Качели времени. Симбионт

Но я снова велела себе заткнуться. Вот уже видно здание аэродрома, сначала все разведаю и потом буду решать, как быть дальше. Я припарковалась, вошла в здание, сквозь большие панорамные окна увидела свой звездолет и немедленно устыдилась. Понапридумывала про бедную женщину невесть что, а она, вероятно, уже пятый сон видит.

Однако тут я оказалась не права. И когда открыла люк и забралась в свой кораблик, то первое, что увидела – были глаза Асалы.

Глава седьмая. Горе от ума

– Гертруда! – с облегчением выдохнула она. – Какое счастье, что вы вернулись!

– Ну да. А что, не должна была? – с подозрением спросила я.

Подумалось вдруг: что, если актриса прекрасно знает о присутствии бодрствующей жизни в больнице и уже не чаяла увидеть меня живой? Хотя тогда она бы меня предупредила. Но что, если эта самая жизнь в больнице ей хорошо знакома и она специально мне ничего не сказала, чтобы меня застали врасплох и я оказалась в лапах у неизвестного чудища?

– С учетом того, что все вокруг засыпают – я боялась надеяться на ваше успешное возвращение. – пояснила дама.

– Ааа… – мне снова стало стыдно. – Почему же вы не отдохнули, как намеревались?

– Я и правда собиралась. Но не смогла заснуть, потому что испугалась, что заснете вы. И потом, после недолгого разговора с вами оставаться в одиночестве оказалось еще страшнее. Извините, пожалуйста.

– Так связались бы со мной по рации. Убедились бы, что все в порядке.

– А я не знаю, как ею пользоваться. – улыбнулась актриса.

Удивительно, как улыбка преобразила ее лицо! Глаза загорелись, четко вырисовались яблочки щек. И та былая красота, о которой я мимоходом подумала, проявила себя в полную силу. Асала даже разом помолодела лет на двадцать. Наверное, до трагедии, постигшей сомнян, она была очаровательной женщиной. И тем более странно, почему этот Давид не взял ее с собой? Особенно если она и до того была на удивление беспечной. Ну как можно оставить этого большого ребенка в полном одиночестве?

Одновременно с этим мне опять стало стыдно. Я тоже хороша! Хоть бы подумала, что женщина в первый раз на такую рацию смотрит. Тем более она упоминала, что не радист. Однако смогла же Асала послать сигнал в космос. Но я видела пульт связи – ничего общего с моей рацией. Надо было ей краткую лекцию прочитать, как пользоваться устройством, а я быстренько усвистала в больницу, анализы собирать. Но угрызаться совестью я буду потом. А сейчас надо все-таки уложить спать мою гостью – она едва на ногах стоит. Про приключения в больнице после ей расскажу.

– Идемте. – повела я ее в каюту, где уже была разложена постель. – Теперь вы можете спать, а я буду изучать полученные образцы… Блин! Совсем забыла, что нужно еще и вашу вакцину рассмотреть, а она осталась в диспетчерской.

– Я взяла несколько ампул с собой. – улыбнулась Асала. – Они в вашем холодильнике. Извините за самоуправство, но их надо хранить в холоде, чтобы действующее вещество не испортилось. Так Давид объяснял.

– Не извиняйтесь и спасибо вам за предусмотрительность! – а она не так бестолкова, как я думала. – Ложитесь спать.

– Гертруда, могу ли я вас попросить? – женщина смущенно глянула на меня. – Все эти месяцы я перед сном долго ворочалась в постели, не могла заснуть от тишины, которая давила мне на уши. Засыпала лишь тогда, когда сил не оставалось. Не могли бы вы посидеть со мной, пока я не усну, что-то рассказать?

– Сказку? – ляпнула я, не ожидавшая такой просьбы.

– Что угодно. Слова не несут смысловой нагрузки, важна интонация. Вы можете, например, рассказать о себе, о своей планете?

– Наша планета удивительна, это искусственное небесное тело[7 - Качели времени. Обилие времен]. – послушно начала я, присев на краешек кровати.

Асала благодарно кивнула, улеглась поудобнее, закрыла глаза. Я ощущала себя странно: мне раньше никого не приходилось убаюкивать. Но и женщину легко понять, ведь она уже так устала от одиночества. Правда, в голове мелькнула мысль, что вряд ли актриса уснет под мой бубнеж. Однако я ошиблась: уже через минуту ее дыхание выровнялось, лицо приобрело спокойное выражение, а на губах появилась легкая улыбка.

