Мир-Ок. Люди в моей голове

– Очнитесь, я пытаюсь сказать, что ваша жена беременна, – Захарий помахал рукой перед носом Эда и затем сделал ей округлое движение, как бы изображая раздувшийся живот, с ехидцей поглядывая на недогадливого супруга.

– Беременна? Но как такое возможно? – Эд был оглушён и не мог до конца осознать услышанное.

Здесь Захарий не выдержал и оглушительно расхохотался. Вдоволь отсмеявшись, он вытер выступившие слёзы и произнёс: – До чего может дойти мужчина в своей тупости! Вы же супруги. А в семье бывают дети, – терпеливо втолковывал он, – или у вас платоническая любовь и вы только за ручки держитесь? – Захарий вновь противно хихикнул.

Эд уставился на живот жены. Он не знал, как реагировать. Мужчина очень ждал этого момента. Он хотел, чтобы по дому бегали малыши, похожие на них с Кристиной. Но сейчас он оказался к этому абсолютно не готов. В его фантазиях Крис нежно сообщала ему о предстоящем радостном событии тихим вечером у камина, он подхватывал её на руки и кружил, кружил по комнате… В душе, несмотря на всю свою практичность и немногословность, он оставался неисправимым романтиком, однако не признавался в этом даже себе. Поэтому известие о долгожданном первенце не просто застало его врасплох, оно обрушилось на него словно ведро ледяной воды. Это было столь неожиданно, что Эдуард, и так будучи тугодумом, сейчас буквально завис, словно его любимый компьютер от перегрузки. Эд никак не мог понять, как ему относиться к этой новости. Безусловно, ребёнок – это здорово, но сейчас это так некстати, так неуместно… Да к тому же это радостное известие пришло из грязных уст мерзавца и оказалось этим опошлено. И ещё Эд вдруг осознал, что он очень боится за Крис. Вдруг беременность отнимет у неё силы, так необходимые ей сейчас для выхода из лабиринта. Как он – муж – сможет защитить свою любимую? Как он сможет ей помочь в этой ситуации? Он остро почувствовал всю свою беспомощность и понял, что испытывает к нерождённому малышу в данный момент не самые добрые чувства. Он воспринимал его сейчас скорее, как угрозу жизни Крис, как нежданного агрессора, пытающегося забрать у него супругу. Эд его уже почти ненавидел…

Мужчина нежно обнял Кристину, словно пытался укрыть её от всех бед, потом отстранился и заглянул в её тёмные бездонные глаза, которые ещё резче выделялись сейчас на бледном лице. Во взгляде супруги он попытался найти опровержение догадки Захария. Он понял, что переживает сейчас исключительно за жену и не хочет этого ребёнка. Мысль была чудовищна, ужасна сама по себе. Как можно не желать рождения собственного ребёнка от любимой женщины? Он пробовал вытеснить эту мерзость из головы, но она занозой засела в его сознании. Он надеялся, что Крис облегчит ему задачу, сказав, что это неправда. И ему не придётся страдать от мук совести за свои «неправильные» чувства. Но, увы… Кристи лишь смущённо пожала плечами. В её взгляде был переплетён целый клубок эмоций: растерянность, неуверенность, надежда, тревога, нежность, любовь и ещё много чего, только твёрдой убеждённости в невозможности её интересного положения не было.

– Так ты действительно беременна? – Эд постарался придать голосу радостные нотки, хотя всё его существо просто вопило: «О нет!!!».

Крис, мгновенно уловив фальшивость интонации, в раздражении оттолкнула руки супруга: – Откуда мне знать, теста на беременность с собой я, знаешь ли, не захватила.

Услышав предположение Захария о зародившейся в ней жизни, она сначала удивилась, но потом, несомненно, обрадовалась. Она даже ни на секунду не задумалась о дополнительных трудностях, которые принесёт ей беременность в сложившихся обстоятельствах. Она полагала, что муж будет счастлив, так же как она, от обрушившегося на них радостного известия и была совершенно сбита с толку его, мягко говоря, странной реакцией. Тем более что они уже давно задумывались о наследнике.

– Неужели ты не рад и не хочешь, чтобы у нас появился малыш? – Крис вспыхнула, и губы у неё предательски задрожали.

