Федерика ди Альто Адидже, маркиза с грустною судьбой. Пьеса

Я думала, что здесь одна, мечтала.

Что вас встревожит чем-то речь моя,

Я точно уж никак не ожидала.

Лукреция

Как схожи наши чувства и желанья.

Я, как и вы, страданьями живу,

Мне нравится один до обожанья,

Я грежу им во сне и наяву.

Но упаси Господь с отцом об этом спорить,

Его слова как нож под сердце мне,

«Я не хочу, дитя, тебя неволить,

Сам жениха найду тебе вполне.»

Федерика про себя

«Девчонка хороша, как ангел!

Такая кого хочешь увлечет,

Но, видно, ей не повезло с приданым,

И этот факт мне надо брать в расчет!»

Обращается к Лукреции

«Скажи мне, детка, кто же твой герой,

О ком твои мечты, девичьи грёзы?

Ты можешь смело говорить со мной:

Я о любви такой сама роняю слёзы».

В бакалейную лавку старого Джузеппе Колетти нетвёрдой походкой человека, уставшего от ежедневных возлияний, в которой всё же ещё видна армейская выправка, входит Пьетро ди Альберто, капитан тосканских гвардейцев, страдающий от отсутствия военных действий и денег.

«Ни денег, ни войны, мой герцог заскучал.

От женщин и дуэлей спасу нет,

И рог былых сражений отзвучал,

И давит груз никчёмных эполет.

Попойки, карты, шпаги и вино,

Пустой карман и кредиторов рать,

На герцогство б соседнее войной

Пойти, пожечь, пограбить, покарать.

Но мой вассальный долг и древний герб

Велят мне слову герцога внимать,

И, словно после жатвы острый серп,

Из ножен шпагу мне не вынимать.

И вот в долгах, в сомнениях, в тоске!

Карман мой пуст, лишь мысль одна свербит:

Нет выбора, коль жизнь на волоске,

Бесчестьем мне безденежье грозит.

И остаётся средство лишь одно:

Жениться выгодно и быстро без любви,

Плевать, что это гнусно и грешно.

О небо, ты меня благослови».

Входит в лавку и застывает в изумлении, видя двух девиц, одна из которых сразу зажгла огонь желанья.

Федерика узнает в вошедшем предмет своих воздыханий и находится на грани обморока.

Федерика, тихо обращаясь сама к себе

«Святые ангелы! Ужель я крепко сплю!

Или виденьем грежу наяву?

Он мой герой. Его почти люблю,

И мне плевать на вздорную молву».