Дем Санд. Странствия меча

– Делай, как она говорит, – становясь мрачнее тучи, приказал Агест, снимая с ушей затейливые украшения из переплетенной золотой проволоки (а я все думала, что это у него за сережки такие ажурные, повторяющие форму самой ушной раковины).

Я с легким поклоном приняла у него это произведение ювелирных искусств и бережно положила в одну из седельных сумок. Пока наше сопровождение с унылым видом сковыривало требуемое количество золота да снимало с единорожьих рогов красивые кольца из низок жемчуга, князь тихо сказал:

– Не вздумай сбежать, Дем Санд.

Я медленно обернулась к нему и неприятно ощерилась. Однажды мне довелось увидеть снимок со своей скалящейся физиономией… Брр! Неудивительно, что и эльф шарахнулся.

– Слово мое – слово Меча, – прорычала я. – А вот Ваши слова – это эхо Ваших мыслей.

Агест вздрогнул и воздержался от ответных реплик. Ко мне подошел Энейст, зажав в кулаке объемистый узелок. Видимо пожертвовал собственный шелковый платок, чтобы не рассыпать драгоценности. Я сквозь ткань пощупала плоские чешуйки золота и приятные округлости жемчужин. Должно хватить…

– Зачем тебе столько? – наблюдая, как я прячу узелок на дно сумки, спросил кто-то из эльфов.

– А чем мне от ваших драконов отбиваться? – вопросом ответила я, плотно закрывая сумку и туго затягивая ремни. – Боюсь, ваш драгоценный Дэйшу хоть разок успеет воспользоваться Манком. А у меня нет навыков драконоборчества голыми руками.

– Ты что, подкупишь их? – спросил тот же голос с явным вызовом. – А то у Крылатых своих сокровищ нет!

– Мальчик, тебе шлем не жмет? – весело поинтересовалась я, положила руки на холку вороного и с подскоком запрыгнула в седло.

Среди всадников произошло движение, а один из них явно порывался добраться до меня. Энейст рявкнул командирским голосом, пресекая дальнейшие пререкательства. Я уже не обращала на них внимания, проводя тремя пальцами правой руки по ладони левой и мягко подав затем левую руку вперед. Появившийся фантом заставил ахнуть даже Агеста: по воздуху поплыла огромная просвечивающая лапа неведомого хищника с выпущенными когтями. Три из них сильно выдавались вперед и чертили по воздуху серебристые полосы, тающие в солнечном свете.

– Пять суток! – громко напомнил мне князь, сообразив, что происходит, и что через секунду напоминать будет некому.

Я не ответила, а Буцефал без понуканий широким шагом устремился за фантомной лапой. Та уже когтями тронула жемчужно-серый бок скалы и оставила три светящихся царапины, расползшихся в одну дыру с рваными краями. Найтмар без колебаний рысью вошел во Врата, которые тут же сомкнулись за нами.

****

Я – Вар Тао, Следующая Путем Меча, но мои способности превосходят возможности всех местных боевых магов. Любое оружие откликнется моему зову, и не только холодная быстрая сталь. Аарки так же легко откликаются и показываются без лишних усилий с моей стороны. Поэтому мне не так уж трудно было отыскать, куда увела принца Дэйшу наэ'Тиэ Руна Пути. Буцефал бесшумно несся за серебристым фантомом гигантской звериной лапы, что мягко раздвигала перед нами тьму перехода. Я привычно прикрыла глаза, впуская в себя невероятную тишину этого не-места между местами…

А в следующий миг тишина взорвалась новым звуковым фейерверком, на обоняние обрушился поток запахов. Сквозь прикрытые веки рвался яркий свет, а кожу ощутимо грели солнечные лучи. Я уповала, что мы не вывалились посреди какой-нибудь рыночной площади. Но шум откатился, стал приглушеннее, запахи тоже рассеялись и отступили. Уф, повезло. Остаточное следствие Тао – обострение всех органов чувств после перехода. Поэтому глаза лучше прикрыть. Иначе… После первого такого перехода с помощь Аарки меня тошнило.

Вороной подо мной вопросительно всхрапнул. Вот, кому всё ни почем!

– Да-да, я уже здесь, – ответила я, открывая глаза пошире. – Вот так даже?..

