Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии

Где-то между библиотекой и атриумом у неё вдруг закружилась голова и пришлось прислониться к стенке.

Так всегда бывало, когда тайная, вшитая в ауру защита ее семьи, подарок от возлюбленной одного из предков, поглощала чужие заклинания. Никто не мог воздействовать на членов семьи Риваль магией – она просто рассеивалась, не доходя до адресата. Значит, дракон наложил-таки на нее какое-то заклятье! Правда, была у семейного подарка и темная сторона, хотя, конечно, сделан он был от чистого сердца. Древняя защита поглощала абсолютно все заклинания, в том числе и полезные, – именно из-за этого так нужен был Тиане старый амулет, именно из-за этого она рискнула залезть к дракону в кабинет.

Голова наконец перестала кружиться, и Тиана рассеянно погладила амулет в виде червленой змейки на запястье, который помог ей с проникновением и обходом защиты.

– Спасибо, – прошептала она. Бабушка учила, что к старым волшебным вещам нужно относиться с почтением, как к живым. Глубоко внутри шевельнулась привычная досада: слишком мало осталось у ее семьи таких вещей, ценных и самих по себе, но и ещё более дорогих оттого, что напоминали о былом величии их рода.

Однако стоило поторопиться – ей не удалось отвоевать у бабушки право жить на территории академии в одном из домиков преподавателей, и предстояло почти полтора часа идти по старому центру города мимо королевского дворца к окраине, к обветшалому особняку герцогов Риваль. Хорошо, что есть невидимость, но она не спасет от синяков, если какой-нибудь припозднившийся гуляка или кухарка, спешащая на работу, налетят на Тиану в узком переулке. Да и оборотни вполне могут учуять ее, ежели встретятся на улице.

Она быстро прошла по широкому двору мимо главного, украшенного лепниной корпуса академии в здание библиотеки, а уже из нее через Академический переулок – в город, все ускоряя шаг. Бабушку волновать не хотелось, как и отвечать на вопрос «как можно леди ходить ночью по улицам без сопровождения».

Как будто у них были деньги на сопровождение. Как будто у Тианы от леди осталось хоть что-то кроме воспитания и имени.

Нет, если бы удалось уговорить леди Аврору продать особняк, им бы хватило и на скромный домик на окраине столицы, и на достойную жизнь, и пожизненный найм прислуги, и на возможность матери и бабушке выезжать летом на море, снимая коттедж на курорте. Но особняк был последним, что осталось у рода Риваль. Больше ничего не было – ни денег, ни мужчин в доме, способных заработать и решить проблемы семьи.

Отец Тианы, лерд Абердин, умер, когда она была совсем крошкой. Смерть была нелепой – лерд сломал шею, катаясь на мотоциклетке. А дед, муж бабушки Авроры, слишком сильно уважал не только оркский ковыльяк, но и эльфийскую амброзию, и даже такой экзотический алкоголь, как русалий ракушечник (по правде говоря, дед уважал все, что горит). Так сильно, что ухитрился ляпнуть в нескольких клубах что-то шутливо-несерьезное, но вполне себе критическое в адрес тогдашнего короля, деда нынешней королевы. А когда король на полном серьезе начал обсуждать сухой закон в королевстве, и вовсе потерял осторожность.

– Его величество определенно сошел с ума, – вещал он в окружении таких же лердов, – вот помяните мое слово, народ взбунтуется, а то и заговорщики появятся и сбросят его с трона. Виданное ли дело – запрещать благородным лердам пить?

После чего он был замечен теми самыми заговорщиками и даже неожиданно для себя вместо дегустаций чудных гномьих самогонов несколько раз попадал на их собрания. Собственно тогда его и взяла на карандаш Тайная канцелярия и тихо и незаметно препроводила в казематы. И пусть следствие доказало, что он оказался участником готовящегося переворота почти случайно, а сам герцог, протрезвев и осознав, что ему грозит, проявил чудеса памяти и сдал все, что слышал и кого видел с потрохами, король, на четверть орк, а потому покрытый весьма слабым налетом цивилизованности, сослал его с семьей на север, под Самоцветные горы. Одновременно – для вразумления подданных – отнял титул, оставив право носить бесполезное звание лерд и леди, все земли и поместья, оставив только старинный фамильный замок (и то, похоже, потому что в канцелярии что-то напутали) и построенный неподалеку особняк. А еще через пару лет король отошел к предкам самостоятельно, не утруждая бунтовщиков.