Эд не понял, почему Кристи так резко ответила на его вполне резонный вопрос. Всё-таки мужчины гораздо менее чутко улавливают нюансы в общении, чем дамы, и уж тем более им трудно понять ход мыслей последних. Поэтому он был слегка задет её словами, но отнёс её раздражение к возможным побочным эффектам ожидания ребёнка. И как истинный джентльмен, посчитав, что женщина не права, попытался загладить перед ней свою «вину».

– Ну что ты, котёнок! Как ты могла такое предположить? Конечно, это прекрасно! – Эд и сам уже почти поверил в то, что говорил, задвинув в дальний ящик свои трусливые мысли о несвоевременности долгожданного счастья. Он взял жену за руки и притянул к себе, хотя душу его разрывали противоречивые чувства.

Захарий понял, что его догадка о беременности Крис просто вывела из строя и без того измотанных «непростой прогулкой» супругов. А это его абсолютно не устраивало. Драгоценное время, отпущенное живым на пребывание в Мир-Оке, стремительно утекало, а они находились на перепутье, то есть Крис ещё даже не выбрала магистральное направление их дальнейшего пути. Что уж говорить о финише. Вечный странник опасался при потере проводника, читай Кристины, сбиться с дороги и заплутать в бесконечных разветвлениях Мир-Ока. Поэтому ему нужно было как можно скорее мотивировать этих людишек на движение вперёд.

– Кристина, ау! – попытался привлечь к себе внимание Захарий. – Смею заметить, чем меньше времени и сил вы будете тратить на внутрисемейные разборки, тем больше шансов будет у вас родить здорового ребёнка в новом мире. Успокойтесь и постарайтесь максимально быстро восстановиться для продолжения нашего «путешествия».

– Как не горько это признавать, но, кажется, здесь он абсолютно прав, – тяжело выдохнул Эдуард и опустился на прозрачную плоскость под ногами, искрящуюся миллиардами звёзд. Крис осторожно присела рядом. Она положила голову мужу на плечо, как бы извиняясь за свою вспышку раздражения. Девушка хотела только одного: побыстрее выбраться из этого ужасного места, а уже потом можно будет разобраться: как Эд относится к её беременности. Разборки им сейчас точно не помогут.

Если не брать во внимание их отчаянное положение и окинуть всё вокруг беспристрастным взглядом, то картина, представшая их взору, несомненно, вызвала бы эстетическое наслаждение. Торжественная бездонная чернота окружающего пространства только подчёркивала яркость мерцающих звёздных россыпей. Не было ничего лишнего, что могло бы отвлечь от созерцания этого великолепия. Здесь, как ни странно, присутствовала нормальная сила притяжения, что позволяло не перепутать, где верх, а где низ, поэтому, устремив взгляд «в чёрные небеса» высоко над головой, утомлённые путники могли наблюдать на бесконечно тёмном фоне медленно плывущие полупрозрачные фигуры. Супруги поневоле стали следить за ними взглядом, потому что в этом огромном, но пустом Мир-Оке глазу зацепиться больше было просто не за что. Белёсых созданий было слишком много, и они иногда сталкивались, то есть, конечно, это был не физический контакт, когда два тела, ударившись, разлетаются в разные стороны. Напротив, призраки преспокойно сливались, переплетались и разъединялись вновь, не причинив друг другу абсолютно никакого вреда, они словно выписывали причудливые па какого-то фантастического танца. Это было непривычно и слегка пугающе. Но усталые путники всё же не отрывали глаз от этого завораживающего зрелища. И вскоре с удивлением отметили: насколько по-разному выглядят эти создания. Одни из них были почти великаны, а другие настолько малы, что могли бы, наверное, уместиться на ладони. Ещё призраки отличались степенью прозрачности, то есть некоторые были настолько осязаемы, что, казалось, летают манекены, закутанные в белый саван, когда другие скорее напоминали лёгкие облачка, и их облик едва угадывался в размытых очертаниях. Супруги смогли различить здесь не только мужчин и женщин, стариков и детей, но и сущностей, абсолютно не похожих на людей, идентифицировать которых они уже были не в состоянии. Однако их спасительницы, то есть Дины, среди них не было. Полёт белых теней был безмолвным, убаюкивающим, и у путников поневоле начали сами собой закрываться глаза. Усталость и нервное напряжение брали своё. Бездонная пустота под ними словно была накрыта пуленепробиваемым стеклом, но эта твердь сейчас была им мягче и приятнее перины. Противная жижа и мерзкая слизь с коварными провалами остались позади. Испепеляющего зноя здесь тоже не наблюдалось, наоборот, температура была на редкость комфортной. Всё это как нельзя лучше способствовало расслаблению и отдыху. Для Эда и Крис их небольшая размолвка показалась сущим пустяком, и они, снова почувствовав близость, бессильно склонили головы друг к другу и незаметно стали погружаться в объятия Морфея. Слишком много потрясений выпало на их долю в последнее время, поэтому мозг просто отключил сознание, чтобы дать телам и душам спасительный покой.

