Не делай добра

– Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

– Да нет… нет, конечно.

Лариса смутилась, решив, что сболтнула лишнее, однако Саня, как гончая, взявшая след, отступать не собирался.

– И все-таки, – с нажимом продолжил он, – кого из взрослых парней ты видела с Юлей? Или, может, она о ком-то тебе рассказывала?

Девочка еще немного помялась, потом ответила:

– Ну был один… Симпатичный такой, высокий брюнет. Одет клево, тачка у него такая… Внедорожник, темно-серый.

– И часто ты видела их вместе?

– Да один раз всего, мужик ее из школы забирал.

– А она не объяснила, что за парень?

– Напустила на себя загадочный вид, говорила полунамеками… Короче, выпендривалась!

Лариса чувствовала себя обиженной. Возможно, она до сих пор не осознала потерю, ведь подростки, в отличие от взрослых, легче относятся к смерти, считая ее временным явлением. Неприятности заканчиваются, и это пройдет… И все снова будет хорошо.

* * *

Араик Туманян оказался невысоким, плотным молодым человеком лет тридцати. Не особо привлекательным – хотя, с другой стороны, Антон ведь не женщина, чтобы судить о таких вещах. Тем не менее он где-то читал, что понятия о красоте у всех людей, и даже у разных народов, одинаковые. К примеру, вам могут не нравиться раскосые глаза и прямые черные волосы, однако, встретив хорошенькую китаянку или японку, вы непременно признаете, что она не только выгодно отличается от большинства соотечественников, но и довольно близка к идеалу внешности. Маргарита Арутюнян была хороша – настоящая красавица, и, хотя Антон предпочитал блондинок, он не мог не отдавать девушке должного и не сожалеть, что ее больше нет среди живых. Такую красотку трудно представить себе рядом с Араиком, обычным продавцом в продуктовом магазине отца.

– Нет, я понятия не имел, что Маргарита беременна, – поджав полные губы, ответил на вопрос Шеина Туманян. – Даже предположить не мог!

– Простите, вы не знаете, что от, э-э… близости родятся дети? – вырвалось у Антона. Он тут же пожалел о своей несдержанности, потому что лицо парня потемнело и напряглось, а взгляд, и без того настороженный, сделался тяжелым.

– А не было близости, – процедил Араик. – Маргарита хотела, чтобы все произошло только после свадьбы. А сама, выходит, замутила с кем-то и даже залетела?! Тварь!

– Погодите, так ребенок от…

– От кого-то другого! Я берег ее, пылинки сдувал, а она…

– Ее родители в курсе?

– Не знаю я, в курсе или нет! – взорвался парень. – А ведь это они должны были следить за ее поведением! Столько народу в доме, мамки-няньки, а деваха по мужикам пошла! Отец говорил, не стоит связываться с семьей, у которой не все в порядке…

– Что это значит – «не в порядке»?

– От осинки, как говорится, не родятся апельсинки. Но Маргарита бы такая… ну, вы понимаете!

Араик выглядел раздраженным. Мог ли он в порыве гнева убить девушку?

– Араик, когда вы узнали о беременности вашей невесты? – задал прямой вопрос Антон, внимательно глядя на собеседника.

– Ну, нет, вы мне убийство не пришьете! – скривился тот, сообразив, куда дует ветер. – Я узнал, когда и все… Кстати, почему вдруг СК заинтересовался убийством? Или правда, что в новостях рассказывают?

– О чем рассказывают?

– Да о маньяке, который беременных убивает!

– О маньяке мне ничего не известно, а вот вы знаете, с кем еще, кроме вас, встречалась Маргарита?

– С кем? – Лицо Араика перекосилось. – Да вы в своем уме?! Да если бы я только узнал… – Тут он понял, что хватил через край, заставив Антона подумать о себе как о возможном подозреваемом, и сбавил тон: – Насколько я знаю, Маргарита ни с кем не встречалась, кроме подруг. Я думал, что получаю чистую, непорочную девушку, желающую быть женой и матерью, заботиться о муже и доме, а она… В любом случае все вскрылось бы, ведь я-то точно знал, что не дотрагивался до нее и пальцем!

– Хорошо, – вздохнул Антон, – а где вы были в день гибели Маргариты?

– Меня уже спрашивали, – буркнул Туманян. – Я был в магазине. Меня видели моя напарница и покупатели. Большинство из них постоянные, можете их спросить!

– Обязательно спросим, – пообещал Антон, в глубине души испытывая жалость к обманутому в лучших чувствах парню. – А вы, на всякий случай, не покидайте пределов города, ладно?

– Да куда же я уеду? – развел руками продавец. – А вы можете пообещать, что назовете имя того, кто обрюхатил мою невесту?

– Не могу, – покачал головой Шеин. – Я расследую убийство, а не измену!

* * *

Сидя в каморке Ивана Гурнова, примыкавшей к «холодильнику», Мономах с приятелем потягивали коньяк, запасы которого, стараниями благодарных пациентов, не иссякали. Само собой, пациентов Мономаха: «клиенты» Гурнова, в силу своего состояния, не способны испытывать чувство благодарности – как, впрочем, и никакие другие чувства.

– И что ты думаешь делать? – спросил Иван, отправляя в рот кружочек тонко нарезанного лимона.

– А что я могу? – обреченно пожал плечами Мономах. – Положусь на Кайсарова – похоже, он всерьез намерен разобраться с Муратовым!

– Ну, дай бог, – закивал Гурнов. – Может, из этого и выйдет толк: мохнатая лапа в верхах еще никому не мешала! Благодарный мужик оказался, да? Кто бы мог подумать…

Рассказав Ивану о встрече с Кайсаровым, Мономах умолчал о его предложении стучать на Муратова. Хоть он и не дал прямого ответа, ему было стыдно.

– Да я сам не ожидал, – пробормотал он.

– Брось, ты ж его дочку от тюряги спас! Греется сейчас под теплым арабским солнышком…

– Кто знает, что у Алсу в голове? Сейчас она в ремиссии, но надолго ли?

– Не твоя печаль, забей! Тебе о своей шкуре думать надо. Я надеялся, что Муратову по башке настучат за происшествие в приемном отделении, но, видать, у него слишком сильный покровитель, раз даже Кайсаров не дает гарантий! Но я бы на твоем месте не сидел ровно на заднице, а попытался подложить Муратову свинью. Он-то уж не стесняется в средствах в борьбе с тобой!

– Ты предлагаешь нанять кого-то, чтобы пристрелил Муратова, или самому облить его кислотой и закатать в бетон на стройке?

– Звучит разумно! – мечтательно произнес патолог, закатывая глаза. – А давай вместе? И сидеть будем в соседних камерах. А если повезет, то и в одной.

– Чем тебе-то Муратов насолил? Он, по-моему, вообще не в курсе существования вашего отделения!

– И это становится особенно очевидно в период распределения премий, – буркнул Гурнов. – У нас они самые маленькие! А у вас только чуток побольше, хотя твое отделение приносит огромные бабки, которые платят иногородние пациенты, стремящиеся улечься в койку именно к тебе, прости за каламбур!

Мономах покачал головой. С тех пор как премиальный фонд отдали на откуп главврачам, ситуация в больницах осложнилась. Теперь все зависит не от личных заслуг врачей и даже не от того, как много денег приносят платные пациенты: роль играет лишь то, насколько благосклонен к заведующему отделением главный врач. Сумма премий держалась в строжайшей тайне, но у Гурнова везде свои люди.

– А угадай, у кого самые большие премии? – продолжал Иван.