Берег Алисы Скеди

Её честность в отношениях – урок, который следовало усвоить.

Не скоро наступил момент, когда наша героиня приняла себя всю. Без мышечных зажимов и учащённого до головокружения сердцебиения от встреч со значимыми людьми и просто незнакомцами. С собой – в зеркале ванной комнаты, где по обыкновению внутренний редактор сглаживал границы «я» до пятидесяти точек…

Ольга осталась в Рошанске, а её фото, как памятный медальон, хранится в альбоме. Как красная вешка, не позволяющая сбиться с пути.

С будущей женой старшего брата Юрия они познакомились тогда же.

Зинаида словно сошла со страниц повести Куприна о девушке из глухого Полесья. Стройная, гибкая, рослая (с женихом почти вровень). С золотистой смуглой кожей и красивыми руками. Серо-синие с прищуром глаза и большой чёткий рот демонстрировали миру насмешливый ум и страсть. Вьющиеся нежным пушком надо лбом и на затылке волосы Зина носила зачёсанными назад в каре. Позже отпустила и ловко заворачивала в пучок.

Она выросла в деревне, где, по обычаю, много трудились и мало пустословили. Во времена студенчества отличалась умением оставаться незаметной, но готовой ответить и показать свою осведомлённость. В зрелости замкнулась в гордыне.

В начале первого курса поехали в колхоз на уборку урожая. Работа физическая, на поле. На вибрирующей ленте комбайна сортировали картошку, по луговым волнам расстилали лён.

Жили у хозяйки и готовили по очереди. Очень просто: с вечера заложить на дно чугунка парную телятину, следом картофель и сверху нарезанную кружками луковицу. Поставить на шесток у «щеки» русской печи, и до вечера всё стомится.

А затемно ходили за молоком на ферму. Она припоминает, как это было.

Вставать нужно в четыре. В сумраке большой комнаты, прямо посреди сладкого предутреннего сна двух подруг ощупью найти носки, штаны и свитер. Сгрести всё в охапку и на цыпочках пройти за ситцевую ширму на хозяйкину половину. Надо тихо одеться. Одной рукой снять с вешалки куртку, а другой прихватить трёхлитровый алюминиевый бидон с крышкой, утопленной в широкой горловине. Плечом скинуть с петли длинный крючок и выскользнуть за тяжёлую дверь так, чтобы не дай Бог скрипнуть или ударить обо что бидоном. По набросанным во дворе доскам, оскальзываясь, пробежать мимо курятника, услышать бормотанье потревоженной птицы – «и вам доброе утро!» – и выйти за околицу.

О том, что утро, рассказывает порыв знобящего ветерка за шиворотом, отчего приходится втягивать голову в колючую овчину брезентухи. Под ногами с кудрявой травы осыпается утренняя изморозь. Воздух влажный, звуки и силуэты припудрены туманом. Но вскоре замечаешь первый огонёк, а за ним ещё несколько в облаке, уснувшем в ложбине. Раздаётся приглушённое одинокое мычание и твой нос морщится от запаха навоза.

Доярка накрывает бидон марлей, отмахивая мух, наливает густое молоко, вверх поднимается пар и животный дух…

Возвращаться веселее: под аккомпанемент стука щеколд, скрипа ворот, свиста хворостин, шлепков ладонью по крупу и мычания бурёнок. Глаза радуют скромные краски, обещая осеннее буйство с первыми лучами солнца. С ними и ты словно тоже рождаешься таким утром.

Вечера девчата проводили в прибранной комнате за тихими разговорами. И Зина, прислонившись к печи спиной, в простом ситцевом платье была точь-в-точь купринская Олеся.

Алиса представила себя тогдашнюю – мелкую, в большой и тяжёлой брезентовой куртке с отцова плеча. То, как играла роль свойской девчонки… Как стремилась успеть везде… Как развлекала народ. Однажды точным ударом наколов мышь на вилы, навсегда покорила нежные и пугливые души городских барышень.

Зина занимала место в партере и получала удовольствие.

– Конечно, ты ей нравилась, иначе не бывать свадьбе с Юрой. Тем не менее, именно ты разрешила глупому случаю поставить точку в едва наметившихся дружеских отношениях и вовремя не встретилась со своим новым героем.

В тот день убирали картошку на поле. К дренажной канаве метра два шириной на тракторе подъехал молодой парень из местных, наверное, из любопытства. Вышел из кабины и крикнул: «Дзеyкi, хто хоча яблык?» Аля опрометью кинулась, не заметив покрытую травой воду, запнулась и плашмя упала.

Как содрогнулись от хохота окрестности, почти не слышала. Потому что окунулась в ледяную воду с головой и только после, барахтаясь, всплыла. Папина куртка вначале не дала погрузиться глубже, а набрав воды, не давала выбраться. Казалась весом с тонну, когда девочка, спотыкаясь, брела по картофельному полю. И сохла на хозяйской печи несколько дней.

Громче всех смеялась Зина. Сценарий ей был знаком.

