Силки на лунных кроликов

– Ты не получишь ужин, если не займешься английским, – угрожал он.

Но в уголках губ девочки только играла насмешка. Нора становилась всё шире и шире только лишь потому, что папа сам это позволил. Еще немного – и она станет такой умной, что поймет всю его ложь.

Но я не лгу.

Профессор встал перед зеркалом, разрушая этот странный болезненный гипноз. Ее лицо вдруг становилось прежним. Брови поднимались, с глаз спадала пелена. Девочка становилась похожей на олененка из мультфильма.

– Папа, – говорила она, словно мужчина внезапно возникал здесь, в норе.

– Ты слышала, что я тебе говорил?

Она отрицательно качала головой, хотя всего минуту назад отвечала ему, что не хочет делать уроки. Или, быть может, это была не она? Может, это говорила девочка из зазеркалья?

Алиса в зазеркалье.

– Давай делать английский.

И они делали. Алиса с упорством повторяла неправильные глаголы. Снова и снова произносила английские слова. Иногда взгляд ее проскальзывал сквозь силуэт папы, ловил мельком отражение в зеркале. Отражение смертельной пустоты, ловушки, в которой она оказалась.

Затем снова сосредотачивалась на неправильных глаголах. Этих неправильных словах в правильном мире из четырех углов. Прямые стены, прямые углы, черный квадратный вход.

В зеркале всё виделось иначе. Как будто и пол там был не таким ровным, а матрас не таким низким и узким. Всё в отражении приобретало новый смысл. Словно бы она попала в какую-то другую нору. Если бы только она могла придумать такую нору, в которой могла бы перемещаться там, наверху. Солнечный свет не смог бы сжечь ее кожу и глаза, а другие люди не заразили бы бактериями.

Когда неправильные глаголы закончились, и папа ушел, Алиса подошла к зеркалу и прикоснулась к его холодной неживой поверхности.

Почему я такая?..

Глава 22.

Перерождение

1.

– Мы не можем взять ее в стационар, – сказала психиатр и легко коснулась плеча Катерины.

– Но она больная.

Психиатр прикрыла глаза, пытаясь найти правильные слова. Ей было жаль женщину, сидевшую рядом в кресле. Психотерапевт, под чьим наблюдением теперь находилась Алиса, видела в своей жизни много отчаявшихся родителей, хотевших сплавить своих трудных подростков в психушку. И никогда не испытывала к ним жалости. Нет, значит, нет.

Но эта женщина действительно страдала. На ее голову свалилось столько проблем и забот. Но помочь ей не представлялось возможным. Ее дочь, исчезнувшая и внезапно найденная, не была психически больной.

– Послушайте, Катерина, – начала она. – Ваша девочка – сложный случай. Мы с таким столкнулись впервые. Но у нее нет шизофрении или паранойи. Она не страдает социопатией.

– Не страдает? – женщина отняла руки от своего заплаканного лица. – Вы что? Она кричит на людях. Потом может уставиться в одну точку и сидеть так часами. А потом вдруг впадает в бешенство! Бьет вазы, рвет фотографии. Говорю же вам. Она выпрыгнула из машины. Она взломала дверь в комнату моей Женечки и… Не хочу говорить.

– Вашей Женечки, Катерина?.. – психотерапевт закусила губу и подергала очки, будто они плохо сидели на носу. Ей вдруг стало неуютно в кабинете.

– Разве это не социопатия?

– Нет. У нее высокий уровень социофобии. И по какой-то причине ситуация не улучшается, а наоборот.

– Так что мне делать? – женщина снова закрыла лицо руками и расплакалась. За окном прогудел низко летящий самолет. В коридоре послышался чей-то громкий смех. Внизу, на первом этаже, снова заиграло пианино. Опять за «пианистом» не уследили.

Психотерапевт готова была отделаться общей фразой: «Мы будем продолжать работу. Скоро всё наладится». Нет. Здесь нужно было что-то другое. Она обошла письменный стол, нагнулась, открыла ящик, порылась в нем. Не нашла то, что искала, открыла следующий.

– Вот, – сказала она. – Возьмите.

Протянула маленькую прямоугольную картонку. Визитка, на которой значилось только имя, название фирмы и номер телефона.

«Дмитрий и Валентина Шуляк. Перерождение. +375…»

– Что это? – спросила Катерина.

– Запомните, я не имею права распространять это. Слушайте, – она присела на край стола, скрестила ноги под черной юбкой-карандаш. – Это альтернативное лечение.

– Альтернативное?.. Но я думала, вы сможете разместить ее здесь!

– Нет, Катерина. Послушайте. Ни одна клиника не примет вашу Алису в стационар. Эти люди вам помогут.

– Что за люди? – слезы уже высыхали на щеках.

– Они пользуются нестандартными методами лечения для трудных подростков. Это называется «перерождение». Новый прогрессивный и очень действенный метод. Поверьте.

– Это какие-то таблетки?

– Нет-нет! Что вы! Эти люди создают уникальные условия, при которых человек как бы рождается заново. Отбрасывает весь прошлый опыт, понимаете? Ваша девочка, которую вы когда-то потеряли, родится вновь.

Катерина нахмурилась. Она не поняла практически ничего из того, что сказала психотерапевт.

– И сколько это стоит?

– Давайте так. Я предварительно позвоню им и попрошу принять вас без очереди и бесплатно. Ваша Алиса… – она запнулась. – В какой-то степени знаменитость. И для этих врачей будет счастьем помочь ей.

Знаменитость…

– Хорошо, – согласилась Катерина. – Я готова на всё…

2.

В этом узком сумрачном кабинете с полками, набитыми книгами и учебниками, Алисе казалось, что она снова вернулась в нору. Здесь, правда, было маленькое окно. Ее провели через запасной вход школы так, чтобы никто не мог увидеть. Эта комната, в которой она сидела на жестком ученическом стуле, была маленькой пристройкой к библиотеке, где хранились архивы и потрепанные книги. Потолок, однако, был намного выше, чем в норе. Рядом сидела Катерина. Сегодня она надела белую блузку и бордовую юбку до колен. И расплывалась своей самой искренней улыбкой.

Это был уже не первый их поход в школы. Третий. В двух предыдущих директора откланивались и молили простить их за то, что не могут принять девочку с эмоциональными проблемами. А между их: «Простите, но уже середина учебного года. Все места заняты…» – читалось: «Мы не хотим проблем из-за вашей психопатки».

Но в этот раз было немного по-другому. Директор, полная низкая женщина, была похожа на жену майора. Сердце Алисы тут же екнуло. Она вспомнила запах кофе и пирога. Она вдруг вспомнила капли дождя на щеках. Ее передавали из рук в руки, как потрепанную старую вещь, которую жаль выбросить, но и на полке стоять она не может.

Сначала психиатры, теперь вот это. Полная женщина улыбалась Алисе. И всякий раз, когда она это делала, ее подбородок прижимался к широкой шее, создавая складку.

– Будет, конечно, сложно начать с середины, но, думаю, мы сможем попробовать.