Увы или к счастью, но экс-герцог умер следом. И бабушка Аврора приняла решение ехать в столицу и просить аудиенции у его величества. Она очень рисковала – ведь ссыльным нельзя было возвращаться в Веншиц. И дело вполне могло закончиться еще более сильной опалой, а то и плахой.

Но новый король, более просвещенный, менее зубастый (в прямом смысле слова) и имеющий в женах людинку-аристократку, а в дочерях – принцессу смешанных кровей, будущую королеву Миррей, со снисхождением отнесся к бывшей герцогине с овдовевшей невесткой и крошечной внучкой на руках, ведь это сразу превращало его в глазах подданных в просвещенного и милосердного правителя. Он разрешил вернуться в столицу и объявил о частичном помиловании. Это означало, что титул, поместья и земли не возвращаются, как и право появляться при дворе. Но вести светскую жизнь разрешалось – без посещения государственных мероприятий.

Бабушка продала королевству за бесценок фамильный замок, обветшавший за пять лет и требовавший ремонта (других покупателей не нашлось), смогла отремонтировать и обставить отсыревший особняк, и долгое время они жили вполне достойно. Общество, благодаря двум старым подругам бабушки, со скрипом, но приняло семью Риваль обратно, тем более что поведение женщин семьи всегда было безукоризненным. И пусть не во все дома были они вхожи, бабушке хватало и этого. А Тиане, как и ее матери, леди Вере, это вообще не нужно было. Тиана была влюблена в науку и целительство.

Особняк, быт, одежда и еда, и хоть какая-то прислуга, подобающие людям их круга, требовали много денег, и потому средства, оставшиеся после продажи замка и ремонта, постепенно заканчивались, несмотря на то, что бабушка вложила часть в ценные бумаги гномских приисков и получала проценты. Но если бы не заработок Тианы в академии, им бы приходилось очень тяжело.

Так и жили они втроем – мирно и тихо. Тиана очень любила бабушку, которая вытащила их с мамой в тяжелые времена, несмотря на ее ворчание, наставления и попытки сделать Тиану настоящей леди. И то, что сейчас происходило с бабушкой, заставляло сердце обливаться кровью – и решаться на самые безумные поступки.

Глава 3, семейственная

«Женщина без мужа – все равно что горгулья без горба».

    Народная мудрость.

Было тепло, в утренних майских сумерках город пах липами, шуршали метлами дворники, пробегали мимо ранние прохожие и проезжали экипажи и паромобили, которых в последние годы стало очень много. Над головой проплыл величественный дирижабль – именно на таком ректор Миль-Авентис с командой летал в долгую экспедицию на Лерден.

Пару раз оборотни-констебли поводили носами в сторону невидимой леди Риваль, но не останавливали – магов рядом с магической академией всегда было много, и мало ли какой волшебник под мороком спешит по своим делам.

Тиана иногда раздумывала о том, как хорошо, что далекая прабабка-драконесса подарила им нечувствительность к магическому воздействию, но не запретила воздействовать на пространство вокруг тела. Да, с одной стороны, это практически сводило на нет все преимущества такой защиты – ведь всегда можно заморозить или раскалить воздух вокруг человека, поместить в водяную каплю и придумать еще десятки способов навредить. С другой – хорошо, что прабабка не додумалась до этого, – иначе Тиана не смогла бы закончить академию и отдельные заклинания, такие, как невидимость, были бы ей недоступны.

По дороге домой у Тианы не выходило из головы то, что занимало её целиком последнее время, – самочувствие бабушки. Леди Аврора никогда не жаловалась на здоровье, её осанка была всё такой же царственной, а манеры – величественными, но нельзя было не заметить появившейся худобы и бледности, отсутствия аппетита. Узнали, что с бабушкой что-то не так, меньше года назад, когда она начала падать в обмороки и на глазах слабеть. Тиана, будучи целительницей, настояла на полном обследовании, и то, что она почувствовала руками и потом несколько раз перепроверяла, привело и ее, и всю семью в отчаяние. А затем Ти принялась лихорадочно лечить бабушку. И то она долго отнекивалась.

– Старость, дорогая моя, неизлечима, – говорила она наставительно, хотя ей не было еще и семидесяти пяти лет. – Пусть все идет своим путем.

