Качели времени. Симбионт

Оно, конечно, в космосе и в дороге сподручнее мыться в душе, однако конструкторы часто устанавливают на бортах многофункциональную сантехнику. Мало ли, вдруг в путешествие отправятся люди с маленькими детьми или любители брать ванны. Так что потенциальных космонавтов решили не лишать возможности летать с максимальным комфортом.

Я такой функцией почти не пользуюсь, так как за пару дней соскучиться по ваннам не успеваю. Но для Асалы, которая, по ее признанию, последнее время довольствовалась только душем, произвела модернизацию санузла. Однако сейчас не узнала это помещение вовсе не потому, что недавно вертела в нем душевую кабину.

Сантехника и мебель, слава Хроносам, остались на своих местах. Но женщина постелила на пол очередной пушистый ковер с высоким ворсом, сиреневого цвета. Зеркало на шкафчике обзавелось подсветкой, белый друг – плюшевым сиреневым же сиденьем. На раковине разместились всякие косметические штучки, и назначение некоторых из них мне даже неизвестно. Появились кокетливые держатели на стенах в виде птичек, бабочек и цветочков, для полотенец, зубных щеток. Над ванной висела симпатичная шторка с котенком. Апофеозом стала аккуратная корзинка в углу, в которой лежали рулоны сиреневой (!) туалетной бумаги. То ли Асала любит оттенок сирени, то ли он тут является альтернативой земному розовому…

Открыв шкафчик, а потом и ящики тумбы, я убедилась, что здесь женщина не похозяйничала. Наверное решила, что если что-то находится за дверцами, то лезть туда не следует. Спасибо ей за такую деликатность. Но сильно изменившийся санузел вогнал меня в смущение. Все такое красивое и аккуратное. Вот и как этим музеем пользоваться?

– Вы проснулись! – в зеркале, за своей спиной, я увидела отражение Асалы.

В отличие от меня, заспанной, со следом от подушки на щеке и вороньим гнездом на голове, выглядела актриса просто превосходно. Ну да, она же работает лицом и талантом, ей иначе и нельзя. И живет дольше, у нее было полно времени освоить все эти женские штучки, которые в мою голову никак не лезут.

Глаза и кожа у красотки сияют, волосы она снова собрала в изысканную прическу и умудрилась переодеться. Наверное, пока я дрыхла, дама сгоняла в диспетчерскую и сменила там наряд. Где-то же она взяла все эти декоративные штучки – явно не на моем 3D-принтере напечатала. А еще я с удивлением отметила, что сомнянка, кажется, и не слишком хочет спать – выглядит она вполне бодро.

– Прошу прощения за то, что дрыхла так долго. – поспешила извиниться я. – Вы, вероятно, устали и хотите отойти ко сну?

– Что? Ах, нет. Из фильмов, которые я просмотрела, пока вы спали, мне стало известно, что у вас сутки длятся по двадцать четыре часа.

– Двадцать четыре – это на Нибиру и на Земле. – внесла я корректировки. – На Эдеме их длительность составляет тридцать часов.

– Ну а у нас продолжительность суток равна пятидесяти часам. Спим мы по двенадцать и этого вполне хватает, чтобы бодрствовать все остальное время и работать в полную силу.

– Я вижу. – кивнула я и обвела взглядом санузел.

– Понимаю, надо было спросить у вас разрешения… Но я так хотела сделать вам что-то приятное, отблагодарить за вашу помощь и заботу.

Я улыбнулась. Асала действительно мне очень признательна и это чувствуется. Хотя я, по сути, ничего еще не сделала. Однако женщина все равно постаралась выразить свою благодарность и сделала это так, как смогла и как представляет. У нас с ней, конечно, сами представления об уюте и о том, что может порадовать, несколько разные… Но мне приятно уже потому, что человек ради меня старался.

– Вы ходили в диспетчерскую? – поинтересовалась я, беря в руки расческу.