Мы с найтмаром оказались на скалистом уступе, под прикрытием каменного козырька. Вид отсюда открывался настолько замечательный, что даже не верилось. Я, конечно, еще там, в прогалине возле скалы имела несколько версий, куда унесло избалованного юного эльфа. Среди них в числе первых фигурировало и несколько весьма специфических местечек, куда не сунутся законопослушные граждане и типы, вроде благородного Агеста. Места, которые тщательно берегут от законников. Хотя те прекрасно осведомлены об их существовании и вотще бьются над тем, чтобы добраться до них. Уголки, куда со всего Мира стекаются весьма подозрительные типы – пираты, наемники, охотники всех мастей и браконьеры всех пород, нелицензированные маги, среди коих много темных алхимиков и чернокнижников; а уж торговцев всяким экзотическим или вовсе запрещенным товаром – пруд пруди. И помимо товаров – живых и неживых – в таких местах буйным цветом цвели всевозможные заведения, предоставляющие увеселения на все вкусы и расы.

Вольные города, убежище для тех, кто не в ладах с законом, для тех, кто рискует жизнями и даже душами, добывая или сбывая всякие диковинки; для тех, кто знает иную свободу, чем мнимая свобода всех прочих городов Мира. Сладкие запретные плоды для ищущих экзотических услад. Манящие чертоги, где превыше всего ценится золото, чьей бы чеканки оно ни было, и где связки драгоценных ата славятся, словно божественные реликвии. Города со своими законами и беззаконием, где можно найти как хорошо защищенный приют, так и вечный покой…

–Внезапно, – чувствуя, что губы все шире растягивает ухмылка, пробормотала я, вглядываясь в великолепную, как россыпь украшений, панораму внизу. – Ну, здравствуй, мечта любого странника, град Дэрхастон!

Глава 5

В ответ порыв ветра принес целый ворох ароматов: дым из труб многочисленных таверн и забегаловок, многоязыкие запахи базаров, амбре помоек и навоза, а так же пота тысяч тел. И причудливый своей неожиданной свежестью – запах только что нарезанных огурцов. Фирменный запаха самого большого из вольных городов, окруженного непролазными горами, ущельями и пропастями.

Я хмыкнула, похлопала жеребца по шее и пробормотала:

– Исходя из прошлого опыта, меня ожидает сюрприз.

Буцефал фыркнул и сделал первые шаги по тропке, спешащей вниз по скалистому склону. В общих чертах конь был явно согласен с моим заявлением о вероятности сюрприза. Хотя бы исходя из того факта, что именно в Дэрхастоне некий потомок адского коня выбрал себе во всадники некую угрюмую наемницу.

Из всех мест этого Мира, всех его оазисов чудес и кладовых неожиданностей, Дэрхастон, пожалуй, был единственным, который я почти любила. И даже помышляла время от времени осесть здесь, открыть какую-нибудь школу по преподаванию боевой магии или лавочку по созданию амулетов-талисманов, и жить себе припеваючи. Покамест же все это оставалось в сфере праздных мечтаний. Однако, всякий раз оказываясь на пороге вольного города, надежно сокрытого как непролазными горами, так и причудливой аномалией здешней волшебной силы – весь Дэрхастон был накрыт естественным магическим куполом, абсолютно непроницаемым для внешнего наблюдателя – я не могла не начать улыбаться. Обывателя, привыкшего к закону и порядку, привели бы в глубочайший трепет встречавшиеся на улицах личности. Нравы здесь тоже соответствовали одной огромной яркой ярмарке, где если плохо держишься за кошелек, то расстанешься с ним быстрее быстрого. А если не имеешь в запасе веских аргументов, как авторитет, дурная репутация, личное оружие или хотя бы парочка талисманов-зловредов, то вполне вероятно стать жертвой всяких случайностей.

Но мне Дэрхастон был по душе, и я ему, пожалуй, тоже. Возможно потому, что именно сюда меня вынесло после памятного бегства от Ордена Мечей. Почти обессиленную, в состоянии остаточного боевого амока[29 - Амок, так же «боевой транс» – термин, обозначающий изменённое состояние сознания людей, участвующих в боевых действиях. В этом состоянии боец не чувствует страха («афобия») и боли («анальгезия»).], меня выбросило в одном темном переулке, загнутом, как бараний рог. И мне повезло, что именно туда, а не на одну из торговых площадей или напротив, окраин. Дэрхастон оказался достаточно приветлив к чужачке аж из иного Мира, чтобы открыть калитку в один из относительно тихих своих закоулков, почти на порог к жадному до всего нового и чуждого обитателю.

И годы спустя, когда заносило меня в неприветливый горный край по тайной ли тропе, или через Врата – первым делом я отправлялась именно в тот скручивающийся змеёй переулок. Кстати, он и назывался в честь змеи – Гадючий Хвост.

