расписании на этот день стояла единственная лекция, я рассчитывала сесть на галёрке и полистать справочник, не сомневаясь, что размышляя над своей основной задачей, точно не засну.

Не заснула, и дело было вовсе не в заковыристых фигурах Лиссажу.

Курс по истории академии читал весьма колоритный старик. Впрочем, его развёрнутые плечи, прямая спина и твёрдая походка никак не выдавали возраст, если бы ни глубокие морщины на лбу, провалы на щеках, да жиденькая бородка, сверкавшая сединой, ни за что не дала бы ему больше полтинника. Профессор Казим обладал гипнотическим тембром голоса. Я, по крайней мере, сразу же забыла о книге, как только старик обосновался за кафедрой и заговорил. Кроме того, он казался мне смутно знакомым. То есть не мне, а Милаине, но подробностей я пока не могла вспомнить.

В академии практиковали раздельное обучение юношей и девушек. Редкие лекции читали всему потоку. История была одной из них. Несмотря на заполненную до последних рядов аудиторию, тишина стояла идеальная. Все, казалось, дышать перестали, не то что перешёптываться или шуршать. Профессор вещал с таким энергичным посылом, будто ведущий артист Московского Художественного театра произносил главный монолог пьесы. Речь шла об открытиях, предваривших создание порта и строительства при нём Королевской академии. Сказать, что было интересно, мало. Действо, разворачивающееся перед нашими глазами, так захватило, что я ни шевельнуться не могла, ни отвлечься на посторонние дела. Стоило восхититься профессионализмом Казима и поучиться у него манере преподавания. Эх… мне весьма далеко до его уровня.

– Как представляли схему существующих миров полвека назад? – лектор поднял руки в масштабном жесте, выпуская в воздух два шлейфа ярких звёздочек. Те распределились и замерли, будто художник брызнул на холст, проведя пальцем по щетине кисти. – Именно так, друзья мои! Именно так. Неудивительно, что порталы существовали исключительно между соседями, а вот отсюда, – воспользовавшись воздушной указкой, профессор указал на висящую над его головой точку, после чего перевёл «перст» чуть в сторону, – вот сюда сталкеры попасть не могли, поскольку искривлённых порталов создавать ни тогда, ни сейчас никто не научился. – Опершись на кафедру, Казим обвёл хитрым взглядом аудиторию. – Кто из вас отважится кратко сформулировать суть первого открытия великого Эрчина?

Сидящий на первом ряду парень привстал с места:

– Эрчин придал объём картине миров.

– Совершенно верно, молодой человек. Хвалю! Полюбуйтесь, что мы имеем сейчас. – Звёздочки, подчиняясь мановению руки мага, двинулись вперёд и заполнили всё пространство аудитории. Мы оказались как будто в сердцевине планетария. Казим легко вбежал по ступеням и встал между долями амфитеатра: – Здесь! Здесь находится ядро! И как вы можете убедиться, отсюда мы легко попадём в любой из миров!

Студенты – и я в их числе – повскакивали, вертя головами. Зрелище было поистине грандиозным. Профессор направлял указку то на одну, то на другую точку, неизменно восклицая:

– Сюда, и сюда, и сюда! Куда угодно, лишь бы мир не представлял опасности для сталкера!

Закусив губу и задержав дыхание, я озиралась, высматривая среди множества точек ту самую, родную: где ты, Земля?!

Профессор успел подняться до последнего ряда и подошёл ко мне со спины, я этого не заметила, двигался он на удивление бесшумно. Вздрогнула, услышав тихий, но не лишённый интригующих интонаций вопрос:

– Надеюсь, моя помощь пригодилась, адептка Вэллар?

Покачнулась даже. Хорошо, что Паула, стояла рядом и успела подставить плечо. Взглянув на преподавателя, оторопела. Я совершенно точно его видела раньше! Свят-свят-свят… не я – Милаина, но обстоятельства были не из приятных. Кажется, Казим застукал мою предшественницу за подсудным занятием. Он что, в курсе обмена телами? Вряд ли, иначе не стал бы называть меня Вэллар, да и про помощь не напомнил. Хм… Как сквозь воткнутые наушники расслышала, брошенное уходящим профессором:

– После обеда загляните в просмотровую. У меня есть увлекательное поручение для вас.

Паула посмотрела на удаляющуюся спину профессора, удивлённо раскрыв рот: