Уральская пленница

– Ерунда, не заморачивайся. Ничего нам не сделается. Спи.

***

Утро следующего дня было как по заказу. После завтрака Семен занялся делами, а Ольга, разложив по карманам спички, лепешку и куски холодного мяса, встала на лыжи, вдохнула чистый морозный воздух, улыбнулась искрящемуся снегу и споро двинула в сторону перевала. До него было не менее часа ходьбы, и если все будет, как запланировано, то к обеду она вернется.

После стольких дней сырой мглы, тяжелых снежных туч, нависших над головой, и сводящего с ума безмолвия яркий день бодрил, поднимал настроение, а мысль, что скоро она окажется в привычной для себя среде, заставляла сердце радостно трепетать. Если бы она могла, она бы запела, но бог её лишил напрочь слуха, поэтому она в такт шагам ритмично читала подходящие случаю стишки из учебника литературы.

– Мо-роз-и-солн-це-день-чу-дес-ный… Бе-лая-бе-ре-за-под-мо-им-ок-ном… Мо-роз-во-е-во-да-до-зо-ром-об-хо-дит-вла-день-я-свои…

Стало жарко. Ольга расстегнула верхнюю застежку на куртке. Градусов пятнадцать мороза, не больше, подумала она. Самое то для лыжного кросса. Эх, видел бы её сейчас учитель физкультуры, он бы похвалил её за ровный бег, за технику, за скорость. Нет, надо и в Москве выбираться хоть иногда на лыжную базу. Какое удовольствие! А можно и в Альпы отправиться, освоить горные лыжи. Чем она хуже других, которые рисуются на склонах фешенебельных горных курортов! А то, что она быстро освоит горные лыжи, и сомневаться нечего: за какое дело она ни бралась, результатов добивалась. В упорстве и трудолюбии ей не откажешь!

Так, строя планы на ближайшее будущее и признавая свои достоинства, Ольга достигла узкого прохода, через который нужно было пройти, чтобы, поднявшись чуть вверх, оказаться у подножия перевала. С поляны ей казалось это просто, но сейчас крутизна подъема озадачили. Лыжи придется снять. И под ноги надо смотреть внимательно. Ох, зря она затеяла этот прощальный поход! Как бы не свалиться и не сломать чего-нибудь. Если опять с ней придется возиться, как в прошлый раз, когда она заболела, то Семен взбесится, а в гневе он страшен. Она имела возможность убедиться в этом. Так что осторожненько, не спеша…

Достигнув первого валуна, который загромождал вход на перевал, Ольга с удовольствием уселась прямо на снег, вытянула гудящие от напряжения ноги.

Какой вид! Жаль, фотоаппарата нет, а то бы запечатлела на память. А какой маленький вертолетик отсюда! А избушки вообще не видно за сугробами и тенью от деревьев. Что там Семен делает, интересно?

Ольга вытащила печеньку, сжевала, зачерпнула чистого снега и отправила в рот. Вку-у-усно! Но лучше бы сейчас чайку.

Неяркое по-зимнему солнце освещало поляну. Белое в окружении ярко-зеленого. Выше снова полоса белого, а над ней море голубого, разбавленного золотым! Красота!

Сейчас она передохнет и пойдет назад. Может, Семену чем-то помочь, например, вещи упаковать. Да и свои надо проверить. Как там костюмчик? Хотя какой на фиг костюм зимой? Доберусь в этой одежке, а там куплю что-нибудь подходящее. Дома у неё пара шуб…Жаль, не наденешь – размера на четыре убавилась. Вот это фитнес! А то тренеры говорили, что у меня конституция такая. Такая конституция только в городе, в благополучных обстоятельствах, а поляна выявляет истинную твою конституцию!

Надо вставать, а то отморожу себе что-нибудь.

– Эге-гей! – от полноты чувств закричала Ольга. – Я скоро буду дома! Прощай, поляна, прощай Урал!

Откуда-то сверху рухнул ком снега. Ольга задрала голову вверх. Чуть выше валуна, к которому она притулилась, был еще один, побольше. И на нем…

– Геля! Геля!

Собака немного помедлила, потом в два прыжка оказалась рядом с женщиной.

– Девочка моя, нашлась! Ты где была, где пряталась? Я так по тебе скучала! Знаешь, мы скоро отсюда домой. Хорошо, что ты нашлась, значит, полетим вместе. А где твой щенок?

Алабаиха позволяла себя теребить, гладить по морде, заглядывать в глаза и прижиматься лицом к боку. Геля тоже была рада встрече. Она нерешительно подняла лапу и положила на колени женщины, потом приблизила морду и дыхнула лицо.

Ольга огляделась. Может, щенок где-то рядом? Но вокруг никакого движения. Значит, Геля продолжает прятать его в укромном месте.

Через минуту собака встала и двинулась вниз. Ольга за ней. Через несколько шагов алабай повернул вправо, к нагромождению огромных глыб, перегородивших подступы к перевалу.

– Эй, ты, куда? Нам на поляну.

Геля обернулась, пошевелила выразительно бровями и … пропала. Вот только сейчас была на этом месте, а уже нет. Провалилась?

Женщина подошла, присмотрелась. Цепочка следов на снегу указывала направление. Шаг, другой, третий, и она уперлась носом в гранитный бок валуна. В недоумении покрутила головой. Где же Геля? А вот и след…Следы вели к узкой расщелине, образовавшейся от столкновения двух глыб. Одна из них размером с комнату имела вид трапеции, поставленной на основание. Рядом валун формой напоминающий неровный треугольник, вершина которого врезалась в землю. Именно такое положение привело к тому, что между основанием трапеции и вершиной треугольника образовалась щель, сходящая на нет у земли и чуть расширяющаяся в метре над землей. Со стороны она не была видна из-за тени, которую отбрасывала одна из сторон трапеции, и только с близкого расстояния, идя вдоль одной из сторон трапеции и поднявшись чуть выше, можно было обнаружить лаз. Видно, именно туда и пробралась Геля.

Ольга последовала за собакой. Стараясь не оступиться, она добралась до щели, сняла, а потом просунула вначале туда лыжи, подтянувшись, забралась внутрь. Это был действительно проход, очень узкий, где можно было пробираться лишь бочком. И он резко поворачивал влево. Каменные глыбы сходились наверху, в ущелье было сумрачно, и если бы не следы Гели, Ольга повернула бы назад. Но если собака двигалась вперед, значит, там есть выход.

Выход показался через несколько минут. Зажмурившись от яркого света, женщина огляделась. Перед ней был настоящий каменный лабиринт из наваленных друг на друга каменных глыб. Одни были меньше, другие – больше.

– Представляю, как они летели с высоты! Ужас!

Но долго любоваться было некогда. Собачьи следы петляли между осколками скал и уводили все дальше влево. Пробираться было трудно, да еще лыжи мешали, цеплялись за валуны. Ольга взмокла, пытаясь догнать собаку. Тропка уходила вверх и влево, и вскоре женщина потеряла ориентацию: где сворачивала, где обходила глыбы стороной, где перебиралась по ним сверху? Она опять оглянулась. Если, не дай бог, низовой ветер или снег заметут следы, ей никогда не выбраться отсюда. Она не найдет пути назад. Так что придется идти по собачьим следам и надеяться, что они куда-нибудь да выведут.

Сколько прошло времени, Ольга не представляла, но пора было обедать, это точно. А ведь она планировала к обеду быть дома. Ладно, погуляет еще. Кто её контролирует? Семен, наверняка, за хлопотами и не заметил, что её так долго нет.

Она очень устала, но выхода, кроме как идти вперед, не видела. Когда-то же закончится этот проклятый лабиринт!

И он вдруг закончился. Последним на её пути препятствием был расколотый пополам огромный камень. С одного боку к нему привалилась глыба с отвесным краем, с другого был обрыв, оканчивающийся метрах в тридцати внизу нагромождением вырванных с корнем огромных деревьев. Жуткое зрелище, если смотреть сверху, а если не удержишься и свалишься? Капец!

Следы Гели вели точно в разлом. Ни один здравомыслящий человек не полез бы туда, но что оставалось Ольге? Вернуться она все равно не могла самостоятельно. Значит, аккуратненько, бочком, упираясь спиной в камень, надо двигаться через разлом.

– Фу-у-у, слава богу!

Выйдя из узкой щели меж двух половинок валуна, она оказалась на краю ровной площадки, заваленной снегом. Надо было подняться еще…

Каменная река уходила все выше и выше, а слева перед Ольгой предстала немалая по размерам поляна, только формой напоминавшая треугольник. С запада и севера два катета соединялись длинной гипотенузой – каменной рекой. Обвал пришелся по правой стороне поляны, оставив нетронутой левую часть. Единственный путь на поляну был как раз через проход, через который Ольга сейчас пробралась вслед за собакой.

Вглядевшись, она увидела цепь следов, уходящие к западному краю треугольной поляны. Камни кончились, идти по сугробам было тяжело, и Ольге пришлось вновь встать на лыжи. Теперь стало легче, и вскоре она увидела то, к чему стремился алабай: на краю поляны, под кронами столетних деревьев, стояла избушка, точь-в-точь как та, в которой она прожила последние месяцы с Семеном.

Крыша, заваленная снегом, навес, с подветренной стороны огромная поленница дров. Геля мелькнула у самого дома и исчезла из виду. Женщина приблизилась. Никаких следов, кроме собачьих, вокруг не было.

Это была одна из опытных станций, о которых говорил Семен, а тому – его отец. Теперь понятно, почему отец выбрал для своего незаконного промысла нижнюю поляну. На этой, урезанной, охотиться вряд ли было можно, да и вертолет здесь не посадишь.

– Геля, ты где? – позвала Ольга.

Из-за поленницы послышалось сопение, потом показался мохнатый зад, а вскоре и вся Геля. Она загораживала собой проход между сложенными колотыми дровами и стеной избы, словно пряча что-то.

– Ну, ты чего застыла? – женщина протянула руку к собаке. – Если я за тобой сюда пришла, то вовсе не для того, чтобы тебе навредить, понимаешь?

Геля поняла и сделала шаг в сторону. И тут же из прохода выкатился пушистый комок с мордашкой, похожей на панду. Темные круги обрамляли глаза щенка, а темный галстук закрывал широкую грудь.

– Как ты вырос! Какой ты хорошенький, – заворковала над щенком Ольга. А тот бесстрашно тыкался ей слюнявой пастью в руки, подскакивал на месте, взвизгивал, одним словом, радовался встрече. – Неужели помнишь, как я тебя спасала? Ах, ты ж мой пушистик!

Женщина схватила в охапку щенка, повалилась в снег и долго тискала упитанное тельце, пока тот облизывал ей лицо и руки.

– Ну, все, хватит, – Ольга слегка оттолкнула щенка, встала, стряхнула с себя снег. – Геля показывай свое жилище.

На двери избушки висел большой амбарный замок. Пошарив сверху, женщина вытащила немаленький ключ, с трудом, но провернула заржавленный механизм, попыталась открыть дверь. Не тут-то было. Дверь от времени чуть перекосило, и нужен был топор, чтобы открыть её.

– Давай поищем что-нибудь железное, чтобы вот здесь приподнять, – обратилась женщина к собаке. Та молча наблюдала за действиями гостьи. – Топор, лопату, кол…Нет ничего такого? Хотя кого я спрашиваю! Так надо сообразить…Если есть дрова, значит, был и топор. Вряд ли его в дом занесли, обычно топор оставляют рядом с поленницей.

Ольга вернулась к поленнице, обошла её, и за домом обнаружила огромный пенек, который и служил для колки дров. Сейчас на нем красовалась шапка снега, которую Ольга сдвинула ногой. Топора не было.

– Так, еще одна попытка. Здесь нет, там нет… Да вот же он!!

Тот, кто колол здесь в последний раз дрова, вогнал топор в стену избы. Топор, конечно, от времени рассохся, но если его опустить на какое-то время в воду, то он быстро реанимируется. А пока пусть послужит рычагом для открытия двери.