Захарий пренебрежительно фыркнул, глядя на этих слабаков, и, оценив ситуацию как невозможную для немедленного продолжения пути, тоже принял горизонтальное положение, чтобы не стоять словно часовой, карауля сон супругов. Ему не особо требовался отдых, но и тратить понапрасну силы, стоя на ногах как статуя, было явно излишним. Он вальяжно разлёгся и, подперев ладонью щёку, с превосходством взирал на спящую парочку. Они были в его власти, но он не мог заставить их силой идти дальше, поэтому ему пришлось терпеливо ждать, когда они хоть немного придут в форму. Теперь он практически не сомневался в успехе своего предприятия, так как у него появился сильный козырь в виде будущего ребёнка. Умудрённый опытом «старик» знал, что женщина всё сделает для своего дитятки. А сейчас Кристине нужно для этого побыстрее выбраться из Мир-Ока, и это как нельзя кстати совпадало с его планами. Захарий довольно улыбнулся и, смежив веки, позволил себе слегка вздремнуть.

Глава 16. Одной мечтой меньше

Закат догорал. Солнце быстро тонуло в океане, посылая прощальный привет своими последними лучами. На побережье стремительно наступала ночь. Тропики отличаются очень коротким периодом вечерних сумерек. Только что яркое солнце слепило глаза и припекало тело, и вот уже всё окутано ночной мглой и приятной прохладой.

Усталая, но бесконечно счастливая, сижу у кромки воды, устремив взгляд на темнеющий океан – величественный и бесконечно прекрасный. Волны неспешно набегают на берег, облизывая остывающий песок, и иногда дотягиваются длинным языком до моих ног. Конечно, я подозревала, что провести день на океанском пляже это приятно, но даже представить себе не могла, что это так весело. Время, отведённое мне, промелькнуло незаметно. Я плескалась в тёплых волнах, загорала, снова бросалась в воду, со смехом пытаясь поймать хоть одну рыбку из десятков тех, что косяками кружили на мелководье, а затем обессиленная валилась на горячий песок. Как сумасшедшая я не могла остановиться и только под вечер немного утомлённая задержалась на суше дольше, начав возводить сказочный замок. Мелкий песок приятно струился сквозь пальцы, щекоча кожу, и я так увлеклась «стройкой», что опомнилась только тогда, когда от песочных башенок пролегли длиннющие густые тени.

Вот и всё… Неужели это было со мной? Я просто опьянела от солёных брызг, лёгкого бриза, горячего солнца и ощущения, что этот безграничный океан и пустынный пляж только мои. Всё было настолько потрясающе, что этот день, наверное, запомнится мне как лучший день в моей жизни.

Вот и всё… С лёгкой грустью я следила, как гаснут последние лучи. Как жаль, что этого никогда не повторится. Но я была бесконечно благодарна Ларе за столь шикарный, королевский, фантастический прощальный подарок. Моё тело малодушно нашёптывало мне о возможном повторении подобного блаженства, но душа была готова к осознанной жертве, и твёрдая убеждённость в правильности принятого решения взяла верх над трусливыми мыслями о возможных путях отступления.

Вот и всё… Я спокойно ожидала окончания сказки, но чем темнее становилось вокруг, тем больше я начинала беспокоиться за Крис и Эда, физически ощущая, как летит время. Возможно, именно в эту минуту им срочно нужна моя помощь, а я прохлаждаюсь на пляже. Где же Лара? По привычке потянула вверх запястье левой руки, чтобы взглянуть на часы, но их там не оказалось. Пляжный костюм не нуждается в таком строгом аксессуаре. Есть даже такое понятие, как «гавайское время», это время, когда никуда не нужно спешить. Поэтому наручные часы здесь смотрелись бы неуместно. Но всё же, сколько сейчас времени? Вернее спросить: сколько времени я провела здесь, потому что в Москве сейчас, возможно, даже другое время суток. Чтобы определить, который сейчас час в моём родном городе, нужно понять, в каком часовом поясе я в данный момент нахожусь. Какие это острова: Гавайи, Сейшелы или ещё что-то? Да, впрочем… какая разница. В данный момент это не так и важно. Время, как и всё в этом мире, относительно, а как оно течёт в Мир-Оке – неизвестно вообще.