Я осторожно встала и бесшумно покинула каюту. Пусть спит, а я пока что займусь делами. Потом поменяемся – дам Асале таблетку на основе Раэли, затем включу ей электронную библиотеку на своем компьютере. Думаю, женщине будет интересно изучить нашу культуру, посмотреть фильмы. А я сама завалюсь отдыхать.

Я взяла в холодильнике одну из ампул с вакциной, свою «добычу» из больницы, настроила микроскоп. И следующие несколько часов пролетели практически незаметно, пока я изучала препарат, созданный неизвестным Давидом и кровь сомнян. Кстати, алая жидкость, которая течет по их венам, немногим отличается от нашей.

Все результаты изучений я записывала, чтобы потом сравнить изыскания. Сейчас все равно не смогу этого сделать. Вот Саша способна и изучать образцы и сразу находить сходство или различия и, на основе этого, делать очередное гениальное открытие. Мне сначала нужно все рассмотреть и записать, а потом уже сопоставлять результаты.

Капая на новое стеклышко очередную капельку крови, я поняла, что мне обязательно нужен еще и образец Асалы. А то из вакцины его выделить не удастся: Давид там столько всего смешал, что и не разберешь. И как, интересно, вот это все помогало ему не заснуть? Впрочем, когда я изучу ее кровь и пойму, чем она отличается от крови остальных, наверное, смогу понять.

Вдруг раздался приглушенный звук – в каюте, кажется, что-то упало. Надеюсь, это не Асала летала во сне и вдруг долеталась… Но не успела я отправиться на разведку, как дверь открылась и в коридор высунулась актриса.

– У вас все в порядке?

– О да, Гертруда. Просто я не хотела вас испугать внезапным появлением, вот и стукнула по полу мячом, чтобы напомнить о себе.

Да, в каюте, в специальном креплении у меня хранится баскетбольный мяч – я в школе играла и иногда разминаюсь с ним на Нибиру. Снаряд изготовлен специально для меня прадедушкой Антеем, под мой вес и силу. А Асала меня приятно удивила и кажется, действительно становится менее бестолковой. То ли мое общество на нее так благотворно влияет, то ли просто выспалась как следует. Я украдкой глянула на часы: женщина половину суток проспала.

Тут кто угодно выспится! Вот она привела мозг в порядок и подумала о том, что я действительно могу забыться и испугаться. Ведь до сих пор я находилась на корабле в гордом одиночестве и привыкла к нему. Да еще и возясь с анализами, увлеклась и правда забыла обо всем на свете. Так что Асала правильно сделала, что постучала мячиком по полу и тем самым вернула меня в реальность. А то, если бы она просто подошла и заговорила, последствия могли быть самыми неожиданными.

– Вы голодны? – поинтересовалась я, записывая очередной результат. – Сейчас приготовлю завтрак.

– Для вас он, скорее, станет ужином. – заметила актриса. – И я могу долго не есть, сейчас не испытываю чувство голода.

– Не надо поститься, когда в том нет нужды. К тому же вы правы, мне и самой уже пора подкрепиться. Тем более я закончила на сегодня со своими изысканиями.

Все образцы крови и правда уже были исследованы, результаты записаны, вакцина рассмотрена. Теперь надо взять кровь у самой Асалы. Но ее анализировать, а также изучать собственные исследования я хочу позднее – на свежую голову. Все-таки я давно не спала: день начался еще в космосе, после чего был полет на Сомн, знакомство с женщиной, поездка в больницу, работа с микроскопом… Да я уже часов двадцать на ногах!

Честно говоря, даже есть мне не слишком хочется, настолько я устала. Но нужно хоть что-то в себя закинуть, чтобы через пару часов не проснуться от голода. Спать на абсолютно пустой желудок так же вредно, как и на чрезмерно полный.

– Боюсь, что ваше желание быть хлебосольной хозяйкой вам же во вред. – продолжала упорствовать сомнянка. – Вряд ли ваши запасы рассчитаны на двоих. А ехать в город и брать продукты в магазине – на это нужно время…

– Кстати, замечательная идея! Если они не испортились, конечно. Но ведь должны быть консервы, еще что-то, что долго хранится. Завтра скатаемся. А теперь приводите себя в порядок и за стол!

