Тонечка и Гриша. Книга о любви

– Да что ты, – ужасались сёстры, вот так прямо и стоят? Бесстыдники… а если бы наши им солью влепили?

– Нельзя, – важно, со знанием в голосе отвечала Тонечка,

– Граница. Конфликт государственный бы вышел.

Потом тихонько смеялась.

– А пару раз, втихаря, наши залепили им из рогаток, прямо в…! Помогло. Правда, на время.

8. Остров Сахалин. Верочка и Лизочка. Новое назначение

Нам улыбается во сне
То будущее, что растёт,
Что набухает в глубине
И в жизни – радостью цветёт.

Дом без детей – совсем не дом.
А без надежды – счастья нет
Как пусто и убого в нём.
Закатом выглядит рассвет.
Галактика, скрутив спираль,
Что в серединке бережёт?
Кто продолжает путь наш вдаль,
С кем будущее к нам идёт!

В июле 1932 года пришло лето. И принесло с собой поветрие. Дифтерит.

Заболели детки в общежитии.

Заболела и Тонечка.

Да ещё в тяжёлой форме. Чуть плёнками не задохнулась. Долго её в старой больнице города Александровска выхаживали.

Несколько месяцев.

Гриша изводился страхом за неё.

Однако, обошлось. Выздоровела Тонечка, только сердце начало иногда подводить. Врач сказал, пройдёт. Но с детьми обождать надо. Тонечка переживала.

В семьях молодых только прибывших пограничников пошли детки.

А пелёнки-распашонки?

А одеяльца?

А где взять? Город Александровск – не ближний свет. Да и нет там ничего…

Прошёл год после достопамятного побега Тонечки в замужество.

Теперь ещё и девять месяцев.

Скоро и Тонечка станет молодой мамой.

Она, хоть и счастлива до беспамятства, но носит тяжело и имеет странное пристрастие. Нравится ей запах антрацитного дыма из поселковой котельной. Истопник её уважает, прикатил валун и постелил на него телогрейку, чтобы Тонечка не подстыла. Она там часами может сидеть и смотреть на чёрный дым…

– Черноволосого родишь, – утверждал истопник.

Да как в воду глядел.

Вот и родилась здоровенькая девочка с чёрными волосиками и чёрненькими глазками, складненькая и крикливая, вся в Катерину – теперь уже бабку. Тонечка хотела назвать её Катериной, но Григорий, не спросив жены, привёз в Александровский роддом свидетельство на имя Вероника.

Тонечка даже рассердилась и расстроилась!

Что это за имя?

Как жить доченьке с ним?

Это была их первая ссора. Так или иначе, но доченька стала – Верочкой. Хорошенькая и пухленькая, но своенравна – до ужаса, только глаз да глаз за ней!

Тонечка часто писала матери о своей жизни, о Грише, их любви и семейном счастье. Просила простить и принять.

Катерина сначала молчала, но, когда родилась первая внучка, не выдержала и оттаяла. Теперь мать и дочь обменивались новостями. Катерина в каждом письме передавала зятю поклон.

Маленькая Верочка бегала за бабочками, которых тут, на Сахалине, водилось видимо-невидимо. Ярко-оранжевые с чёрными полосками, лимонно-чёрные с острыми крыльями, а однажды перед Верой села огромная сине-чёрно-зелёная бабочка с металлическим отливом, двумя хвостами и загнутыми книзу крыльями. Чудесная синяя бабочка сидела, медленно сводя и разводя блестящие на солнце опахала.

Дразнила.

Верочка такого чуда в своей маленькой жизни ещё не видала. Непослушными пухлыми пальчиками попыталась она схватить живую игрушку, оказавшуюся просто гигантской в сравнении с Верочкиной ручкой, но волшебная бабочка неожиданно легко вспорхнула и унеслась.

Верочка безутешно и горячо заревела.

Прибежала Тонечка и никак не могла понять, что так расстроило её всегда весёлую малышку.

Прямо под Новый, 1935, год Гриша принёс домой под мышкой огромный свёрток. Тонечка разложила на топчане новую пограничную форму Гриши.

– Ой, как красиво то! И пошито хорошо. Гриша, примерь, а?

Грише и самому не терпелось. Старое обмундирование истрепалось и износилось в бесконечных просушках, просолилось в трудах боевой пограничной «страды».

А тут – всё совершенно новое!

Ворча в притворном недовольстве, Григорий надел синюю гимнастёрку и примерил фуражку. Она была с темно-синим околышем, светло-зеленым верхом, черным широким козырьком и черным клеенчатым ремешком – можно закреплять под подбородком. Из фуражки выпала новая пилотка и светло-зелёная звезда.

– Тось, нашей мне звезду на пилотку. Это на лето будет.

– Гриша, смотри, новый шлем!

Действительно, выдали и новый серый шлем, пахнущий шерстью и складом.