Вот уже и ночь вступила в свои права, в небе зажглись яркие звёзды, такие огромные, что, казалось, до них можно достать рукой, если высоко подпрыгнуть. Воздух теперь не был столь жарок, как днём, и мне пришлось закутаться в полотенце. Глядя на бескрайний тёмный океан, освещённый лишь сиянием созвездий, я вдруг остро ощутила своё одиночество на таком прекрасном, но абсолютно безлюдном берегу. Я ощутила себя маленькой песчинкой с пляжа, которую случайно унесли с собой на обуви отдыхающие, и она вдруг оказалась в огромном мегаполисе. Рядом не было миллиона других песчинок, которые создавали иллюзию дружной семьи. И песчинка была чужой и совершенно потерянной в этом городе. Так и я поняла, что совершенно не гармонирую с этим морским побережьем. День был великолепен, и казалось, что он будет длиться вечно, но ночь вернула меня с небес на землю, в полумраке я ясно увидела, что этот день на море был взят мной словно напрокат из другой жизни. Ночь стёрла яркие краски, обнажив истину. Я здесь совершенно одна и абсолютно не вписываюсь в окружающий меня прекрасный ночной пейзаж. Воздух был наполнен ароматом тропических цветов и ночными шорохами насекомых, волна тихо накатывала на берег, лаская песок и, смущаясь, быстро отступала, словно молодой неопытный любовник, слышались взмахи крыльев, пение диковинных птиц и лёгкий шелест ветра в кронах широколиственных вечнозелёных деревьев. Одна я была абсолютно чужая на этом празднике жизни, и мне давно была пора находиться сейчас в другом месте. Где-то там далеко-далеко от меня ждала помощи моя сестрёнка из другого мира. Удивительно, несмотря на то что я узнала о ней совсем недавно, Кристина стала для меня близкой. Я думала о ней с нежностью и тревожилась за её дальнейшую судьбу. Ощущая ответственность старшей сестры, я боялась не успеть прийти к ней на выручку в момент опасности. Поэтому всё больше и больше начинала волноваться, нервно расхаживая вдоль линии прибоя. Время шло, или мне так казалось, но ничего не менялось. Я по-прежнему была на берегу тёплого моря. Не зная, чем себя занять, начала швырять камни в морскую пену, стараясь «испечь блинчики», но не могла сосредоточиться на этом занятии, так как мысли мои витали далеко отсюда. С каждым разом броски становились всё интенсивнее, отражая нарастающую степень моего беспокойства. Но это я заметила только тогда, когда поранила руку об острый камень, со злостью метнув его в море. Я больше не могла спокойно смотреть на идиллию, раскинувшуюся вокруг, этот песок, это море, эти пальмы, эти звёзды… Всё мне опротивело и казалось приторно-сладким.

– Хватит! Я больше не хочу быть здесь! – прокричала я во всё горло, но, испугавшись отчего-то звука своего голоса, закончила фразу почти шёпотом: – Я готова…

Зажмурившись, чтобы не видеть окружающего великолепия, и, зажав уши, чтобы не слышать эти ночные звуки, сливающиеся в сладкоголосый счастливый хор, я бросилась ничком на песок.

Сколько я так пролежала в темноте и тишине, сказать не берусь, но это позволило мне немного успокоиться. Первое, что я увидела, открыв глаза, это звёзды, висевшие над головой. Меня по-прежнему окружала безоблачная тропическая ночь. Я тяжело вздохнула: ничего не изменилось, я та же одинокая беспомощная песчинка, которая вместо того, чтобы спасать сестричку, застряла на неизвестном, возможно необитаемом, острове. Села, упираясь ладонями в холодный песок, и с тоской взглянула на величественно раскинувшийся безразличный и безмолвный океанский простор. Стоп. Я вдруг поняла, что что-то всё же неуловимо изменилось. «Безмолвный»! Ага, в уши больше не льётся этот несносный елей южной ночи, и более того меня теперь окружала полная тишина. Я с недоумением огляделась. Как такое возможно? Прибой по-прежнему накатывал на берег, в воздухе порхали крыльями разнообразные мошки, качались ветки пальм, но всё это происходило беззвучно. Ни шума прибоя, ни стрекотания цикад, ни шелеста листьев, ни крика птиц не долетало больше до моих ушей. Я что оглохла? Мне стало слегка не по себе. Помотала головой, подёргала себя за уши, однако звук так и не включился. А скоро стало происходить вообще что-то невообразимое: линия горизонта начала приближаться… Звёзд становилось всё больше, а моря и берега всё меньше. Я потёрла глаза, окружающая действительность словно тонула в бездонном тёмном звёздном небе. Не успела я как следует испугаться, как всё растворилось во мгле. Не было больше ласкового моря, мягкого песка, высоких пальм. Меня окружал только блеск холодных звёзд. Всё рассыпалось как карточный домик, всё было лишь сладким самообманом, который рассеялся, как утренняя дымка.

