Бессмертные 2

– Нас догоняет вражеский корабль. Если он попытается напасть, мы примем бой. Поднимай людей, Сенек.

– Слушаюсь! Готовить катапульты или водомёты?

Санхар на мгновение задумался.

– Водомёты, – ответил он. – И заправь их инфликтом – не хочу уничтожить корабль. Уж очень он хорош.

– Слушаюсь, милорд! – с готовностью отозвался сержант, нисколько не удивляясь, откуда у господина такие сведения. Повернувшись к бездельничавшим солдатам, он рявкнул во всё горло:

– Отряд! Тревога! По местам!!! Расчехлить водомёты! Открыть баки с инфликтом!

Солдаты вскочили, будто ужаленные, и начали метаться по палубе, словно бы беспорядочно, но это только казалось. Каждый занимал закреплённое за ним место: лучники стали вдоль бортов, укрывшись за прибитыми к ним щитами, катапультчики подбежали к катапультам и присели у основания, дожидаясь соответствующей команды; стрелки замерли у водомётов, а их помощники спустились в трюм и вставили пропитанный смолой рукав в бочку с инфликтом, замерев у ручек помпы. Мечники присели вдоль бортов, дожидаясь своей очереди вступить в бой.

Санхар и Сенек поднялись на крышу надстройки, и лорд поднёс к глазам подзорную трубу. Он сразу увидел в кильватере маленькую тёмную точку, медленно, но верно приближающуюся. Сердце его радостно трепыхнулось. А вот и первое приключение! Давно он не разминался в хорошей драке!

Приказав спустить несколько парусов, чтобы замедлить ход, Санхар начал ждать.

Через полчаса пиратский корабль приблизился настолько, что уже без подзорной трубы можно было рассмотреть его во всех подробностях, даже голубой вымпел на мачте – знак корсара.

Ещё через полчаса он подошёл почти вплотную, и оттуда подали знак остановиться. Санхар приказал спустить паруса. «Избранник богов» замедлил ход и лёг в дрейф. Корсары, сделав ловкий манёвр, приблизились к судну боком, и забросили абордажные крюки, прикреплённые к канатам. Как только два корабля прочно соединились, Санхар подал знак, и на полезших по абордажным лестницам и доскам корсаров хлынула струя обжигающего инфликта и полетели тучи стрел вступивших в бой лучников. Атака оказалась столь неожиданной и сильной, что нападающие растерялись. Инфликт, пропитывая одежду и затекая под панцири, обжигал кожу, словно кипящее масло, а, попав в глаза или рот, вызывал слепоту и удушье. Корсары падали на палубу, катаясь и крича, словно припадочные, стараясь сорвать с себя одежду. Те, кого не достала убийственная струя, попали под ливень смертоносных стрел. Капитан корсаров слишком поздно осознал, что попал в ловушку. Он приказал рубить канаты и поднимать паруса, но мечники Санхара хлынули на палубу его корабля во главе с господином, и не дали ему уйти.

Бой получился коротким, и нельзя сказать, что жестоким. Солдаты Санхара брали корсаров в плен, а не безжалостно убивали, как можно было ожидать. Когда сопротивление сломили и всех оставшихся в живых повязали и собрали посреди палубы, корабль осмотрели и обчистили, перенеся всё самое ценное на «Избранника богов». Пленных поместили в клетку, расположенную между двумя мачтами, а корабль взяли на буксир, отправив туда нескольких опытных матросов. «Избранник богов» вновь поднял паруса и продолжил путь.

Санхар приказал выдать пленным бочонок с уксусом и объяснить, что нужно делать, чтобы избавиться от жгучей боли. Корсары, пострадавшие от инфликта, были почти голыми, сорвав с себя пропитанные жидкостью одежды, и сейчас тщательно вытирали обожжённые места. Несколько человек особенно сильно пострадали от инфликта – их облило с головы до ног – и сейчас лежали без сознания. Капитан корсаров – высокий рыжеволосый гигант, раненый в плечо, заботливо ухаживал за ними, смачивая тела уксусом, чем удивил Санхара. Он не ожидал от пиратского предводителя столь трогательной заботы о своих людях.

Капитану помогал юноша лет восемнадцати, со светло-жёлтыми, коротко стрижеными на затылке волосами и длинной чёлкой, спадающей на ярко-голубые сияющие глаза особенного, как у варваров, разреза. Юноша был очень красив, строен и гибок, и его полуобнажённое белокожее тело невольно привлекло внимание Санхара. Он заметил, что юноша тоже украдкой смотрит на него, и уловил всплеск его эмоций, которые вызывал в нём.

Познав когда-то Грациана и став его долговременным любовником, Санхар никогда больше не имел сношений с другими мужчинами, даже когда их любовная связь окончательно прекратилась. Санхара не тянуло к другим мужчинам. Но этот пленный юноша затронул в его душе какую-то струну, всколыхнул давно забытые чувства, которые он когда-то испытывал к Грациану.