Обнаружив у себя такой командирский тон, я слегка удивилась. Обычно эти слова я слышу в свой адрес и в первый раз мне довелось самой произносить их с позиции взрослого. Но Асала удивила меня еще больше. Кивнув, она послушно удалилась в ванную и не стала ничего возражать.

Я же отправилась на камбуз и приготовила нехитрый ужин-завтрак. А когда актриса через пятнадцать минут наконец-то появилась там же, мы поели и я рассказала о своих приключениях. О том, что кто-то или что-то напугало меня в больнице, тоже не умолчала и внимательно следила за тем, как собеседница отреагирует на это известие.

– О… – печально улыбнулась женщина. – Первое время мне тоже казалось, что я ощущаю чье-то присутствие. Особенно когда уехал Давид. Я даже говорила супругу об этом, когда он звонил. Но увы! Все дело в работе мозга, как объяснил мне муж.

Поскольку человек является социальным животным, по мнению Давида для него странно и страшно находиться в одиночестве, а не среди собратьев по виду. Тем более когда одиночество это не добровольное и не естественное, а вынужденное и вызвано какой-то катастрофой, как и произошло в нашем случае.

Тогда мозг, чтобы не взбунтовалась психика, идет на обман. Он вызывает из памяти звуки присутствия других людей и воспроизводит их. Так он вводит один из органов чувств в заблуждение, заставляя подумать, будто рядом есть люди, стараясь успокоить наши нервы и нас заодно. Но когда мы точно знаем, что посторонним поблизости взяться неоткуда, такая забота мозга играет с нами злую шутку.

– Представляю, каково вам пришлось. – грустно покачала головой моя новая знакомая. – Еще совсем недавно вы находились среди людей и подумать не могли, что будете вдруг пребывать в гордом одиночестве. А единственная, с кем можно перекинуться парой слов, осталась на вашем звездолете и знать не знает, что делать с рацией. Такое внезапное одиночество способно оказать самое угнетающее воздействие на психику.

Да, актриса знает, о чем говорит. Она-то состояние, в котором я пребывала всего пару часов, переживала несколько месяцев!

– Тем более вы не просто ходили по улицам, а находились в больнице… Не люблю это место и стараюсь скорее его покинуть, мне там всегда жутко становится. Все вокруг спят, одна я бодрствую. Хорошее начало для фильма в жанре ужасов, но плохая ситуация для обычной жизни. Гертруда, я не психолог, но возможно, ваш мозг еще специально воспроизвел эти звуки, чтобы его хозяйка поскорее покинула потенциально опасное помещение? Ведь все, что ему незнакомо и страшно – автоматически считается опасным.

Я кивнула. Асала все верно говорит и прекрасно понимает мои чувства. Это даже как-то воодушевляет. Обычно если человек не эмпат, как Саша, ему сложно понять, что ощущают другие – хотя органы чувств и нервная система у нас всех, вроде бы, одинаковые. Но актриса обнаружила необычайную чуткость, так как сама прошла через все это. И наверное, она права: все беды от мозга. Или, как сказала бы начитанная Хронос, горе от ума.

Глава восьмая. Не до сна

Впрочем, долго думать о работе мозга или о земной русской классике я не стала – уж очень сильно спать хотелось. Поэтому я поспешила сделать то, что намеревалась, прежде чем отбыть в царство Морфея. И первым делом взяла у Асалы кровь, пока женщина свежа и бодра. А то когда я проснусь, она уже устанет и показатели могут измениться. Попутно я отметила, что у нее ранка не затянулась так быстро, как у людей из больницы.

– Ускоренная регенерация нашей расе в обычном состоянии не свойственна. – сообщила мне актриса, когда я поделилась с ней этим наблюдением, обрабатывая прокол антисептиком. – Но те, кто засыпают, действительно очень быстро излечиваются от повреждений. Даже страшные, смертельные болезни проходят у них за пару недель, исчезают бесследно. Что уж говорить о маленькой ранке.

– Эту бы способность – да в мирных целях! – воскликнула я. – Чтобы лечиться не засыпая.