Слишком большим было потрясение – такое бесследно не проходит. Да и облучение энергией при стирании памяти могло повлечь необратимые процессы, которые не лучшим образом сказались бы на парне. Вдобавок сила, которой обладал мальчик, накладывала свои осложнения… И изъять память за столь долгий срок, за время перехода из мальчика в мужчину… Как потом адаптировать Париса, как заново научить его жить и наверстать всё, что он забыл? Словом, стирание памяти не стало бы лучшим выходом из ситуации.
На третий день Парис пришёл в себя. Он не спрашивал о том, что случилось с его женой – знал. Он ни разу не заговаривал о том, что произошло, и мигом обрывал подобные разговоры. Гиппократу память стёрли в тот же вечер, поэтому и он никогда не заводил разговора на эту тему. О данном обстоятельстве Парис не знал, но был благодарен пареньку за то, что тот молчит.
– Ты его ненавидел? – поинтересовался Валентин.
– Нет. – сразу ответил его собеседник, поняв о ком идёт речь. – Ребёнок ни в чём не виноват… Только я.
– Ты помог мацтиконам из-за этого?
***
Я будто находился в тумане, окунувшись в эти воспоминания. Первый раз я рассказывал вслух о том, что произошло со мной. Но столько раз уже проматывал это в памяти… Проводник спросил про Гиппократа. Да при чём тут он?! Как я могу его ненавидеть за то, что паренёк просто оказался не в том месте не в то время? На его месте мог быть любой. Он не виноват в том, что случилось. Виноват я. Потому что не успел спасти обоих, потому что не смог остановить Ли.
Валентин спросил что-то ещё. Не расслышав, я попросил повторить вопрос.
– Ты помог мацтиконам из-за этого? – произнёс мужчина.
– Да. – кивнул я. – Они пообещали мне, что вернут Лилию…
Глава десятая. Звёздные гонки, и подготовка ко встрече
Даже сквозь сон я слышала, как в мою дверь ломится… Ну, по меньшей мере, дикий кабан.
Недовольно поморщившись, я села на кровати и отстегнула ремни. Затем, размышляя о том, откуда на "Чебурашке" кабаны, и прочие лесные звери, проверила оружие и распахнула дверь. Посмотрев на возмутителя спокойствия, я закатила глаза. Уж лучше бы это был кабан.
– Александра, ты сбрендила? – поинтересовался Антей, засовываясь в каюту.
Наверное, это он мне так доброго утра пожелал. С вежливостью у моего свёкра было катастрофически плохо.
– Ты уже выспался? – ответила я вопросом на вопрос, пытаясь проскользнуть мимо мужчины на кухню.
Ну да, разбежалась. Обойти эту гору мышц и мускулов практически невозможно. Особенно если она твёрдо и решительно настроена не выпущать супостатов.
– Саша, я тебя спрашиваю, не сошла ли ты с ума? – повторил непреклонный Антей.
– А что? – я решила покориться судьбе.
– А то. – передразнил меня собеседник. – Ты спишь, на посту никого, корабль в дрейфе…
– Это я. – пояснил Архимед, прежде чем я успела поинтересоваться, что значит последнее предложение. – У вас впереди трудный астероидный пояс, который на автопилоте не пройти. Вот я и решил не будить.
– Вот! – поднял вверх указательный палец Антей. – Я и говорю: на борту никакой охраны, лазят посторонние, астероиды летают…
– На борту летают? – хмыкнула я. – А это не посторонний. Ты мне Архимеда не обижай, он нас охранял, пока мы спали.
– Доверить охрану ребёнку…
– Я не один. Со мной папа. – сказал гениальный ребёнок.
– Вот! – теперь пальцем начала размахивать я. – За нами следят, причём не абы кто, а Архимед и Даниил. А значит, мы в полной безопасности.
– А если бы какой мацтикон пробрался…
– Дан, ты-то чего молчишь? Вот скажи, что было бы, если бы сюда попытался проникнуть мацтикон. Как бы ты поступил?
– О… – мечтательно протянул мужчина. – Я бы его впустил. И поздоровался. Раз пять с тэйблом его бы фейс поздоровал. Потом начал бы выдёргивать ему ноги, медленно и печально. А затем вытягивать позвоночник: по косточке, по позвоночку… Сделал бы надрез, и начал тянуть, со скоростью, соответствующей ситуации. То есть, с очень низкой скоростью. А затем…
– Хватит! – прервала я не вовремя разбушевавшегося учёного. – Вот видишь, Антейчик, Даня бы нас в обиду не дал.
– Жаль, что остановила – начало было таким многообещающим. – хмыкнул свёкор, всегда любивший кровавые байки. – Ну а если бы не было у нас с тобой таких защитников?
– Я бы тогда не спала. – пожала я плечами. – Что я, маленькая? Совсем не понимаю?
– Хочу надеяться, что понимаешь.
– Правильно надеешься. А теперь есть пошли.
Услышав знакомое слово, Антей оживился, и отправился в камбуз. Я же решила в кои-то веки причесаться, для разнообразия.
– Дан, а Дан. – позвала я, разыскивая расчёску. – А как ты смог принять пост, если мы с тобой только что разговаривали во сне?
– Ты слишком долго выходишь в интернет, детка. – хмыкнул всемогущий.
– Сейчас обижусь!
– На самом деле не на что. Дело в том, что переход ото сна к яви всегда дольше, чем кажется. За примером далеко ходить не надо: ты путешествовала из объятий Морфея в реальность примерно полчаса. Чем больше информации там и там, тем дольше переход из одного состояния в другое.
– И все эти полчаса Антей в дверь ломился? Как только не снёс…
– Нет. Ломился он всего-то пять минут. Но просыпаться ты начала раньше. Просто внешний раздражитель быстрее выдернул тебя из сонного состояния.
– Ага. А чего я просыпаться-то начала? Выспалась?
– Скорее всего твоё принимающее устройство, находящееся в фоновом режиме работы, услышало, что Антей проснулся. У вас же каюты соседние, а быть тихим в мирных условиях твой свёкор по определению не может… Вот сознание и поняло, что вскоре ты понадобишься тут, и послало информацию подсознанию. Последнее же дало команду просыпаться.
– Значит, пока я просыпалась, ты там у себя во вневременности уже успел проделать этот процесс, и прийти на пост?
– Да.
– Почему ты просыпаешься быстрее?
– Потому что спать мне не хочется в принципе. Да и состояние это нельзя сном назвать… Поэтому я быстренько выдернул себя из него, и пошёл дежурить. А знаешь, дочка, ты очень симпатично выглядишь во сне. Прямо сплошное умиление, разве что пузыри не пускаешь.
– Ну спасибо! – возмутилась я, и под гадкое хихиканье всемогущего отправилась на кухню.
Антей уже успел расправиться с едой, и поэтому за стол я села в гордом одиночестве. Свёкор же побежал рулить нашим звездолётом: не терпелось ему пройти пояс астероидов. Перекрестившись, я быстро уничтожила свою порцию и рысью помчалась на капитанский мостик.
Как раз вовремя. Воин кивком головы показал мне на кресло, сам же уставился на экран. Я села, пристегнулась, и тоже воззрилась на открывшееся звёздное пространство.