Победа, стоящая её

Всё сливалось в одно неразборчивое пятно.

В этот момент меня охватил страх – сильный, всепоглощающий. Но тело не реагировало. Веки начали опускаться, и я ощущала, как мир вокруг меня проваливается в туман. Мысли ещё пытались цепляться за реальность:

"Почему? Кто они? Зачем это со мной?"

Но сопротивляться больше не могла.

Тьма захлестнула меня, и я утонула в забвении.

Глава 2

Очнулась медленно, будто пробираясь сквозь густой туман, окутывающий сознание. Первые мгновения не понимала, где нахожусь. Тело казалось чужим, а каждое движение отдавалось тупой болью. Голова кружилась, и мои мысли плутали в хаосе.

Сначала просто лежала, прислушиваясь к своим ощущениям, не в силах открыть глаза.

“Что произошло?”

Последнее, что помнила, – это полицейская машина, резкая вонь и чувство, будто кто-то вырвал меня из реальности.

“Что они сделали со мной?”

Моя голова гудела, как будто в ней всё ещё плыл этот отвратительный запах. Я попыталась пошевелиться, но тело казалось ватным.

"Где я?" – это был единственный вопрос, который роился в сознании.

Постаралась вспомнить, но мысли путались, а воспоминания были расплывчатыми и туманными. Единственное, что осознала, – страх. Сковывающий, парализующий страх от того, что я не знаю, где нахожусь и как сюда попала.

Вдруг в тишине услышала чей-то голос. Женский, слегка хриплый, как будто она говорила вполголоса, но не из-за усталости, а скорее из-за привычки быть осторожной.

– Ещё одна пришла в себя, – сказала с едва уловимой интонацией, в которой слышался странный оттенок безразличия.

Эти слова заставили меня напрячься, словно что-то острое пронзило рассудок. Я открыла глаза, моргая несколько раз, чтобы избавиться от пелены, которая застилала взор.

В первый момент всё казалось размытым и неясным – комната плавала, стены и потолок сливались в одно.

Сердце колотилось. Заставила себя сосредоточиться и огляделась, пытаясь понять, где нахожусь. Я лежала на металлической кровати с тонким, жёстким матрасом, и холод железных прутьев неприятно ощущался даже сквозь одежду.

Помещение было небольшим и тускло освещённым. Вокруг меня находились ещё несколько таких же коек.

Сначала не могла понять, что это за место, всё казалось слишком нереальным. С трудом сфокусировала взгляд и осмотрелась.

Краем глаза заметила движение. Несколько силуэтов. Девушки. Они медленно приходили в себя.

В эту минуту не была уверена, что мое зрение не играет со мной злую шутку, но постепенно всё стало чётче.

Я насчитала троих.

Одна из них сидела на краю своей кушетки, ссутулившись, как будто собиралась подняться, но силы ещё не вернулись. Другая лежала, свернувшись калачиком, словно в каком-то кошмаре, из которого не может проснуться. Третья, та, что говорила, выглядела чуть более собранной – её взгляд был усталым, но осознанным, как будто она понимала, что происходит.

Я снова посмотрела вокруг, и по моему телу пробежала волна ужаса. Место было холодным, отчуждённым, и мне казалось, что здесь не должно быть ничего живого. Меня охватила дрожь.

Не могла оставаться на месте.

Моё сердце колотилось так сильно, будто вот-вот вырвется из груди. Я чувствовала слабость в ногах, но отчаянно пыталась встать с металлической кровати.

Мир вокруг всё ещё немного плыл, но я, цепляясь за эту реальность, заставила себя подняться. Каждое движение выглядело неуклюжим, как будто моё тело не совсем принадлежало мне.

Сделала несколько шатких шагов, приближаясь к той девушке, которая только что говорила. Её лицо было странно спокойным, хотя в глазах читалось что-то большее – как если бы она давно смирилась с ужасом.

Остановилась перед ней, пытаясь сдержать волнение в голосе.

– Где… где мы? – слова вырвались тихо, как будто я боялась услышать ответ.

Она подняла на меня взгляд, немного потемневший от усталости и, возможно, страха, который уже давно не показывала. Её лицо не выражало ничего лишнего – никакой надежды, только усталость.

– Нас похитили, – начала она спокойно, словно это было чем-то привычным. – Сейчас мы на территории закрытой колонии "Золотой пик", – добавила, как будто это название должно было что-то объяснить.

«Закрытая колония?» – мысль пронзила меня, но я не успела её обдумать.

Всё виделось нереальным, как во сне. То, что сказала девушка, казалось абсурдным, я не могла до конца поверить в это.

– Колония? – переспросила, чувствуя, как моё сознание начинает бунтовать против услышанного. – Но… почему мы здесь? Что… что происходит? – Я едва находила слова, так нелепым казалось всё происходящее.

Девушка посмотрела на меня чуть дольше, чем было нужно, прежде чем ответить. Её губы дрогнули, и в глазах мелькнуло что-то вроде сочувствия, но не того, что приносит утешение, а скорее того, что идёт от человека, уже прошедшего через нечто подобное.

– Здесь проходят бои среди заключённых, – сказала она так же ровно, как и до этого. – Это место для развлечений… для тех, кто платит. А мы…

Я едва успела задать вопрос, который висел в воздухе, всё ещё пытаясь удержаться за здравый смысл.

– А мы что здесь делаем? – голос предательски дрожал, хотя старалась казаться сильной.

Девушка выпрямилась и наконец произнесла, словно это было самым обычным делом:

– А мы и есть “призы”.

Эти слова повисли в воздухе, как тяжёлое одеяло, накрывшее меня с головой. Я не могла понять, что ужаснее – то, что она сказала это так спокойно, или то, что я осознала: она говорит правду.

Глава 3

Когда мои мысли стали яснее, и я начала осознавать весь ужас ситуации. Девушка, которая заговорила со мной, уже улеглась на свою кровать, молча наблюдая за тем, что происходило вокруг.

А вокруг происходил настоящий кошмар.

Всё больше девушек приходило в себя. Насчитала десять, включая меня.

Все они, как и я, постепенно понимали, где оказались и почему. Этот момент – мгновение осознания – был худшим. Он словно электричеством разряжал комнату, поднимая волну паники, которая захлёстывала одну за другой.

Молодая девушка, сидевшая неподалёку, с диким взглядом вскочила с кровати и побежала к двери, стуча по ней кулаками, изо всех сил пытаясь выбить её. Она вопила, слёзы текли по её щекам, руки дрожали. Каждый удар по металлу был пропитан отчаянием, словно она думала, что крик может каким-то образом изменить реальность.