По что на это равнодушно
Взирает дня через плечо?!
Бредёт, в раздумьях ни о чём
Вмиг поседевший день осенний.
Природой жизни потрясений…
Еду…
Дома застыли в ожидании гостей.
И вечера дыхание колюче.
И кос нечёсаных, и винный град плетей,
И боли жгучей недостаток – мучить
Она умеет, с поводом и без.
А я всё еду, в свой, далёкий лес…
Солнцестояние…
Всё тянет день. Подолом на коленки.
Всё мёрзнет, возвращение его
С эклиптики, со звёзд молочной пенки
Со Сагарматха[9 - Лоб Небес, Эверест] сморщенных снегов.
Но наш, земной, венец средоточенья
Он не спешит стряхнуть сугробы сна,
Он медлит. Талых вод проистеченья
Причина он. А в глубине, у дна
В густой воде, раздумьем одержимы,
Триада рыб, ступенью трёх идей:
Так сложно восхищаться содержимым,
По шею в заторможенной воде.
Неделя на раздумия даётся, -
То ль возвращаться иль вперёд идти?
Ложится позже, утром в тень вольётся:
Ступать опять или свернуть с пути?
А рукоять клинка того рассвета,
Опутал года новый оборот.
На ёлке – в ярких фантиках ответы,
Под нею – все вопросы, кто найдёт
Не силы, но желание. Стучатся?
В его годах тяжёлый, право, труд.
То – Дед Мороз. Все сутки к Свету мчаться,
Но он не мог не ехать, дети ждут.
И мы – его. Большие, правда, детки.
А верим, так уж вышло, в чудеса.
И замечаем: солнце жжёт заметки,
Что написал, когда не мог сказать…
Но, так и быть, оставим то покуда.
Сгодятся в печь, даря тепло и свет.
Укутан белой шалью от простуды,
И этот лес, и растушёван след…
Ушедшего. Минувшего…досадно! -
Порывом ветра, что теперь у ног,
Он локоном свернулся. Ну и ладно.
Он тоже ж – был! И этим так помог
Понять про то, что выход снег придавит,