Сталкер времени. Павел

Племянник Тимофея Филька что-то хотел сказать, но не осмелился и опять промолчал.

– Где так хорошо плавать научился?

– На озере Ильмень, там у нас волны во время штормов на полтора аршина поднимаются, как на море, а сам-то я каменщик из Новгорода.

– А как в матросы попал?

– Случайно.

– Что строил? – к разговору подключился каменотес Самсон Суханов.

– Новый дом Губернатора строил, имение графа Сашенкова строил, да много чего, – ответил Максим.

Максим сказал правду, во время его командировки в Псков в начало четырнадцатого века ему пришлось участвовать в строительстве каменной Изборской крепости, месить раствор и класть блоки из местного известняка. Да и изначально, еще в юности он мечтал стать архитектором и даже закончил два курса «Национального Архитектурного университета». А в сталкеры попал случайно. В «Школу сталкеров» поступал его друг и попросил ради шутки вместе с ним пройти экзамены. Максим согласился, и как это часто бывает, друга не приняли, а его взяли. Он блестяще прошел все тесты, сдал экзамены и был принят в «Школу сталкеров». Но и после этого очень долго колебался, не зная, что делать: или продолжить учиться на архитектора, или стать сталкером – но все-таки выбрал последнее.

– Ладно, все понятно, – закончив свой допрос, сказал кормчий Тимофей и обратился к корабельщику Федору. – Дай ему какую-нибудь одежду и рюмку водки для сугреву, а вы, – сказал он двум другим, – поднимайте паруса, пока ветер не поменялся.

– Идем, – позвал Федор Максима.

Они спустились в тесный кубрик под капитанским мостиком.

– Вот, держи, – Федор протянул Максиму рваную рубаху, такие же штаны и очень важно произнес, – извини, но партикулярного платья у нас здесь нет.

Максим надел обновки и, улыбнувшись, сказал:

– Спасибо, на первое время сойдет.

Федор из маленького рундука достал штоф водки и небольшую рюмку, налил в нее содержимое и протянул ее Максиму.

– Нет, я не буду, я непьющий.

– Ну, как знаешь, будь здрав, – радостно сказал Федор и осушил ее залпом.

В тесный кубрик спустился Самсон Суханов и спросил Максима:

– Значит, каменщик, говоришь?

– Да, – ответил Максим.

– А каменотесом не пробовал?

– Нет.

– А попробовать не хочешь? У меня в артели народу не хватает.

– Что ж не попробовать, можно и попробовать, – ответил Максим.

– Когда приплывем в Петербург, пойдешь со мной.

– Хорошо.

***

Ранним утром барка вошла в дельту Невы, Максим перешел на нос и стал рассматривать берега, которые очень сильно изменились за последние почти триста лет. Рядом появился Филька, он сделал вид, что тоже внимательно смотрит вперед, а потом неожиданно спросил Максима:

– Дядька Петр, почему ты сказал неправду, что тебя выбросили с корабля, я же видел, что ты выпал из светящегося круга. Ты Ангел? Тебя сюда Боженька прислал?

Вопрос мальчика поставил Максима в тупик, но он решил не отпираться и очень тихо, почти шепотом ответил:

– Нет, я не Ангел, я появился здесь, чтобы спасти одного хорошего человека, – потом положил Фильке на плечо правую руку и, как его учил доктор наук Керн, очень вкрадчиво произнес. – Я досчитаю до пяти, и ты навсегда забудешь то, что видел. Один, два, три, четыре, пять…

У Фильки на мгновения округлились глаза, и он сказал:

– Дядька Петр, смотри, какой огромный корабль, – и показал на трехмачтовый фрегат, шедший из Невы в Финский залив.

Барка вошла в Большую Неву, прошла мимо Адмиралтейства, где кипела работа (заканчивали достройку двух линейных кораблей для эскадры Балтийского флота), миновала Петропавловскую крепость, Летный сад, вошла в Фонтанку, бросила якорь, опустила паруса и встала в створе Мойки.

Вскоре к ней подплыл небольшой ялик, им управляли два немолодых солдата. С барки сразу спустили веревочный штормтрап с деревянными ступеньками.

– Следуй за мной, – сказал каменотес Суханов и начал очень неумело спускаться по трапу к причалившему ялику. Когда он оказался внизу, спрыгнуть в ялик ему помог один из солдат. Максим проделал этот путь в три раза быстрее и проворнее.

Ялик отчалил от барки, прошел по Мойке, повернул налево в еще не облицованный камнем Церковный канал и причалил к уже построенному гранитному спуску к воде.

– Пошли, – сказал Суханов и спрыгнул с ялика, Максим последовал за ним. Они поднялись на набережную и направились к большой походной офицерской палатке, стоящей неподалеку от строящегося Михайловского замка.

Перед входом в палатку Суханов сказал Максиму:

– Стой здесь, я доложу Викентию Францевичу, что прибыл, – и вошел внутрь.

Максим посмотрел по сторонам. То, что происходило вокруг, чем-то напоминало подготовку к штурму вражеской крепости. Вокруг стен замка работало несколько сотен человек, Император Павел Первый приказал возводить его новый дворец не только днем, но и ночью при свете факелов. Мастеровые тащили доски, балки, горбыли, забивали сваи, катили тачки с песком, с известью, с гранитными и мраморными блоками. Кто-то кричал, кто-то ругался. Кроме штатских в этом аврале участие принимали и солдаты. Работа кипела.

Через несколько минут из офицерской палатки вышел человек, облаченный в дорогую одежду, на его груди сияла орденская звезда, в руке он держал трость с медным набалдашником. За ним, пригнувшись и что-то бормоча себе под нос, семенил Суханов. Вышедший из палатки случайно посмотрел на Максима, остановился и стал внимательно его разглядывать. Возможно, в его в сознании возникло некое несоответствие. У стоящего перед ним сравнительно молодого человека было умное, даже одухотворенное лицо, но лохмотья, надетые на нем, полностью разрушали его образ и никак ему не соответствовали.

Мужчина со звездой легонько ткнул своей тростью Максима в грудь и с итальянским акцентом спросил:

– Кто ты есть такой?

Максим не успел ответить, его опередил Суханов.

– Это мой артельщик Петр, Викентий Францевич, – как бы извиняясь, сказал он.

Кто такой Викентий Францевич Максим хорошо помнил еще с первого курса «Национального Архитектурного университета», так в России называли Винченцо Бренна, Главного архитектора Михайловского замка. И после слов Суханова он поприветствовал Винченцо по-итальянски. Ведь его командировка в Италию (в эпоху «Возрождения») была неожиданно отменена.

Удивленный Архитектор спросил Максима, откуда он знает итальянский язык. И дальше их разговор шел на итальянском.

– Когда в Новгороде я строил новый дом губернатора, – начал Максим, – работами руководил Альберто Ломбарди…

– Кто, кто? – утончил Винченцо.