Пол припудрил сединой,
сад саднит от стужи,
Нет давно листвы густой,
он зиме не нужен, -
Лишний шум. В лесной тиши,
кто напуган, тот спешит.
Голым гласом голосит,
никого не попросив
Быть помощником. Полощет
что полегче, что попроще…
А сумерки…тают и вянут,и блекнут.
Так с кем-то бывает, кому-то заметно…
А если нет… Тесней запАх у тени.
Весной не пахнет, сон глубок растений.
А разбудить – разбудят, так и будет.
Конечно, если жизнь не позабудет.
Начало
Белокожий пригорок,
обросший кудрями высокой травы
Он ещё невелик, ибо только начало зимы…
Так и мы.
Велики ли в начале?
Но начало в великом – печали,
О которых не ведаем мы.
После…
Рассеян был иль мыслью осиян…
На почках – кулачком шары сугробов,
Как варежки. Игрою слов, для снобов,
Занятием беспечных россиян,
Случалось, замечали дня в начале:
Отсутствием задуманных печалей,
Был озадачен сей сезонный люд.
Так их смущает перемена блюд
В извечной исторической едальне.
Мы – инструменты в некой готовальне.
И рвём, подчас, ту кальку. А потом
Сквозняк впускаем в свой остылый дом.
А доле что ж и кто остался возле?
О том узнаем? После…после…после…
Нежность…
Столь явственно ведомый увяданьем,
Мудреет мир, теряя очертанья
Присущие той призрачной красе,
Что дарит юность. А известные не всем,
Уверенность, рассеянность, небрежность
Понятны вслед. Неутолённой нежность
Окажется. Но стоит постараться.
Да, впрок, с запасом. Как бы надышаться…
Так не сумеешь?! Но растрата сил напрасна,
Когда со зла, с досады или праздно