Тиана подозревала и сильные боли, хоть бабушка ни за что не призналась бы. Но лекарства, которые оставляла ей Ти, она пила исправно, в том числе и обезболивающие. И диагноз, опухоль в легких, не оставлял никаких надежд на скорое излечение – даже если бы у них были деньги на проведение сложной хирургической операции, которая ничего, увы, не гарантировала. Или, еще лучше, если бы не один нюанс, – на приглашение сильного мага, которые давно научились спасать таких больных.

Если бы продали особняк, то хватило бы и на операцию, и на спокойное доживание в более скромном домике. Но бабушка встала стеной.

– Я рано или поздно все равно умру, – говорила она, – а операция, как сказал доктор Гильке, крайне рискована в моем возрасте и не гарантирует излечения. Девочки мои, я хочу уйти, зная, что у вас есть кров и что хоть крошечка наследия Ривалей сохранена.

Тиана, которая из-за скромности всегда тяжело заводила знакомых и почти не общалась с коллегами-магами, от отчаяния решилась попросить о помощи молодых магистров, Натаниэля и Эбигейл Вудхаус-Горни, чудесную гномо-эльфийскую аристократическую семью и одних из самых сильных магов королевства (сильнейшим был магистр Корнелиус, муж королевы). Нат и Эби учились на курс старше Тианы, затем несколько лет работали помощниками придворного мага, около трех лет назад поженились и после прихода Миль-Авентиса на должность ректора тоже стали преподавать в Академии.

Общения поначалу почти не было: гномка и эльф вели лекции всего день в неделю, а также устраивали выездные практики для студентов: Эбигейл в своей кузне – мастерской артефактов, Натаниэль – в лечебнице для животных. Затем у них и вовсе родились близнецы, и встречи стали еще реже.

Но и гномка, и эльф, обладавшие немалой силой, не раздумывая согласились помочь Тиане. Они еще со студенческих времен знали, что на Ти и членов ее семьи не действует магия, но решили попробовать спаренно, со всей своей немалой силой. Однако, поколдовав над согласившейся на процедуру бабушкой, смогли лишь подтвердить диагноз Тианы и опознать опухоль – но не вылечить ее.

Это было ожидаемо, но Тиана надеялась, что сразу два таких сильных мага смогут перекрыть старый дар… или проклятье. Не вышло. Но с тех пор она сдружилась с Эби и Натом, их очень полюбила бабушка и они стали бывать у Ривалей на ужинах, а также приглашать трех леди Риваль на светские рауты в дома своих родителей.

Это хоть как-то радовало бабушку, а Ти продолжала лихорадочно искать возможность ей помочь.

К сожалению, маги, амулеты, шаманы, заговоры, волшебные колодцы и даже далекие джинны, исполняющие желания, не могли помочь герцогине – именно из-за старого дара, доставшегося предку Ривалей. Когда-то давно один из герцогов Риваль в путешествии спас драконенка, сломавшего крыло и попавшего под атаку горгулий. А его мать, сначала чуть не сожравшая спасителя, привела его в свою пещеру и отблагодарила: наложила вечное заклятье, защищающее от любого магического воздействия, и подарила три сильнейших магических артефакта.

Уже потом между ними был короткий роман, приведший к появлению на свет полудраконицы, наследницы Ривалей, которую мать из-за того, что полукровки не умеют летать и оборачиваться, отдала на воспитание отцу. Ей и перешла защита от магического воздействия и три дара.

Один, змейка, дающая невидимость и вскрывающая любую магическую защиту, сейчас красовалась на запястье Тианы. Второй – шкатулка с домовыми духами, помогающими по хозяйству, – находилась у бабушки. А третий, Подорожник, висел сейчас на шее у дракона. Артефакт огромной целительной силы, способный поднять если не мертвого, то умирающего, излечить от любой болезни. Только бы придумать, как забрать его у этого тролльего Миль-Авентиса!

Тиана шла долго. Солнце поднялось, улицы заполнялись людьми – а она все шла, наслаждаясь прогулкой, несмотря на тяжелые мысли, – когда впереди показался особняк Алари.

Предместье Алари было когда-то частью герцогских владений. Оно и носило имя одного из своих бывших владельцев. Вдалеке, за городской чертой, среди полей и домиков фермеров на холме виднелся бывший замок Риваль, ныне подаренный короной ректору Миль-Авентису, да остатки крепостной стены. В городе же на окраине, среди домиков обычных горожан, которые стояли там, где какие-то сорок лет назад были герцогские сады, простиравшиеся до замка, возвышался двухэтажный, серого камня, особняк Алари, построенный три с лишним столетия назад.