На мне вновь была обычная домашняя одежда: старые уютные джинсы и футболка с длинным рукавом. От шикарного купального костюма не осталось и следа, «наверное, и загара на коже тоже нет», – вдруг с грустью подумалось мне. Всё было лишь сном. Сейчас я стряхну с себя остатки наваждения и окажусь у себя дома. Устало провела ладонью по лицу, стараясь снять липкую паутину сновидения и окончательно вернуться в реальность. Но с удивлением заметила… прозрачность своей ладони. Это меня озадачило. Окинув взглядом себя с ног до головы, поняла, что всё моё тело, мягко говоря, не совсем материально и сквозь него вместо привычной обстановки моей скромной квартиры я вновь созерцаю лишь черноту да звёзды. Или я ещё сплю, или… Это Мир-Ок.

На этот раз переход в другое измерение удался мне не просто легко, я его совсем не заметила. Как только я осознала, что уже совершила переход и оказалась в другой реальности, градус настроения резко повысился. Моё призрачное тело заискрилось энергией, я была рада оказаться здесь, я стремилась сюда как никогда раньше, я была готова к встрече с этим миром, была готова остаться здесь навсегда, и Мир-Ок раскрыл мне свои объятья. Мне было легко и приятно находиться среди этого звёздного хаоса. Теперь светящиеся точки не казались мне уже такими холодными и далёкими, напротив, мерцая, они подмигивали мне как старой знакомой. Обратив мысленный взор к моей прежней жизни, я вдруг ощутила её в прошлом. Но конец моего существования в физическом теле, как ни странно, не вызвал у меня сожаления. Было радостное предчувствие чего-то нового. Меня переполняла непонятно откуда взявшаяся убеждённость, что всё идёт так, как надо. Я уже здесь, назад вряд ли вернусь, да я и не ставлю себе такой задачи и все силы с радостью брошу на спасение Кристи. Но где же её искать? Раньше, в мои предыдущие посещения Мир-Ока, я всегда оказывалась рядом с Крис, а сейчас, насколько хватало зоркости моих глаз, меня окружали лишь бесконечные гирлянды созвездий. В какую часть этого удивительного Первомира меня забросило? Я терялась в догадках. Но нужно было что-то делать, и я, поддавшись внезапному спонтанному желанию, слегка оттолкнувшись ногами от невидимой опоры, без малейшего труда преодолев местное притяжение, взмыла вверх. Это напомнило мои полёты во сне. Говорят, что человеку снится, что он летает, когда растёт. И если исходить из этой логики, то я должна бы быть сейчас ростом не меньше трех метров, так как мои полёты во сне сопровождали меня всю жизнь. И сейчас опыт левитации в сновидениях оказался как нельзя кстати, у меня словно включилась мышечная память и тело перешло в режим автопилота. Мне даже не пришлось задумываться, что именно я должна делать, чтобы лететь. Теперь, когда были разорваны ниточки, связывающие меня с моей прежней реальностью, я стала полноправной частью этого мира, и это дало мне несомненные преференции. Некоторое время я просто наслаждалась свободным полётом, это оказалось намного круче, чем плавать в океане. Тело было практически невесомым, и я легко выделывала фигуры высшего пилотажа. Вдоволь накувыркавшись и вполне освоив новый способ передвижения, я решила перейти к целенаправленному полёту. Это было легко сказать, но трудно сделать, так как я понятия не имела, в каком направлении мне двигаться в поисках сестрёнки. Хотелось выбрать верный путь, чтобы не потерять драгоценное время. Однако, несмотря на неослабевающую тревогу за Кристину и Эда, меня вдруг охватило пьянящее чувство свободы и уверенности в своих силах. Поэтому я, недолго думая, полетела, как говорится, куда глаза глядят, полагаясь лишь на собственную интуицию и зов крови.

