Клара

– Так сразу и не скажешь, – он помедлил, – я не буду допрашивать, что с тобой случилось, но сходи хотя бы в аптеку.

Сердце Клары встрепенулось, она подумала, что Иван как-то узнал о её пятничных злоключениях, и сама того не осознавая, испуганно посмотрела на него, в голове прокручивая вариант за вариантом, откуда он мог выведать про тот бар и что там было.

– Пройдёт, – с улыбкой ответила Клара, пытаясь теперь делать вид, что не понимает о чём он.

– Зачем ждать, сходи купи себе какие-нибудь антибиотики, похоже, что это ангина, и фурацилин, чтобы промывать нос.

– А, ну да, – отлегло у неё, – я и хотела попроситься сбегать в аптеку.

– Ничего ты не хотела, – тут же посуровел Иван, – погода же нормальная, где ты заболела?

– Не знаю почему так, – Клара совсем не хотела продолжать разговор, но надо было хотя бы из вежливости, – вроде ничего не сделала чтобы заболеть.

– А курить не пробовала бросить, чтобы не заболеть?

– Я вроде не спрашивала, – вздохнула Клара и вернулась к коробкам в которых ковырялась.

– В общем сегодня в пять можешь уйти.

– Так Оля же тоже уходит в пять.

– Я побуду, ничего страшного.

Странный коктейль смешался в душе Клары, с одной стороны нужно поблагодарить заведующего за то, что отпустил пораньше, а с другой было немного противно, что он поучает её, хотя разница в возрасте у них не такая уж и большая, не больше лет пяти. Но всё-таки когда наступило заветное время, то закончив свои дела она попрощалась с Олей и с Иваном выскочив из магазина, и честно отправилась в аптеку. Что там покупать она знала, потому что когда болезнь не облегчилась за первые три дня Клара уже поставила диагноз себе по интернету, откуда выяснила, что у неё скорее всего ангина, которую нужно лечить антибиотиками, полосканием горла фурацилином и дополнительно не помешают какие-нибудь витамины, ну и к тому, что заведующий посоветовал промыть нос она тоже отнеслась вполне серьёзно, потому что боли в нём уже были не на шутку, причём они проявлялись только в момент разговора, и давали о себе забыть, когда молчишь, чем отнимали возможность хотя бы психологически подготовиться к тому, что сейчас будет больно.

Вот так Клара и не привыкла за прошедшие двое суток к новой особенности своего организма и когда приходилось общаться с покупателями, каждый раз чуть морщилась, как только открывала рот, вряд ли это кто-нибудь замечал, но главное, что замечала она сама и уже порядком замучалась. Поэтому буквально через несколько минут после преждевременного ухода с работы к антибиотикам и фурацилину был ещё докуплен шприц самого большого объема, правда всего лишь на двадцать миллилитров, для носа.

Перед тем как лечь спать она выполнила все процедуры, немного боялась, что желтая жидкость из шприца при промывании каким-то образом попадёт в мозг, ведь внутри её нос кажется распухшим и не найдя выхода фурацилин отправится прямо в череп. Чуть поуговаривав себя Клара всё начала. Фурацилина в шприце становилось всё меньше, но он ниоткуда не вытекал, вроде бы это нормально, но уже страшно, только эти мысли блеснули, как через мгновение что-то начало попадать в рот, а что-то небольшими каплями падало в ванну. Когда содержимое шприца полностью вышло, Клара инстинктивно стала сморкаться, к тому же сделать это очень хотелось всё время промывки, и тогда из неё полетели неприятного вида вещи, судя по всему копившиеся в носу несколько дней, но сразу вместе с тем она испытала и некоторое облегчение, и на этом душевном подъеме начала промывать вторую ноздрю. Когда всё закончилось, то сразу отметила, что дышать стало лучше, сказала пару слов, чтобы понять, что говорить ещё пока было больно, но с утра она обязательно всё повторит, потому что похоже способ работает.

Однако долго радоваться не получилось, потому что стоило укрыться одеялом, как тело пробил гадкий озноб, который очевидно было ничем не остановить. Укутавшись с головой, Клара тряслась так, будто лежит не в кровати, а на снегу в зимнем поле, в одной майке и трусах как сейчас, и всё ещё тело откуда-то изнутри пробивает тридцатиградусный мороз, при этом, как на пироге, оставив на ней горячую корочку в виде кожи. Но всё-таки чуть ли не чудом Клара провалилась в сон.

Пробудившись, первым делом она проглотила слюну, больно было до сих пор, хотя нос почти полностью прошёл, следующие два дня Клара сможет спокойно посидеть дома. «Хорошо, что денег хватило на лекарства, а то после гулянок уже почти ничего не осталось», – подумала про себя она и пошла завтракать, после этого отправилась покурить, потому что раньше она и просто так выздоравливала, а теперь можно и подавно, раз она принимает аж антибиотики.