После смерти отца Тианы мать, леди Вера, не пожелала больше выходить замуж и осталась жить в доме мужа, где хозяйкой была ее свекровь. Как говорила сама матушка, она не имела желания искать женихов, а потенциальные достойные кандидаты в мужья никогда не забредали к ним. Леди Вера была очень непрактична, витала в облаках, почти не замечала опального состояния и бедности и прекрасно обходилась без мужчин. У нее был тонкий вкус, она прекрасно рисовала, любила читать и играть на пианино. Ее не заботило ведение хозяйства и наличие денег.

Старшая леди, Аврора, вела дом, распоряжаясь мизерным доходом от вложений в ценные бумаги, поддерживала знакомства с семьями, которые принимали Ривалей. Старая леди воспитывала внучку истинной аристократкой и изо всех сил пыталась поддерживать образ жизни, достойный «их круга». Тиана до сих пор не понимала, почему нужно было есть кашу на воде с мейнского фарфора серебряной ложкой, а не продать эти ложки и купить масла и сахара. Однако вслух такие вещи говорить было категорически нельзя – бабушка выпрямлялась и строго объясняла:

– Масло быстро кончится, и у нас не будет ни ложек, ни масла, ни памяти о том, кто мы есть, ни гордости, милая.

Впрочем, бабушка вовсе не была глупа. И Тиану очень любила. Когда Ти только поступила в Академию, понадобились деньги, чтобы приобретать ей перья и тетради, кристаллы для амулетов, а также сшить форму для прозекторской, занятий боевой магией и химией. Тогда пришлось продать не только ложки, но и часть фамильной библиотеки, и второе заставило Тиану плакать: тихая и застенчивая, она всегда любила книги больше людей, а чтение предпочитала общению. Впрочем, работа со студентами вынудила ее избавиться от застенчивости и обзавестись ироничным образом мысли. Сейчас семью очень выручало жалованье старшего преподавателя и целительницы, но всё же дом требовал столько вложений…

Упомянутый дом встретил Тиану тусклым светом керосиновой лампы над входом. Каменные химеры, лежавшие на парапетах, смотрели неодобрительно, а потому Тиана затушила лампу, побыстрее отперла дверь и протиснулась внутрь, стараясь быть бесшумной и незаметной. Дом пах домом – деревом, булочками и розами, внутри было тепло и мирно. Часы в обитой деревянными панелями прихожей показывали шесть утра. Тиана на цыпочках добралась до лестницы и уже чувствовала себя в безопасности, как вдруг за спиной раздался скрипучий старушечий голос.

– А что это, леди, вы ночью колобродите? Виданное ли дело – девушка одна на улице! Да ещё заполночь. Вот я хозяйке скажу…

– Хильда! – страшным шёпотом прервала Тиана одну из домовых духов, которая выглядела как крошечная, в половину человеческого роста старушка с зеленоватой кожей, острыми ушами, клычками и коротким белым мехом на голове. – Нет! Бабушке нельзя волноваться, ты знаешь. Меня задержали на дежурстве, а лакеев, к сожалению, у меня нет. И экипажа.

– Взяли бы извозчика. Или таксо, – не сдавалась домовушка.

– Как?! Незамужняя леди ночью наедине с мужчиной?! – картинно сжала руки Тиана. – Да и я была под пологом невидимости. И для цвета лица полезно ходить пешком!

Домовушки перенимали образ мыслей хозяйки, и им было, как и бабушке, не объяснить, что времена изменились и теперь девушки могут ходить по улицам и одни, и с мужчинами, не являющимися их мужьями, и носить брюки, и даже, о Пряха, водить паромобили и курить трубки!

Пока Хильда обдумывала, что бы такого сказать, магистр, недостойно подняв юбку, козой поскакала вверх по ступеням. Если выбирать между плавностью настоящей леди и риском быть застуканной бабушкой, то выбор очевиден.

Тут в коридоре второго этажа раздался стук трости и Тиана, мгновенно сориентировавшись, развернулась и побежала обратно. Сбросила жакет на вешалку в углу, выхватила у Хильды фартук, что та не успела надеть, и поспешила в столовую, к столу. Сделала вид, что поправляет скатерть, достала из шкафа салфетки.

– Что ты суетишься в такую рань, Тиана? – раздался укоризненный голос старой леди. – Ты же знаешь, девушка…