Глава 17. Украденное счастье

Тонкий лучик солнца пробивался через щёлку в шторах. Они не сильно преграждали путь свету, но яростный напор июльского светила им сдерживать удавалось. Всё убранство комнаты было выполнено в пастельных тонах, а солнце, просвечивающее через ткань гардин, делало цвета ещё более разбелёнными. Здесь было тихо и тепло. Воздух наполнял лёгкий аромат полевых цветов и молока… Кристи стояла и, затаив дыхание, смотрела на маленькое чудо, сладко сопящее в колыбели. Она боялась потревожить сон своей крохи даже глубоким вздохом. Глаза молодой мамы светились от счастья, и она не могла оторвать взгляда от этого маленького, но бесконечно родного комочка. Крис стояла и смотрела на своего ангела и находила его совершенным. Она готова была застыть навеки около колыбели новорождённого и оберегать его сон, рассматривая милые ушки, курносый носик, красиво очерченные губки и длинные ресницы, отбрасывающие тень на нежно-розовые щёчки. Тихо скрипнула дверь, Крис резко оглянулась и, состроив страшное лицо, приготовилась отчитать вошедшего за столь возмутительное нарушение покоя, но увидела Эда, и её губы сами собой расплылись в улыбке. Супруг на цыпочках подошёл к детской кроватке и, склонившись над младенцем, причмокивающим во сне, долго не отрывал взгляда от кукольного личика. На его глаза навернулись слёзы умиления, и он, немного смутившись такого сильного проявления чувств, поскорее повернулся к Крис и поспешил обнять жену, чтобы она не заметила его покрасневших глаз.

Два самых дорогих человека находились рядом. Кристина была абсолютно счастлива. Объятья мужа были такими родными и тёплыми, что она полностью расслабилась и буквально повисла на сильных руках Эдуарда, позволяя ему быть её опорой. Всё было так, как и должно было быть, как она представляла в своих мечтах. Их первенец спит в колыбельке, а они, обнявшись, стоят рядом и не сводят глаз со своего сокровища…

Вдруг уши резанул посторонний шум. Крис с испугом оглянулась, ища глазами его источник, но вокруг всё было по-прежнему. Метнув взгляд на спящую кроху, она с облегчением отметила, что это ему совсем не помешало. Успокоившись, Кристи положила голову на плечо мужа. Однако она вновь услышала не то обрывки слов, не то какие-то хлопки. «Нет, это просто чёрт знает что, ребёнка сейчас точно разбудят», – пронеслось у неё в голове, и она с негодованием взглянула на мужа, ища у него солидарности в осуждении данного форменного безобразия. Но родные черты внезапно начали расплываться, и вот уже вместо Эда на неё взирает с противной ухмылкой посторонний длинноволосый мужчина. Он трясёт её за плечи, и она понимает, что это из его рта исходит звук, нарушающий тишину. Сначала она даже не пытается вникнуть в смысл услышанных слов, а только брезгливо вырывается из его объятий, не отрывая при этом взгляд от колыбельки в надежде, что всё обойдётся и малыш не заплачет, разбуженный наглым чужаком. Но ужас! Колыбелька и малыш вдруг начинают растворяться в воздухе, оставляя после себя зияющую черноту, а затем и стены комнаты тают без следа. Из груди Кристины невольно вырывается вопль. Она начинает биться в истерике, не понимая, что происходит, бросает безумные взгляды по сторонам в поисках своего пропавшего ребёнка, но натыкается только на тьму, мерцающую звёздами. Мужчина ещё энергичнее трясёт её за плечи. Он почти кричит ей что-то, стараясь привести её в чувство. И она переводит затравленный взгляд на его лицо. До неё, наконец, доходит смысл его слов: «Очнись, сколько можно бредить?» Вместе с пониманием услышанного она моментально осознаёт жестокую реальность: это был всего лишь прекрасный сон, никакого ребёнка у неё нет, и она находится не в детской, а в центре бесконечного Мир-Ока.

