Она мурчит. И мне и ей. А ножку
Уже расправить может и согрелась.
Но пусть поест немного, ей хотелось.
Мы фибулы не просим, как награды.
А фабула проста: себе мы рады,
Когда ломаем хлеб на части ровно,
Да раздаём: и чёрный, серый, сдобный.
А птица – повод. Коль тепло, синице,
То и тебе спокойно, сладко спится.
Предновогоднее
Тесто пасмурного неба
и метель с хвоста вагона.
Нет платформы и перрона.
Набок сбита дня корона
Ровным слоем корки, кромкой
Наст кромсает птичьи пятки.
Мир холодный, бледный, ломкий,
Сам с собой играя в прятки,
Обнаружит: несть подарков,
Заработанное честно,
Нежно, трепетно и марко.
А иное – дерзко, лестно,
Часто противоречиво…
Люди, кто вы, с чем вы, чьи вы?
Воробей – тот часто подле.
А покормит птицу подлый?
Не ищи вокруг подвоха
Сам найдётся. Это – плохо.
Неба пасмурного тесто
Из границ выходит снегом.
Жизнь, как юная невеста,
И спасается побегом
От немилых обязательств,
От иных нечистых смыслов,
От случайных обстоятельств,
А звезда уже нависла
Над землёй. Снегов алмазы
Меркнут тоже, но не сразу.
Это – жизнь…
Раз за разом,
взрывается радуги мыльный пузырь
Так, без мыла.
Зевая, в печи
обнажается то, что не сгнило,
То, что было,
О чём мы молчим.
Вероятность прозрения, ясность
В ней таится угроза. Опасность
Быть непонятым, понятым верно, -
То и это не в пользу, что скверно.