Одна в двух мирах

– Никакого слова нет! – испугалась она. – Что? Глупый план? Почему думаешь, что Диин не сможет скрыться?

– Вы забыли о Жерло Ватсе?

– Кто это?

– Ватсы обладают поисковой магией. Младший, по имени Жерло, спешит на отбор. Он, без сомнения, постарается угодить правительнице и разыщет беглянку.

– Но Диин – не преступница! Я попрошу этого Жерла не искать её!

– Здесь решает слово Лучистой радости. Ни вас, ни меня слушать не станут.

Юлькины губы задрожали, горячие слёзы выпутались из ресниц, покатились по щекам. Элих выхватил из манжеты платок и протянул девушке.

– Неужели ничего нельзя сделать? – шмыгнула она носом, промокая мёрзнущие на ветру веки.

– Скажите правительнице, что вспомнили, как всё было. Что Диин не виновата. Попросите ради предстоящего праздника помиловать её.

Юля кивнула и, сжимая в кулаке белую ткань с вензелем «Э», поплелась во дворец. Всё бесполезно! Уж кто-кто, а правительница прекрасно осведомлена о том, что Юля ничего вспомнить не может.

Обед накрыли в буфетной. Вход туда находился напротив спальни, но Юля до сих пор не успела там побывать. Комната выглядела уютной и оформлением напоминала дворянскую усадьбу девятнадцатого века. На блестящем натёртом воском дубовом паркете разлёгся тёмно-красный ковёр с неброским орнаментом. Круглый стол покрывала золотистая скатерть, испещрённая коричневыми плавными линиями. Она свисала донизу, лаская ковёр длинной бахромой. В тон ей были обиты стулья и кушетка. Гладкие бледно-коралловые стены украшали многочисленные картины: пейзажи, натюрморты, портреты.

После прогулки аппетит разыгрался, но Юля не замечала вкуса блюд. Жевала, тупо глядя в одну точку. Суетившаяся вокруг Тутти, робко поинтересовалась:

– Вам нездоровится, госпожа? Прогулка не порадовала? – не дождавшись реакции, она принялась нахваливать особенно удачный пудинг и свежайшие фрукты: – Вот, пожалуйте – манго! Господин Апол умеет удивить. Семена невиданных растений привозит из дальних стран.

– И что? – очнулась от грустных дум Юля. – Вызревают в нашей полосе? Как такое возможно?

– Магия! – подмигнула служанка. – У их семейства сильная магия. Вот, кажется, алебарду воткнут в камень, и та зацветёт.

– А яблоко, каким меня Диин угостила, тоже Апол вырастил?

– Этого я знать не могу! – отшатнулась Тутти и схватилась за графин: – Соку свежевыжатого желаете? Водой разбавила, как любите.

Обе девушки вздрогнули от резкого окрика:

– Выйди! Оставь нас одних! – на пороге стояла сердитая правительница.

– Лучистая радость! – служанка поспешно поставила графин и глубоко присела, кланяясь.

– Прочь! – женщина, затянутая в стесняющее движения длинное чёрное платье, направилась к столу и уселась напротив Юли. Как только за Тутти закрылась дверь, мать процедила сквозь зубы: – Не смей делать таких предположений!

Юлькина кожа мгновенно покрылась холодным потом. Ужас какого-то мистического свойства, смешанный с чувством вины, подавлял сознание. Но в глубине, под всей этой мутью, ворочалась досада, и девушка, едва шевеля онемевшими губами, прошептала:

– Это почему же?

– Не твоя забота, вот почему.

С минуту они сверлили друг друга недовольными взглядами. Юля, хоть и согласилась внутри себя со словами матери, из упрямства противоречила ей.

– Диин моя подруга. Я переживаю за неё.

– Не твоя.

– Моя.

Правительница поставила локти на стол, подпёрла подбородок кулаками и внимательно смотрела в лицо Юле. Та сжалась под стальным взглядом, словно маленькая девочка, случайно испортившая новое платьице и ожидавшая наказания за этот безобразный проступок. Она насупилась, с испугом наблюдая за своими чувствами. Как смеет она спорить с мамой? Мать всегда права, она лучше знает жизнь. Кто такая Юля, чтобы иметь собственное мнение?

– Ты можешь простить покушение на Ясную зарю. Я не могу. Моя дочь умерла! – словно камни на металлический поднос падали слова матери.

Да, это так. Юлла умерла, а призванная из другого мира девчонка совсем не подходила на роль Ясной зари. Но ведь она не навязывалась! Её выдернули из безмятежно почивающего тела и швырнули в круговорот событий, не спрашивая согласия. Юля поводила пальцем по линиям на скатерти, пытаясь унять дрожь, потом взялась двумя руками за край стола и наклонилась к собеседнице:

– Вы отомстите за смерть дочери, послав на смерть невиновного человека, а настоящий убийца будет гулять и посмеиваться.

Женщина прикрыла глаза и покачала головой, не веря, что самозванка смеет ей возражать.

– Откуда такая уверенность?

– Вспомнила! – с вызовом сказала Юля. Заметив усмешку на лице матери, она разозлилась ещё больше и выпалила, не контролируя смысл фразы: – Я вспомнила, откуда взялось яблоко. Завтра… Нет! Сегодня же буду всем, кто согласится слушать, говорить об этом! Его отравил…

– Не посмеешь… – зашипела правительница.

– Ещё как посмею! Уже сейчас люди сочувствуют Дине, а что будет завтра?

Женщина резко встала, стул с глухим стуком упал на ковёр.

– Будь разумной! Держи при себе свои догадки, – твёрдо произнесла она.

Звучало это как заклинание, и Юля не могла не поддаться ему. Девушка тоже встала и, собрав всю свою волю, взглянула прямо в глаза матери:

– Умоляю, вызовите меня на суд. Я буду свидетелем защиты. Диин должны оправдать.

– Хорошо. Вызову. Но ты тоже выполнишь мою просьбу.

– Ладно, – поспешно согласилась Юля.

Правительница неторопливо прошла к дверям и оттуда, не оборачиваясь, сказала.

– Складывается впечатление, что ты унаследовала мой дар. Тогда как у дочери и следа его не было.

Юля не шевелилась. Разглядывала закрывшуюся дверь – белую с очерченными золотом коралловыми филёнками. Спустя миг в проёме возникло любопытное лицо Тутти:

– Госпожа, фрейлины ждут вас в розарии, подышать перед сном.

Да. Стоит, пожалуй, притворить угрозы в жизнь. Девушка решительно пошагала за служанкой. Цветник встретил тёплым воздухом и умопомрачительной смесью ароматов, усилившихся в сумерках. Юля пошла к фонтану, где запахи были не столь яркими. Журчание воды успокаивало. Болтовня фрейлин развлекала.

– Восхитительная была прогулка! Напрасно ты не поехала, Лита. – Ветти подмигнула Юле.

– Мой фитр слишком молод. Он не поднимается так высоко, – оправдывалась толстушка.