Директива 22

– А в отпуске, – с готовностью ответил тот. – Как раз по графику, на две недели. Да вы не переживайте, заходите. Он мне написал вчера, какой Вам кофе делать.

Он даже старательно нарисовал ноль, единицу и двойку на стаканах из моего заказа, но я недоволен все равно. Не настолько недоволен, чтобы не оставить чаевые – но настолько, чтобы не сказать больше ни слова.

Я так и не придумал ничего про кицилосов. Даже позвонил еще раз тому капитану, с которым меня сконнектила Хисс, и тот подтвердил, что да, его пилот тоже был кицилосом.

– И как, хороший пилот?

– Да зануда, мать его в качель, автопилот и то веселее.

– А почему тогда именно он?

– Да мне-то откуда знать?

– Хотя бы предположите.

– Лсинн своих пристраивает?

Это было бы проще всего, конечно, но мне в это верится с трудом.

К тому моменту, когда я только появляюсь в Управлении, Кин уже выглядит так, словно ему уже все совершенно опостылело. Если не сказать хуже. Он выглядит немного багровым, и сейчас слишком рано для того, чтобы это было результатом чайка-менеджмента имени Старика.

– У тебя внезапный приступ аллергии на жизнь, и тебе не давать кофе, пока там не будет больше алкоголя, чем кофе? – уточняю я.

– В самом деле, – тут же поддакнула мне Дип. – Расслабься, покури, выпей тайком под столом из заначки. Никто не заметит.

– Заметят, заметят, – мрачновато сказал Кин, забирая у меня свой стакан. Пил он свой кофе так, словно это был, в самом деле, чистый спирт – залпом.

– Нормальные люди вот покуривают, побухивают, там, или еще что, – сказала Дипика. – А как расслабляется Иль?

– А Иль не напрягается, – отмахиваюсь я. – А что у нас с утра такое прекрасное случилось, что Кин перестал сочетаться с собственным пиджаком?

Кин с недоверием оглядывает свой бирюзовый аутфит.

– Врешь ты все.

– Художественно преувеличиваю, готовлюсь писать песню, – напоминаю я ему про данное в начале декады задание. – Собираю, так сказать, метафоры и яркие образы.

– У него что ни день, то яркие образы, – хихикнула Дип.

– Смех смехом, – вздохнул Кин.

– Смех смехом, а он такой красный, потому что не ты один заметил его прекрасный вид рано поутру, – продолжила потешаться Дип. – Помнишь ту прекрасную Эйрику, которая тебе так понравилась?

– О, так ты согласна, что она прекрасная?

– Еще как! Она так классно бросилась Кину на шею голой грудью сегодня, что это признали все! А если учесть и разницу в росте, ты можешь себе представить, да, куда именно она ему бросилась.

– Сиськами в лицо? – уточняю я самым невинным тоном.

– Именно! – подтвердила Дип. – Народ бросился просить стоп-кадр с камер охраны, чтоб это все запечатлеть.

–– Надо ловить волну и сделать игривый календарь с нашими сотрудниками и их горячими поклонниками. С кем ты хочешь, чтобы тебя запечатлели, Дип?

– Пожалуй, выберу того хорошенького альвара, который решил с нами сотрудничать, – демонстративно закатывает глаза она в преувеличенном восторге. – Он весь такой светленький.

Кин потемнел еще больше.

– Может, вы уже прекратите, и мы вернемся к делу?

– Действительно, а чем дело-то закончилось? – радостно уточняю я у Дип.

– О, о, Кин ее невежливо от себя отодвинул. Я думала, у него сейчас черная слизь из ушей пойдет, но ничего, обошлось. Попросил охрану ее вывести.

– Столько всего пропустил из-за какого-то кофе, – хмыкаю я. – В следующий раз позвони мне, чтоб я шуршал быстрее.

– Следующего раза не будет! – мрачно сказал Кин.

– Будет, – почти хором ответили мы с Дип.

– Все, отставить шуточки над старшими по званию, – уныло попросил наш шеф. – Лучше пошутите мне что-нибудь про расследование, а то тошно.

– Расследование идет плохо, потому что у него нет ножек, – автоматически выдаю я.

– Срочно пришить ему ножки, – скомандовал Кин. – Чтобы быстрее булками шевелило.

– Булок у него тоже нет. Есть кицилосы.

– И неизвестные результаты заказа на проникновение на корабль.

– И Сорель. Он еще в больнице?

– Да, шибануло его знатно. Зато тот парень, которого ты вчера героически спасал, внезапно, очухался, но толку от него – чуть. Ну, допустим, пару дилеров мы с его слов накроем. Но он сам ничего толком не знал, на кого работает – а кто знал, тот, к сожалению, труп.

– Я передумал. Нам нужен консультант-некромант. Вместо консультанта-паталогоанатома.

– Хочешь сказать, фейри это в самом деле умеют?

– Говорят, когда-то умели. Правда, опять-таки, говорят, с мертвецов мало толку. Нейроны быстро отмирают, и память истощается. Через полчаса после смерти никаких сведений уже не восстановить.

– Убил – допросил. Хороший подход, – одобрил Кин.

– Можно даже превентивно, – сказала добрая Дип. – Есть подозреваемый – его ввел в клиническую смерть, допросил, узнал, что хотел, отдал врачам откачивать. Так сказать, допрос через смерть.

– Куда проще просто дать мне разрешение взломать, например, мозги Горун, – предлагаю я. – И мы сразу все узнаем.

– Принеси мне свидетельство совершения Фондом преступлений, подпадающих под директиву 22, и я добьюсь этого разрешения.

– Так это поздно будет, – вздыхаю я – Нам бы сейчас ее вытрясти. Только она благоразумно даже по комму с нами не разговаривает.