Холодная. Книга 1

– А вот эта? – Он кивает в сторону моей, располагающейся по диагонали от его.

– Это моя комната. Без стука не входить. А лучше вообще никак не входить. – Снова пристально смотрю ему в глаза и снова чувствую дежавю.

Бред какой-то.

– Не буду, – он слегка усмехается. Ну посмейся мне, посмейся – А что на третьем этаже?

– Там комната моего папы и твоей матери, а также рабочая зона отца: кабинет и переговорные для встречи с партнерами. В рабочую зону нельзя подниматься никому.

– Даже тебе? – Максим вскидывает бровь. Кажется, мальчик решил со мной пошутить, но не на ту напал.

– Мне в этом доме можно все. Но даже я знаю меру, – чеканю сквозь зубы и рывком открываю дверь его комнаты. – Располагайся, родственничек. Тут для тебя все по высшему разряду.

Максим ничего мне не отвечает и проходит в свою комнату. Смотрит по сторонам, подходит к окну и пытается разглядеть вид. Но его сейчас не рассмотреть, потому что на улице темно, а в комнате горит яркий свет, поэтому он просто пялится на меня в окно словно в зеркало. Затем Максим резко оборачивается и смотрит мне в глаза. Довольно дерзко и самоуверенно.

Мне этот взгляд не нравится. Что он о себе возомнил?

Приближаюсь к нему вплотную и произношу:

– Думаю, нам следует обговорить правила совместного проживания.

Он молча смотрит мне в лицо, и я продолжаю:

– Правило №1: мы с тобой никакие не брат и сестра. Правило №2: ты не треплешься в школе о том, что живешь со мной в одном доме. Правило №3: ты не суешься в мою компанию. Правило №4: ты не разговариваешь со мной на людях. Правило №5: когда ко мне приходят гости, ты не высовываешься из своей комнаты. Правило №6…

– Я столько не запомню, – смеется мне в лицо.

И вот снова меня накрывает. Снова чертово дежавю. Как будто я раньше слышала этот смех. Что за фигня происходит???

Я злюсь. Я очень сильно злюсь. Начинаю быстро дышать, пытаясь умерить ярость.

Мне не нравится это чувство. Несколько раз в жизни оно у меня бывало, но не такое сильное. Сейчас же от присутствия Максима дежавю меня накрывает целыми волнами.

Быстро беру себя в руки и холодно чеканю ему:

– Правило №6: ты на меня не пялишься.

– Когда это я на тебя пялился? – Он искренне удивился.

– На кухне, когда папа рассказывал про свою работу. Думаешь, я не заметила, как ты на меня глазел? Аж забыл, как жевать! – Буквально выплевываю эти слова. Я хочу поскорее убраться из его комнаты. Мне не нравится то, что я испытываю рядом с Максимом.

– Слушай, а ты пялилась на меня, когда я зашел в дом. Причем ты тихо спустилась с лестницы и затаилась, как кошка, рассматривая меня со стороны. Я заметил тебя боковым зрением задолго до того, как мать с тобой поздоровалась.

– Я в своем доме могу смотреть, на кого захочу и сколько захочу. А ты не забывай, что находишься в гостях.

На этих словах я резко разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Громко захлопываю за собой дверь и буквально лечу к себе в комнату. У меня нет сил добраться до кровати, поэтому я просто спускаюсь по стенке.

Меня трясет, чувствую, как на лбу выступает испарина. Пытаюсь отдышаться, будто после долгой пробежки. Что это за фигня со мной происходит в его присутствии? Откуда это дурацкое дежавю? Мы совершенно точно с ним никогда не встречались. Почему же у меня ощущение, что я его уже видела? Может, я слишком долго сталкерила его в соцсетях?

Да, наверняка поэтому. Полгода наводила о нем справки. Навела, молодец. Дура! Какая же ты дура, Кристина! Полгода была им одержима. Вот теперь расхлебывай.

Отец распорядился, чтобы в школу мы с Максимом ездили вместе. Зашибись, ничего не скажешь. Вот только моя машина в ремонте, и я сейчас езжу с Егором.

– Садись назад, – цежу сводному братцу, вместе с которым мы подходим к автомобилю Кузнецова. За эти несколько дней ничего не изменилось, и меня все так же накрывает дежавю в его присутствии.

Егор недоуменно вертит головой.

– Сын мачехи. Будет учиться с нами, – сухо отвечаю на немой вопрос моего парня.

