Последний пазл

– Все хорошо. Просто она иначе не могла. Знаю, для вас это выглядит странно, но я не сомневаюсь, что она все вам объяснит, когда придет время. – Снова пауза. Лили открыла рот, чтобы что-то сказать, но отец продолжил: – Больше меня не спрашивай, Лили. Все объяснения получите у матери.

– Как скажешь, – вздохнула Лили. – Ты-то сам в порядке?

– Говорю же, лучше не бывает. А сейчас прости, водосток не ждет.

Лили улыбнулась в трубку.

– Желаю насладиться говяжьим бульоном с лапшой! Перезвоню завтра.

– Это лишнее, Лили. Я прекрасно справляюсь сам.

Ты-то да, подумала Лили, а я нет.

7

Джулии хотелось заказать себе еще одну порцию выпивки до прихода Сэма, хотя причин нервничать у нее не было. Да и голову лучше было сохранять ясной. Не хотелось что-то забыть или случайно с чем-то согласиться.

В баре было тихо, и она надеялась, что так и будет дальше. Джулия прошла со своим стаканом к столику у стены, в самое безлюдное местечко. Их беседу вряд ли стали бы подслушивать, но она не хотела рисковать. Разговор и так ожидался непростой, не хватало еще отвлекаться на любопытных вокруг.

Ей было очень беспокойно. Давненько она так сильно не переживала, уже много лет ничто не нервировало ее так сильно. Будто она снова стала ребенком. От нервов она даже проснулась сегодня среди ночи – вот уж небывалое дело!

Все действительно непросто: к адреналину примешивалось непрошеное ощущение – паника. В голове у нее еще звучал тихий голос разума: что ты вытворяешь? Тебе это по плечу? Надеешься справиться? Точно? Что скажут люди? Что скажет Лили?

Джулия до сих пор не сказала Лили. Она делилась с ней всем, но только не этими своими планами, во всяком случае, не сейчас. Они уже пять лет обсуждали саму возможность, но всегда только теоретически. Лили удивлялась, но против самой идеи не возражала; Джулия была уверена в ее поддержке, но все равно не хотела рисковать. Теперь, когда она решила, что хочет именно этого, необходимо было все разложить по полочкам, прежде чем кому-то открыться. Исключая, конечно, Сэма. Сэм с самого начала был ее союзником.

Вот и он: вошел в бар и озирается, ищет ее. Увидев, он помахал ей рукой и подошел к стойке. Джулия смотрела, как он обменивается шутками с барменом. Нашел время для болтовни! Им надо столько всего обсудить, а он… Сэм неисправим. Впрочем, Сэм всегда был общительным парнем.

Когда Сэм добрался наконец до нее, его кружка пива была уже наполовину пуста.

– Мог бы допить до дна! – усмехнулась Джулия.

– Прости, отвлекся. Теперь я твой. – Он уселся напротив нее. – Как поживаешь? Все хорошо?

– Все прекрасно, благодарю, – ответила Джулия. – Не считая исчезновения моей матери.

– Ты серьезно? Вы сообщили в полицию? – Его серые глаза расширились, и Джулии показалось, что перед ней прежний мальчишка-одноклассник.

– Она не то чтобы совсем исчезла. Мы знаем, где она. На Кефалонии. Просто мы не понимаем, зачем она туда отправилась.

– Как интригующе! Ваш отец остался дома? Вдруг у нее роман с официантом-греком, как в «Ширли Валентайн» [2 - Британская романтическая кинокомедия, 1989 г.]?

Такое даже не приходило Джулии в голову. Она немного поразмыслила и отбросила этот вариант.

– Нет. Отец вроде бы в курсе, но набрал в рот воды. Все это какая-то ерунда. С Флисс чуть припадок не случился.

Сэм усмехнулся.

– Больше всего ее огорчило то, что мама должна была присматривать за Хьюго и даже не удосужилась предупредить о своем отъезде.

Сэм удивленно приподнял брови. Он мог бы отпустить замечание о том, что Фелисити слишком балует Хьюго, но это было лишнее. Оба знали, что он думает.

– Суматоха в семействе Найтингейлов, – заключил он, и с этим трудно было поспорить.

Джулия пригубила вино. Оно стало теплым и не таким приятным, но она не собиралась привередничать. Ей хотелось перейти к делу и больше не отвлекаться на свои семейные драмы. Она решительно поставила стакан, давая понять, что меняет тему.

– Значит так, – начала она. – Ты совершенно уверен, Сэм? Ты точно не передумал? Если передумал, то я не против, я тебя пойму. Только скажи прямо сейчас, чтобы я знала. – Она смотрела ему в глаза, ища в них следы сомнения, которого там не было в помине.

– Конечно не передумал. Я согласился после того, как хорошенько поразмыслил. – В его тоне можно было расслышать обиду.

– Знаю, знаю, – торопливо произнесла Джулия. – Но это важное решение, важнее не бывает. Я не хочу на тебя давить, потому и предоставляю шанс сдать назад, пока… пока не поздно.