Кристина не смогла сдержать горестного стона, но зажмуриваться она уже не стала, так как окончательно проснулась и поняла, что отгородиться веками от жестокой действительности у неё не получится, как не получится вернуться в тот чудесный сон, где её окружало счастье. Но хоть любимый муж рядом. Она повернула голову к Эду. Чтобы хоть немного успокоиться, ей жизненно необходимо было взглянуть на родные черты и убедиться, что муж по-прежнему здесь. Эд единственный, кто помогал ей всё это время держаться на плаву и не сойти с ума от тех нечеловеческих испытаний, что выпали на их долю. Всё вокруг было так головокружительно фантастично (правда, со знаком «минус»), так неправдоподобно, что рассудок был готов отказаться воспринимать всю эту чертовщину. Только Эд, её любимый Эд, такой близкий и до боли знакомый, одним своим присутствием делал этот мир не таким чужим и враждебным. Глядя на милое сердцу, хоть и усталое лицо, Кристи каждый раз говорила себе, что ещё не всё потеряно и нужно бороться. Вот и сейчас она надеялась получить энергетическую подзарядку от созерцания любимого, однако, найдя глазами спящего рядом человека, она вздрогнула от неожиданности и, чтобы не вскрикнуть, зажала себе ладонью рот. То, что она увидела, настолько её потрясло, что она на время забыла даже о своём будущем ребёнке. Она не могла узнать мужа. Перед ней распластался не её полный сил Эдуард, её надёжная опора в жизни, её атлант, а… почти старик. Его волосы хоть и были светлыми от природы, сейчас были белее снега, на лице залегли глубокие морщины, под глазами набухли мешки, кожа обвисла, и лицо выглядело совершенно измождённым. Да и вся его некогда пышущая здоровьем фигура словно сдулась, как проколотый футбольный мяч, и от неё веяло необратимым распадом. Первым желанием Крис было броситься к Эду, растормошить его, пробудить от этого кошмарного сна, вернуть к жизни, как спящую красавицу. Но в следующую секунду горькая мысль остановила Кристи от этого вроде бы естественного и единственно верного шага: «А вдруг, проснувшись, он не станет прежним. Вдруг горькая правда о его теперешнем состоянии заберёт у него все оставшиеся силы и лишит воли к победе. Лучше не пугать его, ведь тут нет зеркала». Кристи отдёрнула занесённую над мужем руку и вновь обратила взор на проклятого демона, что заманил их в этот Мир-Ок. Уж он-то наверняка знает, что происходит с её любимым. Здесь её ждал ещё один неприятный сюрприз. Выдернутая резко из чудесного сна, она не могла сразу сфокусировать взгляд и заметить перемены, произошедшие во внешности Захария. Теперь она окончательно проснулась и ясно увидела, что вместо старика на неё нагло пялился длинноволосый брюнет, которому на вид было не больше 35 лет. Его облик излучал силу и жажду жизни. Кристи раскрыла рот от нескрываемого удивления. Но страшная догадка быстро вернула ей дар речи, и она набросилась с обвинениями на этого до неприличия красивого повесу, плотоядно взирающего на неё сверху вниз.

– Как это понимать? Что вы сделали с Эдом? Вы вампир! Вы забрали себе его молодость! – Крис не говорила, она шипела как змея от негодования и боязни нарушить раньше времени сон её в одночасье постаревшего мужа. Она вдруг ощутила себя сильной, ей во что бы то ни стало нужно было защитить любимого от этого негодяя, попытаться любыми средствами вернуть Эду жизненные силы. И если это ей не удастся, то хотя бы не выдать ему истинное положение дел, не напугать его жалостным взглядом, не подорвать его веру в себя, в скорейшее завершение их мучений. Ей сначала нужно было разобраться во всём самой, поэтому она понизила голос до страшного шёпота, но глаза в это время метали молнии.

– Ничего подобного, дорогуша, я тут совершенно ни при чём, – небрежно парировал выпад Захарий.

– Так я тебе и поверила! – вновь взвилась Крис. – Вы выглядите теперь очень молодо, а на моего мужа больно смотреть.

– Ну, и не смотрите, раз больно, – фыркнул он в ответ.

– Негодяй, да как ты смеешь такое говорить? Это ты во всём виноват! – задохнулась от возмущения Кристина.

– Опять мимо, в том, что твой дражайший супруг выглядит сейчас как развалина, виноват только он сам и Мир-Ок. Я его сюда не тащил, он сам напросился, теперь он пожинает плоды, – невозмутимо пожал крутыми плечами Захарий.

– Если Мир-Ок так ужасно воздействует на людей, почему же тогда ты помолодел, и я не состарилась, – не сдавалась Крис, окинув себя мимолётным взглядом.