Уходя в поход, Санхар не взял с собой ни слуг, ни рабов, ни женщин. Зачем тащить за собой старые вещи, если будет возможность приобрести новые? Если бы на корабле корсаров оказалась хорошенькая женщина, Санхар бы не преминул сделать её своей наложницей. Но, увы, женщин среди корсаров не нашлось. Зато обнаружился красивый соблазнительный юноша с выраженным интересом к особе Санхара, и грех было не воспользоваться представившейся возможностью…

Глава 2

Штиль застиг корабль, когда он почти достигли северной оконечности Гритланда. На горизонте, даже невооружённым глазом, легко различались скалистые берега острова Вин, хорошо памятного Санхару. Это у его коварных берегов разбился и затонул корабль, на котором вельх плыл в своё первое большое путешествие. И это отсюда он бежал с мальчиком Грацианом, впоследствии ставшим его другом и любовником и ещё одним Бессмертным.

Четыре дня «Избранник богов» простоял в нескольких кемах от берегов Вина. Стояла изнуряющая жара, редкая в этих широтах. Матросы и солдаты, изнывая от безделья и жары, устроили соревнование по погружению. Они прыгали за борт и старались достичь неглубокого здесь дна. Не каждому это удавалось, ведь, хотя море изобиловало в этих местах коварными отмелями и подводными рифами, но под кораблём была глубина не менее десяти человеческих ростов.

Не желая париться в душной каюте, Санхар разместился под полотняным тентом, натянутым над палубой. Он поставил здесь столик, два кресла, пригласил в компанию сержанта Сенека, и угощался прохладным шипучим вином из холодной кладовки, расположенной на самом дне трюма. Они с усмешками наблюдали за прыгающими за борт ныряльщиками и вполголоса обсуждали достоинства и недостатки того или иного претендента на победу. Внезапно их благодушный разговор прервал хриплый голос, донёсшийся от клетки с пленными:

– Капитан!.. Капитан!..

Санхар повернул голову и увидел, что его зовёт пленный капитан корсаров.

– Чего тебе? – спросил лорд.

– Мои люди страдают от жажды… Дайте хоть немного воды!..

Санхар мгновение смотрел в тёмные мрачные глаза пиратского капитана, затем протянул к Сенеку руку и потребовал:

– Дай ключ.

Сенек отстегнул от пояса ключ, запирающий замок клетки, и предложил:

– Разрешите мне, милорд.

– Нет… Я сам. Сиди.

Он встал и приблизился к узилищу. Хватило одного взгляда, чтобы понять: капитан не врёт. Пленные, в самом деле, страдали от жары и жажды, потому что обвисшие паруса не давали тени, а полуденное солнце палило нещадно. Санхар отомкнул замок, открыл дверь и кивнул:

– Выходи.

Высокий, могучего сложения капитан, согнувшись, протиснулся через узкую низкую дверцу.

– Вон бочка с водой и ведро. Можешь набрать и отнести своим людям.

Капитан приблизился к бочке, поставил под слив ведро и вынул пробку. Пока вода лилась тонкой струйкой, он выпрямился, взглянул на море, и весь напрягся, увидев недалёкий берег. Санхар уловил сильный всплеск эмоций и острое желание прыгнуть за борт и уплыть в сторону земли. Желание было столь сильным, что Санхар подумал, что он сейчас так и поступит. Вполне понятное желание. На его месте Санхар так бы и сделал. Побег мог стать вполне удачным: корабль застыл неподвижно, матросы заняты игрой. Пока они соберутся, пока спустят шлюпку, пока организуют погоню – беглец мог достичь рифов и укрыться среди камней.

Но капитан Интон подавил желание побега, так как знал, что обречёт своих людей на мучения и, возможно, смерть, как месть за его побег. Он решил до конца разделить судьбу товарищей, и его благородство приятно удивило Санхара, давно переставшего чему-либо удивляться.

Подхватив наполнившееся ведро, капитан вернулся в клетку. Ведро быстро опустело и капитан вновь приблизился к двери.

– Нет, не ты, – сказал Санхар и указал на юношу. – Он.

Паренёк взглянул на Санхара и смутился. Он взял ведро и вышел из клетки. Подставив ведро под струю, тоже взглянул на море, но у него не возникло даже мысли о побеге. В его голове роились мысли о Санхаре, окрашенные нежностью и теплотой, какие Санхар когда-то улавливал в душе юного Грациана.

Набрав воды, юноша подхватил ведро и направился к клетке. Но Санхар забрал у него ведро и передал его капитану. Замкнув замок, приказал юноше:

– Ступай за мной!

Тот смутился ещё больше и покраснел. Бросив на своего капитана растерянный взгляд, он послушно поплёлся следом за вельхом. Уходя, Санхар ощущал тяжёлый взгляд капитана, страх и смущение идущего следом юноши, но не произнёс ни слова.

Он привёл пленника в каюту, сел в любимое кресло, и несколько минут молча рассматривал стоящего у порога юношу, словно оценивая перед продажей. Пристальный взгляд привёл того в замешательство, и он потупился, замерев, словно кролик перед удавом.

Юноша выглядел привлекательно: утончённые, несколько женственные, черты, гладкая, чистая, упругая кожа, стройное тело с невыраженной мускулатурой, длинные ровные ноги, нежные руки, узкие бёдра и неширокие плечи.

– Как тебя зовут? – спросил Санхар.

– Эльм… господин… – негромко ответил юноша, робко взглянув на лорда.

– Чем ты занимался на пиратском корабле? Ты не похож на бравого вояку.

– Я был гнездовым…

Это означало, что он сидел на верхушке мачты в специальной бочке, так называемом «гнезде», и осматривал горизонт в поисках проходящих мимо кораблей.

– Так это ты заметил мой корабль?

– Да.