– Да, захотела взять кое-что. – актриса внимательно наблюдала за тем, как я пытаюсь расчесаться. – Заодно и переоделась. Гертруда, разрешите помочь вам с прической?

Я со вздохом отдала ей расческу. Поскольку я эдемчанка на три четверти, волосы у меня светлые и переливаются, как у всех сородичей и земляков-эдемчан. Но так как у меня еще и четверть нибирийской крови, шевелюра густая и сильная в предков-нибирийцев-атлантов. А вот в кого она непослушная и вьющаяся – это загадка века. Дома еще как-то удается с ней справиться, там привычные мне условия, воздух, влажность. Но вот в дороге или на других планетах я даже расчесаться не могу как следует, не выдрав пару клоков.

И Асала, заметив, как я дергаю волосы, решила мне помочь. Наивная добрая душа! Я поспешила сообщить ей о своих особенностях, пока женщина внимательно рассматривала и перебирала волоски. Потом она осторожно провела по ним расческой пару раз и кивнула, потянулась за одной из бутылочек, стоявших на раковине.

– Волосы у вас хорошие, Гертруда. Но к ним нужен свой подход.

С этими словами она вылила на ладонь какую-то жидкость из бутылочки и стала растирать ее в ладонях, а потом наносить на мою шевелюру. Я вздохнула. Средство приятно пахло жасмином, но наверняка после него придется голову мыть – все эти стайлинги или как их там, ужасно загрязняют волосы. И мне они не помогают, так что зря актриса тратит на меня свою косметику.

Женщина же взялась орудовать расческой и быстро, но осторожно, буквально за минуту, распутала непослушные волоски. А потом безо всякого труда их расчесала и я удивленно посмотрела в зеркало. Движения рук у женщины были легкими и нежными, она не рвала волосы, а словно слегка массировала их. Обычно так с моей шевелюрой не справиться и, вроде бы она ничего особенного не делала, но положение дел ощутимо изменилось: легкие локоны волнами спадали на плечи, красиво блестели и, кажется, даже не думали топорщиться непонятными геометрическими фигурами, как стараются сделать это все остальное время.

– Ко всем и всему нужно находить подход, Гертруда. – улыбнулась Асала, возвращая мне расческу.

– Можете звать меня Труди. Меня так все зовут.

– Труди… Какая прелесть! Теперь же я вас оставлю, чтобы вы могли продолжить заниматься своим туалетом без моего бесцеремонного вмешательства.

Женщина стремительно упорхнула, а я еще раз глянула в зеркало. Да у нее талант, однако! Интересно, чем она умаслила мои волосы, что они так образцово себя ведут? И кстати, ни на вид, ни на ощупь они грязными не стали. Ладно, потом спрошу, а сейчас и правда приведу в порядок остальные части организма, пока Асала не вернулась и не сделала это за меня. С нее, мне кажется, станется.

Так что через пять минут я, умытая, и сменившая ночной наряд на повседневный, заглянула на капитанский мостик. Уже совершенно не удивившись наличию коврика и занавесок и тут, и мимолетно восхитившись пушистым чехлом на капитанском кресле, я известила свою компаньонку, что иду готовить завтрак.

– А я взяла на себя смелость приготовить его немногим раньше. – улыбнулась она в ответ. – В диспетчерской были запасы. Так что милости прошу за стол.

Кивнув, я потопала на камбуз и, приготовившись к очередному потрясению, открыла дверь. Готовилась я не зря: это помещение претерпело самые значительные изменения. Асала не ограничилась одним только текстилем. Помимо кокетливо-розового полотенца и очередных шторок, она притащила сюда выполненные в аналогичной цветовой гамме губки-смайлики, ершики для бутылок, аксессуары для приготовления пищи и даже небольшую плитку – у меня-то здесь имеется только микроволновка, в которой, при определенной сноровке, можно что-то запекать. Но апофеозом стали мягкие подушки на стульях, розовая скатерть в белую клетку и румяный пирог, стоящий посреди стола.

