Самозванка

– О, да! Мальчишки очень коварные и слабачек действительно не любят!

Аришша ушла, а я осталась наедине с больной.

Вот те раз! Шаску-то, оказывается, Ишассой зовут. Впрочем, и меня Аришша иногда величает Сольеной.

Я поменяла компресс на Шаскином лбу, дивясь, как быстро высохла тряпка. А заодно разглядывала свою обидчицу, гадая о причинах столь тяжёлой и внезапной её болезни. Неужто, и вправду от меня заразилась?

На первый взгляд всё у Шаски было нормально. Утром-то, когда нарочно толкнула меня плечом в коридоре, она вполне себе здоровая была, а сейчас почему-то пластом лежит. Что же могло с ней случиться за полдня?

Сейчас же…

Лицо, разве что, бледнее обычного. Меж бровей тонкая складка залегла, выказывая, как Шаске больно.

На мою болезнь от неведомого зла совсем непохоже. Так с чего ей так плохо-то? Аж, до беспамятства и горячки.

И запах от девчонки шёл почему-то нехороший. Тяжкий.

Странно. Лицо целое, а запах кровавый, как от кухонной доски, на которой мясо разделывали и не вымыли.

Сильно пахнет! И противно…

Морщась, но подчиняясь любопытству, я потянула простынь, что укрывала больную по самую шею. И тут же пожалела о несвоевременном своём любопытстве. Открывшееся зрелище пугало.

Как? Как такое могло случиться с человеком?

Вся одежда Шаски была разодрана чуть не в лоскуты и заскорузла от крови. Руки в синяках и рваных ранах. Пальцы… на одном, кажется, ноготь был полностью сорван. Да и тело, что просвечивало в прорехах, было сплошь покрыто почти чёрными кровоподтёками. А ноги… заляпаны подсохшей и свежей кровью. И кровь ещё откуда-то просачивалась. Кажется, от низа живота подтекает.

Как же она живот повредила? Сама себе что ли?.. Не-ет. Такое только кто-то другой сотворить может.

Тут же забылось, что Шаска – моя самая злостная обидчица. Какой бы врединой ни была девчонка, она не заслужила такого издевательства. А уж все её измывательства надо мной ни в какое сравнение не шли с тем, как ей самой досталось.

Конечно, я совсем не разбиралась в ле?карстве, но каким-то наитием поняла, что жива Шаска пока только чудом. И что это чудо долго не продержится, недолго девчонке жить осталось. Если сию минуту господин Крытис не явится, то Шаска его в живом виде точно не дождётся.

Я в волнении даже к окну подбежала, выглядывая лекаря.

Из окна открывался вид на весенний сад. Всё-таки в хорошем месте располагался лечебный флигель. От основного здания достаточно далеко, чтобы любопытные малыши не докучали под окнами. И зелень вокруг. Тишина и спокойствие – самое то, чтобы больные выздоравливали побыстрее. А наш Крытис хорошо лечил. Больных в приюте было мало. Разве что я чаще всех бывала его пациенткой.

Только сейчас тишина не успокаивала. Ведь помрёт Шаска, если никто прямо сейчас ей не поможет.

И как назло! Никого! Никто не торопится на помощь… Да и что этот кто-то сделает без лекарских умений?

Я, жалея Шаску, коснулась её руки, от всей души желая ей выздоровления.

Пожелала…

Между моей ладонью и чужой рукой промчалось-протекло что-то, сначала слегка уколов кожу, а потом полыхнуло… Похоже, шарахнуло и меня, и больную.

Что сделалось с Шаской, я не то что увидеть, даже подумать о том не успела, потому что сама резко шлёпнулась на пол. Уплывая в беспамятство, ещё успела подумать о том, что в этот раз почему-то не почувствовала приближение зла.

Проверяющий

Очнулась я от звуков чьих-то далёких голосов и ощущения слёз Аришши, что частой капелью обмывали моё лицо.

Надо же! Пока валялась в беспамятстве, Ришша пришла. А разговор, похоже, доносился через открытую форточку с дороги, что вела к флигелю, потому что голос Крытиса сначала далёкий постепенно приближался.

– … болеет уже несколько лет. Болезнь незаразная, но странная. Лекарства и травы почти бесполезны. Улучшение наступает на какое-то время, но только после вливания магических сил, а потом опять ухудшается без всяких причин.

О! Это Крытис на мои болячки кому-то жалуется. Наверно, опять «совещание» по установке моего диагноза планирует.

– А в последний раз ей как раз доза уплотнённой магии основательно помогла. Нет-нет, девочка – не маг. Уж, дар я бы заметил. Но сами посмотрите!

Странным было то, что я почему-то стала хуже видеть. Лицо Аришши было близко, но смазывалось цветными пятнами. А самым ужасным было то, что у меня едва получалось дышать. Грудь сдавливало изнутри, как при приступах, но намного сильнее. Того гляди задохнусь.

Мало того, очнуться-то я очнулась – слух так вообще обострился – но дёрнуть не могла даже пальцем, и губами пошевелить не получалось. Неужто, уже помираю?

Да нет. Глаза же открыла как-то… и слышу, как в дом два человека вошли. Что двое, распознала по несхожему ритму шагов. Зашелестели юбки… Видать, Аришша бросилась за помощью к лекарю. Так и есть.

– Господин Крытис, Сола… Она умирает!

– Да полно тебе, голубушка. Наша Сола столько раз помирала, но жива до сих пор как-то.

– Она… такого никогда не было, Крытис, – голос девушки звучал испуганно.

– Подожди, а почему Сола? Сказали, с Ишассой беда приключилась.

– Да… Шасса… Я Солу оставила с Шассой, той очень плохо было. И вдруг Шасса пришла. Сама, понимаете? У неё синяки и страшные раны были… Ей очень сильно досталось, фактически умирала. И вдруг является и говорит, что ничего у неё не болит, а Сола на полу лежит как прежде. Крытис! Она даже не шевелится!

– Да что ж у тебя все умирают? Вот мы сейчас с коллегой посмотрим нашу Солу…

– Госпожа Аришшия, – голос другого человека прозвучал вежливо, но отстранённо.

Неожиданно бухнуло, будто что-то большое уронили или кто-то упал, и послышались рыдания Аришши – горькие, исступлённые:

– Калиан, прошу! Помоги-и, помоги ей!.. Ты сможешь! Она умирает, помоги-и…

– Да, конечно, – сухое.

Но в противовес холодному тону чьи-то тёплые руки аккуратно коснулись моей грудины. Очень нежное что-то настойчиво проникало в моё тело, похожее на то, из уплотнённой магии. И ощущения были не такими, как при лечении господина Крытиса. Мягкие. Тело жадно впитывало силу, как сухая губка воду. Магия проникала совсем не грубо, но стремительно и сильно, принося блаженное облегчение.

Дышать! О-ох, как же замечательна простая возможность дышать!

Я плыла на волнах облегчения и радости. Почудилось, будто у меня отросли крылья, и я сейчас взлечу.

Лечу-у!..

– Что-то лишнее я сделал. Вроде бы и порция силы не такая большая, но, видимо, скорость вливания превысил, – красивый голос незнакомца недоумевал. – Такое обычно бывает при неравномерном усваивании магии. Эй, малышка… девочка… Э-э, Сола, очнись. Лети сюда! Мы здесь! – меня слегка похлопали по щекам.

Я открыла глаза. Надо же! И в глазах прояснилось. На меня взирали три пары глаз – встревоженной Аришши, недоумевающего господина Крытиса и немного виноватый взгляд незнакомого мужчины.