В гостях у мертвецов

– Ты трупа выпустил, щенок! – кричал Пёс прямо в ухо Смирнову, – ты хоть знаешь, что это значит?! Будь моя воля, я бы тебя сжёг, а пепел в баночку собрал да в воду, чтобы ты земле не достался, урод. Иди, ищи беглеца! И попробуй только вернуться без него! Я тебе такое устрою!

Человек с чужим лицом оттолкнул старика.

– Ты… – Пёс хотел уже что-то сказать, но встретившись взглядом с человеком, только покачал головой и тихо сказал, – щенок, какой же ты щенок.

Человек с чужим именем, шатаясь, пошёл за трупом. Следы, не говоря ни слова, привели его к покосившемуся домику, из окон которого открывался неплохой вид на кладбище. Одного из этих окон было жестоко разбито. Его остатки обнажили всю свою остроту в страхе, что и за ними придут. Человек обухом топора постучал в дверь и тут же отошёл от неё. Ему открыла уже знакомая девочка.

– Здравствуйте дядя, – она улыбнулась ему своими голубыми глазами, – вы пришли за вонючим дядей?

– Ага, – кивнул человек с чужим именем. Девочка пустила его в свой дом. Он пребывал в ужасе, потому что долгое время он считал себя свободным от взрослых, но теперь они вновь вломились в его недра. Девочка успокоила домик и показала человеку с чужим именем на закрытий люк:

– Вонючий дядя там.

Человек нашёл швабру, повесил на нею свой пиджак и открыл люк. Свет пробился в мрачный погреб, мертвец зашевелился. В проходе появилась чья-то фигура. Пуля с наслаждением прорезалась сквозь нею и впилась в стену. Домик застонал от боли.

– Ой! – вскрикнула девочка, – а вонючий дядя не шутил, когда сказал, что стрелять будет.

– Да, в таких вещах он довольно серьёзен, – ответил человек с чужим именем. Он присел накрою люка, одел на голову кастрюлю и крикнул в пустоту:

– Ну ты и лох Шиша! Видать, последнее в башке сгнило!

Ещё одна пуля вылетела из мрака. Она, разочарованно взвизгнув, отрикошетила от кастрюли и влетела в любопытнее тарелки, которые забрались друг на друга и смотрели со своей полки. Несколько из них с предсмертными воплями разбились об пол, окропив ковёр своими осколками.

– Рядовой Шишмарин, разрешите обратиться! – крикнул Миша, лежа рядом с люком, но уже не пытаясь заглянуть туда.

– Я тебя застрелю, сука! – крикнул ему труп.

– Вряд ли, у тебя один патрон остался, если ты, конечно, не высрал себе ещё парочку, – ответил Миша, – Шиша, давай поговорим, а? Просто поговорим. Мы с тобой всё-таки давно не виделись.

– Иди нахер! – крикнул труп.

– Вонючий дядя очень злой, – сказала девочка.

– Слышал, Шиша, ты злой. Ну-ка, подобрей! – крикнул Миша.

– А вы над ним не смейтесь, может он и правда подобреет, – посоветовала девочка.

– Послушай мелкую, меня бесить не стоит, – заметил Вадим из подвала.

Миша хотел что-то ответить другу, но во входную дверь постучали.

– Эй, мелкая, у тебя там всё в порядке? – раздался чей-то раздражённый голос из-за двери.

– Ну вот, соседей растревожили, – девочка упёрла руки в боки.

– Так, мне с вонючим дядей лишние глаза не нужны. Сможешь их спровадить? – спросил Миша у девочки.

– Да легко! Они обычно меня вообще не замечают, а тут вдруг явились, – насупилась девочка, но, на секунду задумавшись, сказала, – а их спроважу, а взамен вы отведёте меня к папе.

– По рукам, – ответил Миша, и они крепко пожали руки.