Я первые две секунды просто стояла на пороге и хлопала глазами. Потом снова вспомнила прадеда Антея, который, рассказывая всем желающим историю знакомства с невесткой Сашей, всегда предваряет ее смешной поговоркой: у многих бед одно начало. Сидела женщина. Скучала.

Глава десятая. Сходила за хлебушком!

Асала, которая явно сильно скучала, пока я спала, захлопотала вокруг меня. Сама она, как выяснилось из ее щебетания, уже поела, поскольку не знала, когда я встану. Поэтому женщина усадила меня за стол и через минуту подала бутерброды с сыром и яичницу. А потом сварила кофе и угостила пирогом. Стоит ли говорить о том, что все оказалось очень даже вкусным?

Пока я трапезничала, актриса рассказывала о своей жизни и даже показывала фотографии на устройстве, напоминающем земные смартфоны и наши арновуды. Я оказалась права: она настоящая красавица и в юности и сейчас, когда слегка успокоилась, выспалась, отдохнула и привела себя в порядок. Да и муж ей соответствовал. У дамы оказалось много фото с ним и даже на снимках видно, как она любит своего Давида, с какой нежностью смотрит на него на каждом кадре.

Мужчина, как я уже сказала, оказался под стать своей женщине. Высокий, подтянутый, даже моложавый. Живые и умные глаза, точеный римский профиль, густые светлые волосы. Я внимательно рассматривала его снимки, чтобы лучше запомнить, как выглядит Давид. Вдруг не уговорю Асалу поскорее улететь на Нибиру и придется его искать. Надо хоть какое-то представление иметь о том, как он выглядит.

Правда, меня удивило, что все фотографии явно старые. Сомнянке сейчас вокруг семидесяти, а ее супруг, как она сама сказала, на пару лет старше. Но последние снимки являли мне прекрасную чету в возрасте примерно около сорока лет. Неужели в предшествующие нынешнему дню три десятилетия они не фотографировались? Хотя сдается мне, тут более банальная причина имеет место быть. Наверное моя новая знакомая, как и многие женщины, не в восторге от своей нынешней внешности. На мой взгляд, повторюсь, она и сейчас чудо как хороша. Но свои мысли в чужую голову не вложить.

– Вы не передумали? – поинтересовалась я у нее, покончив с завтраком. – Не хотите прямо сейчас полететь на Нибиру? Я расскажу о вашей беде, как только мы выйдем в космос и специалисты тут же отправятся на Сомн, найдут Давида и помогут проснуться всем остальным людям.

– Нет, Труди. Простите. Но я не могу оставить планету, у меня сердце будет не на месте. Вы торопитесь, конечно, я вас задерживаю со своей нерешительностью… Летите сами, а я буду ждать тут.

И невзирая на то, что на последних словах Асала постаралась сделать вид, будто мой отлет ее не слишком опечалит, у нее это не слишком получилось. Даже актерский талант не помог даме скрыть страх одиночества. А я, естественно, не брошу человека в беде.

– А я не могу оставить вас, Асала. – улыбнулась я. – Вы меня не задерживаете и мне надо будет провести еще кое-какие исследования. Но сначала я бы хотела снова съездить в город, пополнить наши запасы провизии в местных магазинах. Вы со мной?

– Если вы не против, я останусь тут. Город по-прежнему меня пугает.

Кивнув, я стала собираться. Почему-то примерно такого ответа и ждала, ведь не зря же актриса перебралась на аэродром. В особенности если ей, как и мне, в городе мерещилось чье-то присутствие. Тут хотя бы знаешь, что никого на километры вокруг, а незамеченным к башне диспетчеров не подкрасться.