Миновав въезд в Дэрхастон без лишних трудностей, а именно без долгой перебранки с охраной, желавшей содрать с путника налог за проход; я привычно направила Буцефала именно в Хвост. Вокруг тут же вскипела запахами, красками, голосами одна из бесчисленных ярмарок города. Черный мой конь, словно корабль, двигался среди вопящего, суетящегося потока торговцев, покупателей, праздношатающихся или умышляющих каверзу обитателей города.

– Амулеты! Амулеты на привлечение денег! На любовь! На присушку! От сглаза!

– Ключ от всех дверей, от всех замков!

– Пыль сладчайших грез, уносит на десятое небо!

– Лапки саламандры в жгучем соусе в кунжуте!

– Ножи! Кинжалы! Складные и секретные!

– А-ааа! Твоя монета фальшивая! Обманщик!

– Гадание на картах! На костях! На зубах святых из Касурских гор!..

От последнего вопля я даже встрепенулась и пристально огляделась в поисках крикуна. Между двумя палатками на земле сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, изрядно отощавший глорк. Вы видели когда-нибудь очень худую жабу ростом с человека? В тюрбане на крохотной макушке между выпученных глаз? Незабываемое зрелище, уж поверьте! На затертом до дыр гадательном коврике перед человеком-жабой и впрямь россыпью лежали гадательные принадлежности. И среди засаленных картонок карт и косточек птиц (не удивлюсь, если подобранных на помойке позади одной из таверн), горкой высились округлые предметы и впрямь напоминающие зубы. Только зубы, украшенные странными символами. Бусины из четок, очень похожих на те, что я носила в поясном кошеле.

– Гадание на картах! На костях!.. – опять заунывно затянул глорк и поперхнулся на полуслове, осознав, чья тень закрыла от него солнце.

– На зубах святых из Касурских гор, говоришь, гадаешь, любезный? – наклонившись в седле в его сторону, нехорошо прищурившись, поинтересовалась я.

– Ак!.. Ква-ак! – выдавил из себя гадатель, попытавшись отодвинуться подальше и опрокинувшись на зад так, что ноги чуть выше головы не задрались.

– И на каких же это дорожках зубы святых валяются, успевай собирать? – краем глаза отмечая, что вокруг начинает собираться жаждущий зрелищ люд, продолжила вопрошать я, позволяя тем временем Буцефалу наступить копытом на край гадательного коврика.

Не скажу, что была прямо-таки звездой Дэрхастона, чтобы каждый воришка меня в лицо узнавал. Но вот черного жеребца с серебряными глазами и дурным нравом и впрямь помнила добрая половина города. Не даром с того дня, как потомок адского коня вдруг явился посреди одной из площадей и устроил форменный погром, появилась присказка «Явился, как найтмар среди доброго полдня!». Что сулило крупные неприятности.

– Вак!.. Г-господин мой! Не трогайте бедного Бруэла! – выкатив глаза так, что чудилось, вот-вот выскочат из орбит, заголосил глорк. – Бруэл никого не трогал, ничьих могил не разорял!..

– Могил? – Я почувствовала, как в животе заворочалась тяжесть. – Каких – могил?

Гадатель понял, что длинный язык подвел его и только и мог, что невнятно квакать и булькать. Разорением захоронений и курганов в Дэрхастоне никого нельзя было удивить, даром, что немалая часть артефактов для торговли добывалась именно таким грязным ремеслом. Однако на некоторые захоронения было наложено строжайшее табу даже среди обитателей вольных городов. И за расхищение оных по головке не погладят…

Наверное, я наклонилась слишком сильно, чтобы из-под полы плаща выглянула рукоять меча с простой оплеткой. Однако манера оплетки оказалась Бруэлу знакомой, потому как он окончательно сошел с лица, пал ниц и завыл дурным голосом:

– Добрый господин, не убивайте глупого Бруэла! Бруэл хотел много денег! Бруэл не трогал могил святых из Касурса! Бруэл однажды видел, как святой брат-касурс гадал на бусиках!.. Бруэл прополз в палатку святого брата и подсмотрел рисунки на бусиках, сколько смог!.. Безмозглый я, жадный я! Я хотел приобщиться к тайне волшебных бусиков!..

Я расслабилась и криво улыбнулась, всмотревшись пристальнее в знаки на «зубах святых». Лишь издалека и вскользь, да для несведущих, как по-настоящему выглядят Аарки, криво намалеванные рисунки могли напомнить касурские четки. Даже меня этот прохвост почти убедил.

Я не выдержала и расхохоталась, больше над собой, чем над незадачливым глорком. Тот умолк и от земли изумленно выпучил на меня один глаз.