– Я уже в некотором роде не человек, ты – проводник, а он здесь абсолютно лишний, поэтому Мир-Ок так губителен для его организма, – нехотя разъяснил жгучий брюнет, вальяжно проведя рукой по своим роскошным волосам, – а я действительно снова хорош? – спросил он, развязно подмигнув своей разъярённой собеседнице.

– Так ты с самого начала знал, что так и будет?! Обманщик! Я дала тебе обещание быть проводником в обмен на жизнь Эда. Зачем мне вести тебя к твоей цели, если он всё равно погибнет? – Кристина готова была разрыдаться от безысходности, но взяла себя в руки и пошла в последнюю атаку. – Ты должен спасти Эда, иначе я не сделаю больше ни шага!

– Полегче, дамочка! Во-первых, он ещё не умирает, а только немного сдал, во-вторых, я не в силах здесь ничего изменить, а в-третьих, ты забыла о малыше, – Захария выразительно уставился на её живот.

– Если мы поторопимся, то у твоего муженька ещё будет шанс дожить до рождения наследника, а если останемся здесь, то погибнет не только он, но и ты и твоя нерождённая кроха.

Это был убийственный аргумент, и Крис прикусила язык не в силах вымолвить ни слова. Этот дьявол опять припер её к стенке. Малыш должен появиться на свет, он не виноват, что они так влипли. Здорово, если кроме мамы его будет воспитывать пусть и без времени состарившийся отец. Да, похоже, ей вновь придётся подчиниться и нестись как бык на корриду пусть и из последних сил. Но подгонять её будет даже не Тореадор в образе Захария, а стремительно тающее время, отпущенное Эду в этом ужасном мире. И надеется здесь можно только на чудо. Крис стиснула зубы и исподлобья взглянула на Захария: – Сколько ему осталось?

– Увы, этого я точно сказать не могу, но чем быстрее мы продолжим наш путь, тем больше вероятности, что он доживёт до финиша, – картинно взмахнул руками мерзавец.

Кристи стояла, уронив голову, устремив взгляд на бесконечно дорогого человека, беззащитно раскинувшего руки в тяжёлом забытьи. Над ними в безмолвии кружили призраки – белые тени тех несчастных, кто так и не смог выйти из этого проклятого Мир-Ока. Крис до крови кусала губы, чтобы не расплакаться. Неужели её Эда ждёт та же участь. Вид мужа вызывал у неё целый клубок эмоций: ей мучительно больно было смотреть на него, так стремительно увядшего, но тем не менее она боялась даже на секунду оторвать от него взгляд, неосознанно опасаясь, что, разорвав зрительный контакт, она его потеряет навсегда. Ей казалось, что своим взглядом она удерживает его на плаву, передаёт ему частичку своей энергии и не даёт ускользнуть Эду в мир окружающих их белых привидений. Крис долго собиралась с духом, прежде чем пробудить мужа от тяжёлого сна. Нужно было постараться ничем не выдать ему своего смятения. Кристи приказала себе успокоиться и придать лицу пусть не радостное (это в данной ситуации было бы просто подозрительно), то хотя бы нейтральное выражение, однако это ей никак не удавалось. Губы сами собой кривились, подбородок дрожал. И как она ни старалась, в итоге её прекрасное лицо сморщилось, покраснело, и по щекам заструились горячие горькие слёзы.

Захарий наблюдал за душевными терзаниями Крис со спины и, когда заметил её вздрагивающие от рыданий плечи, то в недовольстве цокнул языком. «Опять эти людские слабости, опять эти лишние, отнимающие силы и время эмоции», – промелькнуло у него в голове.

– Эй, мамаша, ну-ка быстро успокоилась, команды на ливень из глаз не было, – Захарий намеренно грубо тряхнул Кристину за плечо, пытаясь максимально быстро привести её в чувства.

Крис даже не оглянулась. Она по-прежнему с горькой мукой взирала через пелену слёз на Эдуарда. Но нарочито грубые слова действительно немного отвлекли её и выдернули из бесконечного отчаянья. Захарий ещё что-то говорил, но она не пыталась уловить смысл, интуитивно догадываясь, что он всеми правдами и неправдами пытается её успокоить и вернуть в состояние, в котором она будет способна продолжить путь. Постепенно она всё же взяла себя в руки и зло вытерла солёную сырость с лица. Она не должна быть слабой. Сейчас в её руках не только её жизнь, но и жизнь двух дорогих ей людей: её любимого мужа и ещё не рождённого малыша. Всё в данный момент зависит от того, насколько быстро она мобилизуется и сможет вывести их из этого треклятого Мир-Ока.