Я твоя последняя игрушка

Вошёл. Она сидела в кресле у широкого панорамного окна в сад. На коленях книга, которую она не читает. Кольнул интерес – какие книги она любит, моя непонятная Любимова Алла?

– Что мне делать с тобой? – спросил я, прислонившись к дверному косяку.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Что вы обычно со своими игрушками делаете? Можете играться в меня на здоровье, я же…сама пришла. Главное, не сломайте.

И посмотрела колким взглядом из-под пушистых светлых ресниц. Она вся была светлой, эта девушка. И губы сейчас, без помады бледно-розового цвета. Нежные. Пожалуй, так она мне нравится больше.

– Игрушки всегда ломаются, – с сожалением ответил я. – А ещё быстрее надоедают.

У её плеча маленькая метка, след от инъекции. Значит, мои ребята уже провели все стандартные процедуры и девочка, как минимум, здорова. Укол необходим – я не хочу детей, а секс в презервативе не люблю. Таблетки слишком ненадёжны, одна из моих любовниц специально перестала их принимать, в надежде забеременеть от меня обеспечив этим свое будущее.

Мне интересно, какова она на вкус. Чуть приподнимаю её за подбородок, вынуждая смотреть на меня. Целую. Она замирает, потом послушно открывает рот. Я делаю ещё один вывод – целоваться она ни хрена не умеет, девушка, которая пришла дороже продать свое дело. Но зато…она вкусная.

– Не умеешь целоваться, – говорю я, отрываясь от неё.

Разглядываю её лицо близко. Глаза закрыты, на носу несколько светлых веснушек, на виске, у самой границы роста волос родинка. Она неожиданно тёмная и поэтому заметна.

– А вы научите, – дерзко отвечает она и глаза открывает. – Я послушная и примерная ученица.

Я с сожалением качаю головой. Я все ещё не знаю, что с ней делать. Разве только использовать по прямому назначению, а потом выбросить наружу, словно отработанный мусор. Если бы ещё она не зацепила меня так, эта femme fatale.

– Знаешь, сколько послушных девочек мечтает оказаться на твоём месте? – хмыкаю я. – И все они гораздо более умелы, чем ты. А многие и красивее.

Белая кожа розовеет неровными пятнами – я сумел её задеть, ей свойственно честолюбие.

– Но все же здесь именно я, – замечает она.

Я улыбаюсь – она права, эта чертовка. Но если я и правда хочу найти, что прячется за светлыми глазами и двойным дном, нужно идти дальше. И при мысли о том, что я пойду дальше, становится сладко. Моё ожидание такое же вкусное, как сама эта девушка.

– Сегодня, – говорю я. – Сегодня вечером. И не забудь, мордочка должна быть повеселее.

Глава 5. Алла

Странным образом, я даже не волновалась. Перед встречей – да. Теперь нет. Я была спокойна и уравновешена, понимала только одно – секс со мной ему должен понравиться. Я точно знаю, что с первой попытки убить его не получится. Он должен потерять бдительность.

Тогда…порядком лет назад я не была такой осторожной. Я всегда знала в детстве, что папа у меня есть. Мама этого факта не скрывала, не притворялась, что он лётчик испытатель или капитан дальнего плавания. Просто сказала, что жизнь так сложилась, и вместе они быть не смогли. Но папа – не плохой.

И я верила маме, зачем ей меня обманывать? Она единственный мой родной человек, не считая того самого таинственного папы. А потом мамы не стало. Удар был жесток, но он воспринимался иначе – маму у меня отобрала сама жизнь. Злой рок в виде болезни, поначалу безобидной, а затем…

С папой все было иначе.

В родном городе меня ничего не держало. Я продала мамину квартиру и уехала, поступила в университет, в этом самом городе. Папа появился внезапно. Просто вечером остановилась машина и дверь приоткрылась.

– Садись, – сказал мужчина изнутри. – Дочка.

И я поверила сразу. У него глаза были…теплые. Он показывал мне наши фотографии – раньше мне казалось, что мы не виделись вообще, но когда я была маленькой, он приезжал. И да, он всю жизнь нас содержал.

