Спрессованные в алмазы

и ребёнку хотя бы сносное существование. А у меня

ничего нет. Тогда как у тебя есть всё.

– Я хочу за тебя замуж, – прерывисто дыша, быстро перебила его Наргиз, испугавшись, что разговор

зайдёт в совершенно другое направление.

«Бедность и богатство» – вопрос особенно болез-ненный даже для распростившимся с последним сты-дом Западом, ну а для затянутого ремнями этикета

и предрассудков Востока – водоворот, уничтоживший

не одну любовь.

49

– Я люблю тебя, Арсен. Только поэтому осталась

здесь с тобой. Меня ничего не пугает, кроме того, что…

может… есть другая… любимая.

– Наргиз, как ты думаешь, если была бы другая —

она не дала бы за всё это время, хотя бы, знать о себе?

– Может, не любящая, но любимая.

– Раз не любящая – значит и не любимая. Ты —

любимая, Наргиз. Если сумел бы, опустился бы перед

тобой на колени – только так надо просить такую девушку, как ты, выйти замуж за себя. Я поспешил, чтобы не было никаких недомолвок между нами и твоими

родственниками. Я верю тебе. Уверен, если не испугалась, и пошла на скандал из–за меня, осталась здесь

в госпитале, – значит, сможешь разделить со мной

мою трудную судьбу. С детства трудную.

Он протянул руку и взял руку Наргиз, которую поднёс к своим губам:

– Ты – моя награда, – прошептал Арсен, —

за мою безотцовщину, за третье замужество матери, за кровь и грязь войны.

– Арсен, – Наргиз была на самом верху блажен-ства, – спроси меня ещё раз, ну, насчёт замужества.

– Ты выйдешь за меня замуж? – Арсен вдруг

неожиданно протянул руку к колену Наргиз и погладил его.

Наргиз, делая вид, что не замечает никакой руки

у себя на коленях, капризно произнесла:

– Я должна подумать.

– Ах, вот как! – Рука покинула девичьи коленки.

– Да, так. А ты как думал?

50

Рука Арсена обратно вернулась на коленки Наргиз.

– Да так и думал. Конечно, девушка должна подумать – кто это сразу бросается на шею. Я подожду.

– Ты, наверное, будешь страдать всё это время?

– Буду страдать, – Арсен деланно вздохнул, – но, тебе, конечно всё равно.

Наргиз выловила забывшую дорогу назад руку Арсена и, положив её на кровать, строго сказала:

– Абсолютно всё равно.

– Тогда поцелуй.

Наргиз прикоснулась губами к щеке Арсена, он повернул голову и их губы встретились. Вдруг с противоположной стены до них донёсся то ли лёгкий стон, то ли всхлип. Наргиз подошла к кровати Алексея и, ничего не разглядев во тьме, положила руку ему на лоб.

Её ладонь вдруг защекотали ресницы глаз, судорожно

пытавшихся удержать предательскую влагу, всё же

просочившуюся на ладонь Наргиз.

Она наклонилась и поцеловала Алексея в лоб. Потом подошла к двери и тихо сказала:

– До завтра. Спокойной ночи. Завтра будет пре-красный день. Для всех нас – мы это заслужили.

Утро следующего дня действительно было прекрас-ным. Сквозь раскрытую форточку и вымытые неуто-мимой Наргиз окна в палату весело запрыгивали сол-нечные лучи, ласково щекоча запавшие бледные щёки

его обитателей, наводя на них естественный румянец.

Завтракали ребята уже сидя. Арсен взял руку Наргиз, когда она хотела убрать поднос, и уже по-хозяйски

её поцеловал:

51