Лицо Кузнецова озаряет понимание, и он оборачивается к Максиму, приветливо протянув руку. Видимо, всю неделю до приезда Максима Егор настойчиво занимался самовнушением, что появившийся у меня сводный брат не несет для наших отношений никакой угрозы. Иначе я не могу объяснить, почему Кузнецов так приветливо с ним общается.

Вике я про Максима не говорила. Как, собственно, и про Елену. Она очень сильно любила мою маму, поэтому новость о том, что ее в нашем доме теперь кто-то заменил, может плохо отразиться на Викином состоянии. Распереживается, начнет вспоминать маму, сорвется. Не надо пока. Рано ей знать.

На Самойлова Степанова ожидаемо запала. Сыплет вопросами, чем дико меня бесит. Я не хочу, чтобы Егор и Вика заводили дружбу с Максимом. Мне достаточно его в моем доме. Еще и в своей компании я его видеть не хочу.

Но не тут-то было. Егор с Викой словно сговорились и везде тянут Максима с нами. Меня это бесит. Даже не столько потому, что он вливается в мою компанию, сколько потому, что в его присутствии я постоянно испытываю ненавистное дежавю.

Я не могу на него не смотреть. Кажется, моя успеваемость в школе скоро ухудшится, потому что на всех уроках я не могу удержаться от того, чтобы каждые 10 минут не окидывать Максима взглядом. Не всматриваться в его лицо, в движение рук, головы. А когда он сосредоточенно смотрит на доску, прищурив взгляд, дежавю накрывает меня словно цунами.

Нужно прекращать эти гляделки, пока Егор не заметил и не надумал себе чего. Кажется, одноклассница Оля Олейникова меня уже спалила. Еще начнет трепаться, что «Морозова не сводит глаз с новенького, запала, наверное». Хотя она вроде за сплетнями никогда не была замечена. Но все же. Мы с ней не подруги, поэтому ей нет смысла держать в тайне эту пикантную информацию.

Я учусь в этой школе с 6 класса, и с самого первого дня моего пребывания в ней никто никогда не обходил меня ни по одному предмету. Даже в параллельных классах.

Никто, кроме Максима Самойлова. Он уделывает меня на каждой контрольной по алгебре. А еще он явно лучше меня понимает физику и геометрию. Если бы не его почти полное отсутствие знания английского, он бы стал лучшим учеником всей параллели, потеснив меня.

Какого черта?

– Кристиночка, подойди ко мне, – обращается ко мне однажды после урока учительница по алгебре.

– Да, Ирина Александровна? – я сажусь на первую парту прямо перед ее столом. Алгебричка внимательно смотрит на меня поверх очков, будто собирается объявить что-то страшное.

– Я еще не успела проверить все тесты вашего класса, поэтому результаты сегодня не озвучила. Но твой и Максима Самойлова я посмотрела. – Она делает драматическую паузу. – Кристина, новенький мальчик справился лучше тебя. У него 99 баллов, а у тебя 94.

Я молчу, пытаясь переварить эту информацию. Я знаю, что для многих людей оценки и баллы в школе – это всего лишь цифры. Может быть, это действительно так. Но у меня есть свое маленькое правило: я должна быть лучшей и первой во всем, за что бы я ни взялась. Потому что если я буду проигрывать в такой ерунде, как школа, то потом буду проигрывать и в бизнесе.

– Как мне быть? – Наконец выдавливаю из себя.

– Больше заниматься.

– Но я и так занимаюсь алгеброй на пределе. Больше у меня просто не получится, – я обреченно вздыхаю.

– Дорогая моя, но ты же понимаешь, что, если и дальше дело так пойдет, учеником года станет Максим, а не ты. Он выполняет задания не только лучше, но и быстрее тебя. Скорость ведь тоже считается.

– Он не станет лучшим в году, – безапелляционно заявляю, – у него серьезные проблемы с английским, к тому же он не участвует в спортивных состязаниях от школы.

– Жюри оценивает не столько участие в спортивных состязаниях от школы, сколько в целом успехи учеников в спорте. Я знаю, что у Максима черный пояс по каратэ, и он является победителем и призером многих соревнований. – Алгебричка замолкает и снова пристально на меня смотрит. – И еще его успехи почти по всем предметам, кроме английского, превосходят твои. Поэтому свое незнание иностранного он легко перекроет достижениями в других дисциплинах.

Я молчу. Учительница тянется за бутылкой с водой, делает пару глотков и возвращается ко мне.