Сэм наклонился к Джулии и взял ее руку. Его пальцы были холодными от кружки с пивом, которую он только что поставил на столик.

– Дорогая моя Джулия, я знаю тебя почти всю жизнь. Я люблю тебя как сестру и для меня радостно и почетно сделать для тебя эту шту… оказать тебе эту потрясающую услугу. Я долго ломал голову, и вот тебе мой категорический ответ: нет, я не передумаю.

Джулия облегченно перевела дух.

– Ты даже не знаешь, до чего я обрадована этими твоими словами!

– Ты сама-то уверена? – спросил он.

Джулия посмотрела на потолок, как будто ответ находился там, между балок. Прикусила губу, обдумывая все еще раз, и ответила четко, звучно:

– Да. Я одинокая женщина, больше не надеющаяся на появление Прекрасного Принца. У меня завидная, хорошо оплачиваемая работа. Собственный дом. Много друзей, родные живут неподалеку, и мне тридцать пять. Если совсем скоро не объявится Тот Единственный, то я окажусь старше, чем мне хотелось бы. А посему – да, я уверена.

– Отлично! – Сэм поднял в честь их решения кружку. – За то, чтобы из двух стало трое! – И он звякнул кружкой о ее стакан.

По всему телу Джулии, от корней волос до пальцев ног, пробежала волна волнения. Теперь ЭТО произойдет! Может быть, радоваться преждевременно, но теперь это событие ближе, чем когда-либо за всю ее прошлую жизнь.

8

Греция

Чемодан был уже разобран. Сесили повесила в шкаф юбки, блузки и жакеты, аккуратно разложила по ящикам все остальное. На это ушло меньше десяти минут. Теперь она сидела на краю кровати и разглядывала свою чистенькую одноместную комнату. Она не могла вспомнить, жила ли когда-нибудь в отеле без Нормана – может, и нет. Ей подвернулось приключение, впору было осмелеть и почувствовать себя независимой, но у нее было совсем другое чувство – пугливой уязвимости. Она поступила согласно изложенной в письме просьбе и теперь боялась того, что будет отвергнута и унижена. От одной мысли, что может произойти дальше, у нее начались спазмы в животе.

Сесили достала из сумки письмо, погнавшее ее на край света. Она прочла его уже невесть сколько раз, но его содержание не переставало ее удивлять. Изложение было сдержанным, только факты, но их с лихвой хватало, чтобы Сесили не сомневалась в подлинности письма и в том, как будет обставлена встреча. Само приглашение не позволяло догадаться, от кого оно исходит, и одно это должно было сильно ее тревожить. Зато содержание было совершенно ясным. «Если у вас есть желание встретиться и обсудить это, то приезжайте в отель согласно нижеследующему приглашению». Только и всего. Ничто не указывало на то, что письмо волновало его автора, оно не содержало никаких подробностей, и ей ничего не оставалось, кроме ожидания.

Она встала, подошла к окну и стала смотреть на синеющее за скалами море. Вода искрилась на солнце, по поверхности катились длинные волны. От этой завораживающей картины ее отвлекло урчание в животе, и она осознала, что сильно проголодалась. В суматохе поездки и перелета она забыла о еде, ограничившись завтраком. Пора было спуститься вниз и найти кого-нибудь, кто объяснит, как здесь все устроено, и покажет, где кормят ужином. Она вспомнила женщину в микроавтобусе, признавшуюся, что раз за разом возвращается сюда из-за отменного питания, и ее рот наполнился слюной.

Решение было принято. Сесили быстро сменила дорожную одежду на хлопковую юбку в цветочек и блузку с короткими рукавами. Лето уже началось, так что ее руки и кожа в вырезе платья успели слегка загореть, но ноги сохранили прискорбную зимнюю белизну. Вряд ли кто-то стал бы таращиться на ее ноги, но все же ей хотелось выглядеть как можно лучше. В предстоящие дни надо будет постараться, чтобы ноги посмуглели. Она надела босоножки, взяла сумку и электронный ключ и вышла в коридор.

В фойе было гораздо многолюднее, чем в час ее заезда. Всюду кишели женщины в лосинах для йоги и саронгах, у каждой в руке был стакан с коктейлем. Сесили огляделась и нашла, откуда берутся коктейли: на столике у стены теснились стаканы с оранжевой и красной жидкостью. Она направилась туда.

Стаканы раздавала женщина за столиком, высокая, стройная, с иссиня-черной курчавой шевелюрой, не позволявшей разглядеть ее черты. На ней было что-то белое, просторное, загорелые руки были оголены, на запястьях пестрели кожаные браслеты, пальцы были унизаны тонкими серебряными кольцами. При виде Сесили она обрадовалась.

– Вы, наверное, Сесили? – Она вышла из-за стола и крепко ее обняла. – Я так рада с вами познакомиться! Я София. – Она умолкла, как будто ждала ответного узнавания. Сесили замялась.

– Вы здесь главная?