– А ты впервые обратила внимание на то, что, помимо воли, часто «подставляешься», словно мало тебе было самосуда и ты находила подтверждения своей никчёмности вовне. И на то, что испытываешь людей на толерантность, в особенности тех, кому симпатизируешь.

Аля с удовольствием играла роль клоуна, но не готова была получить признание в этой роли.

«Всё кажется — вот маску я сниму. И этот мир изменится со мной…», – хотелось бы верить. Но не в тот раз. Под маской, на толику она стала ещё более отчуждённой.

Несколько последующих лет под одной крышей с семьёй Юры, и редкие встречи после отъезда ничего не изменили. Алиса не решилась жить с открытым забралом, как это делала Зина.

Сохранила в душе эфемерный образ девушки из Полесья в окружении даров осени: буйстве красок, родниковой ледяной воде и кристально чистом воздухе.

Её воображение рисовало былое.

Две подружки поднимаются на косогор. Резиновые сапоги шуршат опавшими листьями в зелёной траве. Они наклоняются, подбирают спелые яблоки, с хрустом и сочными брызгами откусывают от красно-зелёного бока.

Той же осенью подруга вышла замуж за брата. Свадьбу сыграли в деревне. Новоиспечённая золовка, отбивая чечётку на выбитом в траве пятачке, удивила местных бабулек смелостью и городским нарядом.

Семейный альбом хранит чёрно-белую любительскую карточку с фигурными краями. На ней похожий на киноактёра Рэдфорда Юрий в чёрном костюме, и рядом Зина-Олеся, в простом белом платье в пол. В саду, под яблоней. Очень нежно. Через год у них родился сын. А Алиса вышла замуж.

Игра с собою в поддавки в тот раз завела её куда как в более дикие и опасные места, чем канава на краю картофельного поля…

Она перешла грань между тенью и относительной прохладой улочки и ярким неучтивым светом открытого пространства. Улыбнувшись вдогонку воспоминаниям, спросила себя: «А сейчас ты ведаешь, что творишь?»

Солнце стояло в зените, очертания предметов потеряли чёткость, и всё выглядело зыбким.

Вот и ответ.

Алиса ускорила шаг в направлении кафешки, у которой, единственной в этот час, дверь была распахнута. В чёрный квадрат проёма затягивал устрашающего вида кондиционер. И то, и другое обещало прохладу. Навстречу вышел Марко. В тёмном блейзере, брюках и мокасинах. Она слегка опешила.

Не раздумывая, прикоснулся щекой к её щекам, одновременно слегка пожал руку, посмотрел прямо в глаза (мелькнула мысль, что возраст имеет право менять правила) и провёл в помещение.

У стола в фартуке, с салфеткой на согнутой руке, похожий на подавальщика в русском кабаке позапрошлого века, стоял маленький человек. Выражение лица, однако, не позволяло усомниться в его экспертной значимости. Вылощенный вид – от маникюра на руках до носков туфель, отражающих солнце – стёр первую, ставшую вдруг нелепой ассоциацию. Так ладонь стирает надпись на запотевшем стекле. Говорил по-русски, когда-то учился в Ленинграде.

Ей предложили воду вместо вина из-за жары и обычное в это время года меню. И только тогда Марко обратил на себя внимание. Он тихо сказал явно заготовленную фразу: «Я мечтал, и мечта сбылась». И надолго умолк.

Прозвучало сентиментально. Едва рождённый смех пискнул под волевым прессом. Наверное, друг исчерпал запас непривычных эмоций. Но она не почувствовала отстранённости. Словно бы итальянец прислушивался к чему-то или будто дегустировал вино.

Кажется, ей придётся искать золотое сечение этой встречи.

— А что ты ожидала? – подумала, расслабляясь.

Он был большим и застёгнутым на все пуговицы. Женщина не чувствовала напряжения или волнения, или других некомфортных эмоций. Напротив, дистанция таяла.

– Ого!

И странным образом, в косом кубе света от проёма растворились мысли о возрасте и внешности. Удобстве для него, женатого и солидного человека, провести время с подругой по интернету из далёкой России… Появилось ощущение абсолютного присутствия и уверенности, что short-trip будет аутентичным.

– У меня, кажется, солнечный удар – ещё сопротивлялось ироничное сознание.

Но было чертовски приятно и занимательно.

От запахов разыгрался аппетит, и пока ели, Марко поделился планом её пребывания в его Италии. Учёл всё. Из коротких бесед на Фейсбуке создал этакую «карту мечты». Конечно, ограниченную сроками и географией. Но такое внимание впечатляло. Кто-то из-за правого плеча прошелестел: «Прими».

Новое итальянское приключение началось.

В душе мелькнуло расхожее среди людей присловье: «интересно девки пляшут» и она повернула полотно.

Глава 15

Наша героиня малодушно искала путь наименьшего сопротивления, заблуждаясь, что так не встретит боли. Кто сильно любит, тот поймёт, простит, позаботится и не предаст, – думали «муха-цокотуха» и девочка из нашей повести. И чего уж там – подавляющее большинство женского населения планеты. К великому сожалению.