Одна в двух мирах

– Ну так что? Будем ждать, когда мою подругу казнят? Даже не выслушаем оправданий?

– Я попробую, – служанка присела в реверансе и выскользнула из спальни.

Элих прибыл буквально через пять минут, упрашивать его не пришлось. Заметно было, что парень и сам переживает за фрейлину и не прочь порасспросить её. Одевшись в удлинённый тёмно-серый кафтан, набросив на голову платок из серебристого козьего пуха, и сунув ноги в рыжие кожаные сапожки, Юля поспешила за Элихом. Сегодня он не выглядел так торжественно как вчера, обошёлся просторными шерстяными брюками и свитером крупной вязки. Видно, Тутти всё-таки предупредила его.

Торопливым шагом преодолели двор, прошли вдоль ограды и остановились около входа в невысокую кирпичную башню, похожую на старый бочонок. Дежуривший около неё стражник, вытянулся, кося глазами то на Юлю, то на её спутника. Девушка опасалась, что парень не пустит их, но авторитет секретаря правительницы оказался непререкаемым. Захрустел потревоженный огромным ключом замок, цокнула отброшенная дужка, скрипуче поддалась нажиму дубовая дверь. Из башни дохнуло сыростью, плесенью, мышами. Через порог обнаружилась метровая площадка. Он неё шили две лестницы со ступенями из криво подогнанных камней. Одна вверх, другая вниз. Элих спускался первым, прихватив из ниши масляный фонарь. Миновали два довольно длинных пролёта и оказались в коридоре с земляным полом и сочащимися влагой стенами.

– Неужели она здесь? – шептала Юля, дрожа от нервного напряжения.

Элих протянул ей фонарь и указал на решётку, отделяющую выдолбленную в стене пещеру от коридора:

– Идите, Ясная заря. Я подожду здесь.

Спотыкаясь о неровности и камни, Юля бросилась вперёд и замерла около решётки. В черноте, за кругом неровного света её фонаря, послышался шорох соломы. Громыхнул металл. Прикрывая ладонью глаза, оттуда выползла Дина. Она поднялась на ноги и, взяла свободной рукой груз, к которому вела цепь от её щиколотки, и шагнула ближе:

– Юлла! Пришла!

– Дина!

Это была она, Юлина подруга. Даже в истрёпанном длинном платье, с перепачканным грязью лицом невозможно было её не узнать. Синие, распахнутые глаза сияли, ноздри вздёрнутого носа трепетали.

– Ясная заря! Я не виновна. Никогда бы не причинила тебе вреда! И никто не смог бы меня заставить, – слёзы катились по осунувшимся щекам, оставляя светлые дорожки. – Лучше бы я сама съела это яблоко! Оно предназначалось мне.

– Кто дал тебе его, Дина?

Узница наклонила голову и замотала ей, отказываясь отвечать. Были слышны слабые всхлипы.

– Это важно! Скажи! – требовала Юля. – Кто?

Хруст мелких камушков возвестил о приближении Элиха. Он отстранил Юлю, пытавшуюся дотянуться до подруги и забрал фонарь:

– Не надо прикасаться к ней.

– Секретарь? – подняла голову Дина. – Уже?

Парень покачал головой:

– Завтра, Диин.

Девушка уронила груз, громыхнув цепью, и схватилась за прутья решётки.

– Попроси принести мне воды.

– Хорошо, – пообещал Элих и обратился к Юле: – Идёмте, Ясная заря. Меня могут хватиться.

Поднимались обратным порядком: Юля – впереди. Элих шёл шаг в шаг, держа фонарь над её плечом, чтобы освещать ступени. Девушка чувствовала на щеке его дыхание и улавливала знакомый травяной аромат. Крапива! От Элиха пахло крапивой. Она не думала ни о нём, ни о себе. В груди колючим комом ворочалась жалость к томящейся в подземелье горемыке. Юля пыталась убедить себя, что это не её реальная подруга, а всего лишь похожая девушка. Точно так же, как правительница – не мама, а дубль. Не слишком удачный, надо заметить. И всё-таки в искренность Диин она не могла не верить.

– Напои узницу, – выйдя из башни, приказал Элих стражнику.

Тот с сомнением покачал головой:

– Не велено отлучаться.

– Давайте, я отнесу! – встряла Юля.

Караульный выпучил глаза и пробормотал:

– Не утруждайте себя, Ясная заря! Всё сделаю.

Убедившись, что парень зачерпнул ковшом воду из стоящей неподалёку бочки и скрылся за дверью, Юля и Элих отправились в обратный путь. Молчали. Она кусала губы и то и дело тёрла пальцами веки. Он вздыхал, не поднимая взгляда от тропы под ногами. «Надо что-то делать! Надо помочь ей…» – шептала Юля себе под нос. Спутник то ли услышал, то ли догадался, о чём она бормочет и сказал:

– Покушение на дочь правителя прощать нельзя.

– Это доказано? – она остановилась и взглянула прямо в лицо Элиху.

Он опять вздохнул:

– Никто кроме вас не может знать наверняка. Динн призналась, что дала яблоко. Остальные фрейлины гуляли около фонтана и прибежали на крик.

– Выходит, свидетелей нет, – рассуждала Юля.

Элих кивнул и, помявшись, спросил:

– Как всё было?

– Я не помню. – Спохватившись, она поправилась: – Поначалу вообще ничего не помнила, а теперь кое-что начинает всплывать.

– Уже послезавтра будет поздно, – очередной раз вздохнул Элих.

– Нельзя отменить казнь или хотя бы отложить?

– Правительница желает покончить с этим, пока во дворце не появились кандидаты на отбор.

Ах да! Ещё этот отбор! Мать говорила, что женихи в пути, – вспомнила Юля.

– Мне бы с ней побеседовать, – она снова взглянула на Элиха.

– Передам вашу просьбу. Но не раньше вечера, думаю. Апол показывает ей поля с экзотическими фруктами. – Он с улыбкой посмотрел на Юлины шаровары:

– Вы тоже собирались на верховую прогулку?

– С чего ты взял?

– Костюм…

– А что? Можно покататься на лошадях? – заинтересовалась девушка.

Тут Элих не сумел скрыть удивления: