Аромат вечности. Книга третья. Объятие бездны

– Там должен быть такой, как ты ищешь, – радостная, что может хоть как-то отблагодарить волшебницу за доброту, Бронзалетта счастливо улыбалась, – забирай себе. Надеюсь, он поможет тебе спасти твоего мужчину.

– Спасибо, дорогая, – Илза душевно обняла русалку, – надобно теперь остальные смолы собрать, правда, все они должны быть выдержанные. Не знаю даже, где мне их искать?

– А что тут думать, у деда Еля просить надо. Он ими себе зубы постоянно лечит, каких только у него нет, и лесных деревьев, и садовых, – Аргента знала это наверняка, потому как пару раз сама у него помощи просила.

– Местные образцы, возможно, и есть, а вот смолу индийского ладанного дерева мы вряд ли у него раздобудем, – невесело вздохнула Илза.

– Посылочки-то ему разные приходят, – с завистью в голосе проговорила Бронзалетта, – вон давеча ваша матушка высказывалась, дескать, «пилюльки» не отправить, ящик его бандеролями забит.

– В таком случае придется потревожить деда, а потом вновь баиньки уложить гипнотическим методом, чтобы матушке не рассказал о моем появлении.

– Буди, буди, Илзочка, он рад тебе будет, – разом проговорили русалки.

– Деда, а деда, – затрясла Илза лешего за плечо.

Но тому хоть бы хны.

– Ты его так и до следующего дня не добудишься, – Аргента подлетела к удочке и потянула за висящий на леске звоночек, который леший использовал на рыбалке.

Небольшая трель – и дед мгновенно вскочил на ноги. Схватив в руки воображаемую удочку с завидной в его возрасте быстротой, принялся накручивать леску на катушку. Русалки, а за ними и Илза дружно прыснули со смеху.

– Ах вы ж, поганки, – сердито зашумел он, поняв, что русалки в очередной раз разыграли его и в руках у него ничего нет, – нет на вас управы!

Но тут он увидел Илзу, и взгляд его просветлел.

– Красавица ж ты моя, в гости приехала! Радость-то какая, мы уж заждались тебя, – леший широко раскрыл руки-ветки для своих объятий.

Словно маленькая девочка, Илза тут же прыгнула к деду на шею.

– Я тоже безумно соскучилась, деда, – чувствуя под руками кору его соснового тела, она глубоко вдохнула родной запах леса, который всегда сопровождал старика.

– Вот уж мамка обрадуется! – леший незаметно смахнул слезу.

– Я сегодня всего на несколько минут домой забежала, – Илза сама едва сдерживалась, чтобы не разреветься, – но как только вырвусь, то обязательно подольше погощу.

– Что так, деточка? Неужто ирод тебя не отпускает?

По его реплике Илза поняла, что не все слухи дошли до маменьки.

– Так вот, отпустил за лекарством. Зуб у меня заболел, деда, а ты же знаешь, лечусь я только травками. Закончилось у меня все, что я с собой брала, вот и разрешил Его Высочество к маменьке за средством сходить, – сочиняла она на ходу.

– У меня кое-что получше средств твоей маменьки найдется. Пошли, покажу тебе, чем сам спасаюсь.

Кряхтя и поскрипывая сучьями, дед не спеша спустился по лестнице на первый этаж и вышел во двор. На самой окраине территории Хэлги, поближе к лесной полосе, леший построил себе небольшую лачугу. Бревенчатое строение с соломенной крышей проветривалось с двух сторон, потому как оконное пространство не было застеклено. Хорошо хоть дверь из лозы закрывалась, а то бы сквозняк был неимоверный.

Леший первый переступил порог своей кладовой. Встряхнув стеклянную банку, накрытую марлей, дед разбудил светлячков. Помещение сразу ожило, заиграв мерцающим светом их фонариков. Илза давно не была тут и успела призабыть, сколько разной всячины хранил здесь старик.

– А вот и коллекция моя, – нежно погладил старик шершавую деревянную полку, – смола самых разных деревьев. Вот вишневая, вот сосновая, а вот грушевая, – он любовно перечислял кусочки коры с висящими на них застывшими каплями.

Илза втихаря сверяла свой списочек и складывала нужные кусочки в сумку из мешковины, которую захватила из своей комнаты.

– Скажи, деда, а смола индийского ладанного дерева есть у тебя?

– А как же, деточка, имеется и такая. А тебе зачем? От зубной боли она негожа совсем, так, ерунда. Ничего в ней особенного.

– Да, говорят, красивая она, посмотреть хотелось.

– Коли токмо посмотреть – сгодится, вона она лежит себе тихохонько, – леший сучковатым пальцем тыкнул в нужном направлении, – аль задумала что?

– Уж раз я тут, грех твоими дарами не попользоваться. Вдруг пригодится.

– Вдруг – это навряд ли, но ежели для дел каких, тогда да.

– Деда, а мумие у тебя нет случайно?

– Чего нет, того нет, деточка. Не по моей части. Зато орешки кедровые имеются. Друг прислал. Тебе на гостинец берег, на вон, пощелкаешь на досуге.

– Спасибо, деда, орешки-то я люблю, – не удержавшись, Илза нашла несколько штук без скорлупы и кинула в рот.

Наблюдая, как она управляется с ними, леший засомневался в истинности рассказа Илзы о зубной боли.

– Зубки-то у тебя всегда крепенькие были. Не болят ведь. Сознавайся, внученька, зачем тебе смола понадобилась. Чего зря деду голову морочишь?

– Надо мне, деда, но зачем, не скажу. Ты не утерпишь, матушке расскажешь, а мне от нее влетит.

– Так, может, поделом и влетит-то?

– Не поделом, – Илза насупилась.

– Видать, молодой человек замешан, раз от матушки да от деда секреты появились, – прищурив один глаз, леший с хитрецой следил за выражением лица Илзы.

– Будешь дразниться, я на тебя сон прямо сейчас напущу, – Илза сердито поджала губы.

– Не серчай, сердечко мое. Надо значит надо. Лишь бы человек стоящий был. А матушке я не проболтаюсь, слово лешего даю. Так что ты уж не усыпляй старика, а то опять сил своих магических не рассчитаешь, уложишь дрыхнуть на три дня. Так бока помял прошлый раз, что аж вспоминать больно. К тому же дел у меня много, спать некогда. Животинку покормить, птах проверить, рыбалка опять же.