– Эй Шиша, – сказал Миша в люк, но уже по тише, чтобы только труп мог его услышать, – сюда уже деревенщины прут. Выбирай: либо я буду с тобой говорить, либо они.

Все звуки умолкли в подвале. Через некоторое время труп ответил:

– Да хрен с тобой, спускайся.

Человек с чужим именем залез в подвал. Затхлое помещение пропахло отвратительным запахом гнили со сладковато-тошнотворным привкусом самой смерти. Тело прижалось к стенке подвала, и в скупых лучах, проникающих сюда из люка, было видно только поблёскивание револьвера.

– Мог бы и помыться, – заметил Миша, пряча нос в воротник своего пиджака.

– Мог бы и не кидать нас, – ответил Вадим, целясь в голову старого друга.

– Шишь, если не хотел со мной поговорить, то зачем ты заставил меня раскопать могилу? – спросил Миша.

– Думаешь мне нравилось там лежать? Я просто пытался свалить оттуда, – ответил Вадим, выбирая в какой глаз лучше выстрелить.

– А меня обязательно было закапывать? – поинтересовался Миша.

– Ты больше всех заслуживаешь этого! – рука Вадима затряслась от ярости.

– О, так у нас бегство – это больший грех чем убийство? Просто охерительная мораль, не находишь?! – воскликнул Миша.

– У тебя нет ни капли чести. Мы остались там, мы выполняли свой долг, – каждое произнесённое слово Вадим сопровождал глухим ударом рукояти револьвера об пол погреба.

– На хера ты там остался! Кому нужен был твой долг? Кому ты был нужен? Людям, чьих родственников ты убил? Генералам, которые забыли о тебе? Больным сослуживцам, которые думают только о том, как бы кого-нибудь трахнуть и зарезать? Ты мне был нужен Шиша, мне! – закричал Миша, и слёзы подступили к его горлу.

– Тебе? Да тебе насрать на меня! Не ври себе, Крот. Если бы я был тебе дорог, ты бы не оставил меня там. Ты только и можешь, что бояться за собственную шкуру. Ты животные. Ты не достоин называться человеком! – Вадим со всей силы ударил револьвером по стене, и хлопья пыли упали ему на голову.

– А что, Шиша, в грабежах, в убийствах, в насилии больше человеческого, а?! – Миша, смотря в то место где были глаза Вадима, медленно шёл к нему.

– За тобой тянется столько же грехов! Ты ничем не лучше нас! – вскочил мертвец.

– Единственным мой грех- это то, что я не зарезал вас всех вовремя одной из ночёвок, – процедил Миша прямо в лицо старому товарищу.

– Я убью тебя!!! – заорал Вадим и упёр револьвер в лоб своего друга.

–Ну давай! Давай, нажми на сраный курок, и мы наконец-то покончим с этим! –закричал Миша, прижимая лоб к дулу.

Оружие задрожало. Курок заскрипел. И Вадим выстрелил в потолок. Он вышвырнул револьвер и, закрыв лицо руками, упал на землю.

Миша тяжело вздохнул и сел рядом с парнем. Два друга ничего не говорили. Вадим пытался выдавить из своих опустевших глазниц хоть каплю скорби. Миша смотрел на жиденькие лучи солнца, проникающие в погреб.

– Знаешь, я же, когда убежал припасы унёс, чтобы продать, но по дороге испугался, что из-за них я слишком медленный, поэтому всё выбросил в болоту, – усмехнувшись, сказал Миша.

– Ну ты и мудак, – отозвался Вадим, не убирая рук от лица. Миша пожал плечами и продолжил смотреть на беззвучно льющийся свет.

– Когда ты сбежал, нас накрыли, – вдруг сказал Вадим, убрав руки от лица и уставившись на тоненькие струйки света, – мы ползли под пулями несколько дней без еды и патронов. Меня ранило в живот и… Я умолял их не бросать меня. Я рыдал и … Они зарезали меня, чтобы мои крики не привлекли врага и оставили гнить там.