Выходные неумолимо закончились, а боли в горле нет, с ними пришлось опять выходить на работу. Клару уже начали посещать мысли, что таблетки ей не помогают, но потом решила, что надо начинать беспокоиться только через несколько дней, после полного курса, а не в середине и на том, решила оборвать ход подобных мыслей. Зато смогла легко дышать и говорить не опасаясь, что сейчас станет неприятно, о чём с радостью сообщила Ивану, что «его» фурацилин помог. «Ну и хорошо», – то ли грустно, то ли вообще без каких-либо эмоций ответил Иван. Клара по этому поводу теперь уже не сильно расстраивалась, его грусть она списывала на то, что он просто немного нытик, хотя никогда от него не слышала жалоб на что-либо.

Здоровье тем не менее лучше не становилось, даже когда Клара пропила все нужные пилюли и честно по два раз в день прополоскала горло. В этот момент и начало портиться настроение, потому что помимо одной проблемы прибавилась и другая: каждый раз из каких угодно отверстий из Клары в туалете выходила вода, как подсказал интернет, из-за антибиотиков, там же, помучавшись несколько дней она узнала, что теперь ей нужно пропить курс пробиотиков, чтобы восстановить работу кишечника, хорошо, до зарплаты осталось буквально пару дней и она сможет себе купить что-нибудь из дешевенького. Следующей мыслью в голову влетело что-то вроде, что если бы она не курила, то хватило бы на всё без проблем, по крайней мере из недорогих препаратов. Но очевидно, что если не курить, то и радоваться жизни не будешь, поэтому Клара сразу выбросила подобные глупости из головы.

Пробиотики помогли, но основная проблема никуда не девалась, а только усиливалась, теперь болело в лёгких, не сильно, но чувствовалось, да и кашель был не из тех, что легко переносятся, а постоянно доходило до ощущения, что изнутри кто-то поводил заострённым предметом, металлическим и ржавым. «Придётся идти в больницу», – смирилась со своей судьбой Клара, чтобы не брать талон к врачу в государственную, решила отжалеть на приём в платной клинике, потому что думала, что там уж точно от неё никто не отмахнется, не пропишет лекарств-пустышек и тому подобного. Клару не смутило множество плохих отзывов на клинику, да и она убедила себя, что другое ей не по карману, не смутило и расположение лечебницы в массиве многоэтажек, во внутреннем дворе в подвале, который, чтобы не использовать столь неприглядное слово называют цокольный этаж. Приключения начались с порога, потому что регистратор или администратор, Клара не смогла прочитать буквы на бейдже, ведь напечатаны они были на последнюю краску в принтере, сообщила ей:

– У доктора сейчас пациент, – сказала равнодушно дама в голубой маске на лице и такого же цвета чепчике из-под которого торчали жиденькие светлые волосы.

– Так я же записана на это время, – искренне не поняла Клара.

– Девушка, – женщина выдохнула, – я не знаю, кто вас записал, но у него занято, вас тут нет.

– А когда есть? – спросила Клара вместо того, чтобы уйти, влепив в отзывах очередную единицу.

Женщина опять выдохнула, будто в неё через какое-то скрытое от глаз отверстие постоянно поступал воздух.

– Ну вот, после человека, будете ждать?

– Да, – брови у Клары поднялись, потому что она не поняла весь предыдущий спектакль.

–Имя.

– Чащина Клара Алексеевна, одиннадцатого – десятого – двадцать первого.

– Мне это не надо, – почти с отвращением буркнула женщина.

«Не надо так не надо», – сказала Клара у себя внутри и уселась на примеченный ей маленький диван, а женщина с ресепшена спешно куда-то убежала, возможно на обед, который у неё, похоже, может быть любое количество раз в любое время.

После врача Клара вышла примерно с теми же знаниями, что и заходила к нему, разве что ей сообщили, что нужно ходить на какую-то там физиотерапию, она даже не запоминала, потому что знала, что никуда не пойдёт, дышать над травяными ваннами и приобрести гормональный препарат, название которого будет в заключении, обычном листе, который скорее всего, этот доктор даёт всем, кто нему попадает.

Покинув больницу, Клару покинули окончательно и остатки хорошего настроения, они будто провалились в какую-то пропасть в её душе, потому что горло болит, как его лечить не понятно, антибиотики пить второй раз страшно, да и деньги на них тратить жалко, потому что эти таблетки опять могут не помочь. Хорошо, что в такой ситуации всегда можно закурить, чтобы стало немного легче, что она и сделала.