И так я окунулась в их маленькую семью. Забирал меня папа сам. Его жена мне тоже сразу понравилась. Она умела создавать уют. Вокруг неё царила любовь. Она меня покорила, ревности никакой не было ни к ней, ни к их детям. Я – наслаждалась тем, что у меня снова есть семья, такая шумная и суетливая.

Напрягал меня только один момент – афишировать свое родство было нельзя.

– Так надо, – говорил он устало по вечерам. – Очень сложное время. Слишком все…запутанно. Надеюсь, скоро изменится все.

Всё изменилось. И так радикально, как не ожидал никто.

– Я их увезу, – сказал папа одним из вечеров. – Мелких, жену. Тебя тоже, не спорь, институт твой никуда не денется.

Не увёз. Не успел. Всё случилось слишком стремительно. Тоже лето было, конец августа. Вечер такой душный, что не верится в скорую осень. Воздух наэлектризован. Я сидела словно на иголках, но винила в том первую свою нечаянную любовь. Парень мне не звонил, я волновалась. Какая дура была, из-за таких мелочей…

Телефон зазвонил внезапно, я подпрыгнула, думая ну вот, звонит, любовь всей моей жизни. Звонил папа.

– Ничего не спрашивай, – торопливо и как-то надрывно сказал он. – Сейчас же уезжай из города, деньги у тебя есть, не собирай вещи просто уезжай.

– Но папа, – смутилась я.

Я думала о том, что парень позвонит, а меня в городе нет. Дура.

– Немедленно! – первый раз за полтора года нашего знакомства папа на меня закричал. И звонок сбросил.

Я перезвонила. А потом снова и снова. А потом… Потом пошла к ним. Ключи у меня были. Жил папа изолированно, не смотря на то, что богат, имел только одного человека в охране. Но дом его был маленькой крепостью. Сейчас крепость стояла нараспашку.

Сейчас я вспоминаю об этом почти отстраненно. Тогда… Я кричала. Я не могла поверить, что маленький островок счастья и любви можно было просто взять и растоптать. Я не верила в то, что они мертвы, люди, которые стали мне семьёй. Антон и Анютка… Маленькие мои брат и сестра. Я хватала на руки то одного, то другого. Пыталась унести, сделать что-то, спасти, не понимая, что поздно.

Домашний телефон зазвонил внезапно. Дом был тих, в нем царила смерть и звонивший телефон воспринимался как-то иррационально. Я сидела и баюкала на руках маленькое тело своей сестрёнки, не в силах выпустить его из рук.

Я взяла трубку не думая о последствиях, на автомате, отупев от величины свалившегося на меня горя.

– Ты его дочка? – спросил чужой хриплый голос. – Та самая, которую он прятал?

– Да, – равнодушно ответила я.

Мужчина на том конце провода хмыкнул. Помолчал немного.

– Ты же знаешь, что они могут вернуться? Те, кто убил твоих близких. Или нагрянет полиция, а ты там с кучей трупов.

– Ну и что…

Тогда меня действительно ничего не волновало, кроме того, что моя сестрёнка не дышит, никогда уже не будет дышать.

– Мы же не хотим, чтобы тебе сделали больно… Правда? – мужской голос такой вкрадчивый. – Ты знаешь, кто это сделал?

– Багров, – уверенно ответила я.

Я впитывала не только счастье этой семьи. Я впитывала все её тревоги. Я знала, что идёт разделка бизнеса, который приносит очень большие деньги. Знала, что на папу давят. Багров. Именно его он боялся.

Я однажды видела его, он приходил прямо сюда, ничего не боясь и ничего не стыдясь. Высокий, вокруг него аура силы…насилия даже. Он смотрел так, словно все было его. Словно примеривался к чужому счастью, решая, как лучше его обнять.

– Не выходи, – велела мне шёпотом папина жена. – Всё очень напряжённо. Твой отец не хочет, чтобы о тебе знали.