Перед выходом я все-таки показала Асале, как пользоваться рацией – она сама об этом напомнила, а то я снова напрочь забыла, что сомнянка незнакома с нашими средствами связи. Освоила принцип управления дама достаточно быстро, а я мысленно восхитилась женщиной. Вообще сегодня она открылась мне с новой стороны. С ее энергией и сообразительностью даже удивительно, как моя компаньонка еще не нашла выход из сложившейся ситуации и не разбудила всех сама. Хотя догадалась же она сигнал в космос послать – многие и этого бы не сообразили сделать.

Попрощавшись с дамой, я села в ее машину и отправилась в сторону города. По правде говоря, мне и самой не слишком хотелось снова оказаться в месте, где все спят. Однако продуктовый запас и правда нужно пополнить, в особенности если придется отправляться на поиски красавчика-Давида.

И была у меня еще одна цель. Я видела спящих и знаю о происшествии со слов Асалы. Но хочется также изучить и местные газеты, узнать, что в них было написано о странном феномене. Не то, что я не доверяю своей новой знакомой. Однако я понимаю, что успела к ней привязаться и этот процесс продолжается. А Саша часто приговаривает, что самый больной укол предательства мы получаем от тех, кому начинаем сильно доверять.

Вот мне и хочется убедиться в том, что актриса сказала правду, чтобы впоследствии в ней не разочароваться. В конце концов, все нужно проверять и не верить на слово незнакомцам, пусть даже очень симпатичным. Мало ли кто и что сказал. Если сейчас я узнаю, что Асала мне солгала, это убережет меня от предательства в будущем и поможет подготовиться, если она вдруг совершит какую-то гадость. А если удостоверюсь в том, что сомнянка говорит правду, буду придерживаться первоначального плана: найти ее супруга и спасти планету.

Поэтому даже хорошо, что дама не отправилась со мной. Вряд ли она не поймет, зачем я роюсь в газетах – актриса не дура. Вообще, чем больше я ее узнаю, тем больше понимаю, что первое впечатление о ней разительно отличается от действительности. И это меня еще больше настораживает.

Как бы не оказаться в одном звездолете с волком в овечьей шкуре! Тем более симпатия, которую я стала к Асале испытывать, тоже подозрительна. Обычно я не так скоро начинаю ощущать светлые чувства к незнакомцам, должно пройти время. Да, в экстраординарной ситуации, в коей мы сейчас находимся, можно проникнуться человеком и за сутки. Но возможно, все дело в обаянии женщины и сейчас она умело усыпляет мою бдительность с какой-то непонятной, но наверняка злодейской целью? Вот почитаю местные новости полугодовой давности, когда еще было кому выпускать газеты с журналами – и смогу либо успокоиться, либо насторожиться!

Поскольку теперь я знала дорогу в город, добралась быстро и даже не успела заскучать. По пути, правда, попыталась настроиться на местное радио – но на волнах царила тишина. Оно и понятно: если все спят, станции работать не будут. Хорошо, тут автономные генераторы есть и автомобиль на солнечных панелях. А то пришлось бы пешком топать.

Зато, щелкая рычажками и тумблерами, я случайно включила магнитофон и всю дорогу до города наслаждалась чьим-то чудесным пением. Асала явно предпочитает оперные арии и я их тоже люблю. Вот в саму оперу не ходок, мне там скучно. Но музыку, да еще с хорошим вокалом, всегда рада послушать.

Однако въехав в город, я выключила воспроизведение. Что с того, что тут все спят? Надо держать ушки на макушке и не расслабляться! Немного поплутав по улицам, я нашла магазин и, от души надеясь на то, что там есть отдел с газетами и журналами, зашла в здание. Огляделась по сторонам и приуныла: увы, прессой тут и не пахнет.

Возможно, она находится где-то в глубине? Я двинулась вперед между рядами, а по пути стала класть в корзинку, которую машинально взяла в руки возле входа, разные консервы. Асала познакомила меня с местным календарем, рассказала, какое сегодня число, как у них считаются месяцы. Так что сейчас я брала банки, сверялась со сроком годности и забирала все, что еще можно употребить в пищу. Тут оно все равно пропадет рано или поздно, а у нас в дело пойдет.