Прошел первый месяц лета. Подходил к концу второй, Клара осознала, что почти не видит природы и всё время о чём-то переживает, точнее все её мысли мечутся только между тем, что она болеет и что у неё ни на что нет денег, точнее они есть, но любая покупка должна быть выверенной, а то можно и не уложиться в копеечную оплату своего труда. А ещё внезапно осознала, что подруги с той ночи ни разу ей звонили, возможно конечно у них дела, а возможно им теперь противно с ней общаться, чтобы это узнать, Клара сама написала Алине с предложением встретиться, а та без проблем согласилась и договорились в пятницу, тридцать первого июля. Когда все трое увиделись опять, то будто и не было никакого бара, никаких мужчин, все говорили о своих жизнях, больше всего как обычно рассказывала Алина, увлекаясь в своих рассказах, что у неё появился парень, но какая-то Маша сказала ей, что продавец это не её уровень, а ей нужен кто-то нормальный. Клару такое немного кольнуло, чего Алина не заметила ни во время рассказа, ни после, да и, наверное, никого оскорблять она не собиралась, поэтому и Клара небольшим усилием воли быстро всё забыла. К тому же становящийся всё хуже и хуже кашель не особо давал сконцентрироваться на своих мыслях. Разве что домой после встречи с подругами она зашла с каким-то тяжелым ощущением в душе.

Денег как обычно оставалось впритык, а до зарплаты ждать ещё две недели. За вечер Алина как обычно вытянула почти всю пачку сигарет, которые она сама никогда не покупает, так как «не курит, зачем ей», а теперь осталась последняя. Клара открыла окно в своей комнате, так как давно перестала стесняться и начала дымить в теплое предавгустовское небо. Всё-таки это хорошее ощущение лёгкости, наполненности, после чего-то алкогольного, проблемы в теле куда-то исчезают, давящие мысли как будто вытолкнуты в небытие. Подобное вертелось у Клары в голове, а тут ещё и последняя сигарета романтично болталась в пачке.

Потом сидела в компьютере, что конечно же не способствовало тому, чтобы выспаться, да и опять насмотревшись на людей, которые живут полной жизнью посредством того, что пьют дорогой алкоголь, романтично курят ночью в дорогих машинах ей захотелось тоже, однако везде где можно было бы прикупить пачку уже было закрыто. Да и не за что покупать особо. Поэтому Клара пошла делать то, что уже делала не раз за последние пару лет – украсть пару сигарет у мамы, полазив по её вещам она ничего не нашла, но своим глазам не поверила и обыскала всё ещё раз, сигареты если и были, то очень хорошо спрятались. Но разве можно остановить человека, который действительно чего-то хочет. Клара пошла к себе в комнату, взяла тетрадный лист, оторвала от него бумаги примерно по размерам сигареты и обратила свой взор на пепельницу, которая самым подлым образом оказалась пуста. «Значит в мусорке», – озарила голову надежда. И правда в мусорном ведре, среди упаковок и объедков компактной кучкой лежали мамины окурки с тонкими фильтрами, на некоторых следы помады. Выбрав те, в которых табака осталось побольше Клара аккуратно собрала их в ладонь, а затем чуть ли не любуясь «бычками» стала высыпать на приготовленную ранее бумажку. Через несколько минут самодельная сигарета из, можно сказать, вторичных материалов была готова, Клара с ликующим сердцем отправилась к себе в комнату где с удовольствием затянулась, но удовольствие не длилось долго, потому что без фильтра сигарета очень быстро стала обжигать губы, а табак попадал в рот, что, впрочем, не стало поводом сдаваться и Клара выкурила своё изделие почти до самого основания.

Затушила окурок, бросила в специальную бутылку, наполовину заполненную водой, в которой плавали чуть ли не обугленные фильтры, ведь Клара не была расточительной, поставила сосуд обратно на пол и поглядела в окно. Машинально облизнула губы, они оказались горькими, но кроме горькости на язык попал её какой-то омерзительный вкус, от которого Клара бессознательно отплюнулась, но в следующий миг, она чуть ли не рвотный рефлекс почувствовала, а в след за этим омерзение к самой себе, от того, что когда-то она была веселой, получала самые высокие оценки и почти ничего не боялась, кроме страшных масок, которых вообще-то и не бывает, а теперь лазит в мусорном ведре, чтобы собрать окурки. Алина, быстрее которой она как правило решала примеры по математике, пока понимала этот предмет, теперь говорит с ней свысока, а Диана смотрит словно с жалостью, но ей им даже противопоставить нечего, «Они правильно думают», – заключила из всего хода своих мыслей Клара. На глаза накатили слёзы, но не заплакалось, на душе и так стало полегче, будто только от глубокого выдоха.

С утра Клара опять купила сигарет, отдав деньги, хоть пол часа назад обещала не тратить на такое и испытала к себе прилив ненависти, от которого правда не выкинула пачку, а скурила её за пол дня, даже не спрашивая разрешения у Ивана на то, чтобы выходить. Тоже самое случилось и со следующей пачкой, правда на этот раз она чуть не потеряла сознание, зато в голове выкристаллизовалась мысль, что она точно хочет бросить курить, не когда-то потом и не когда будет удобный момент, а в самое ближайшее время, «шестого августа», – словно издала для самой себя закон, в котором отвела себе пять дней на курение. Алёна в магазине сразу же сказала, что у Клары не выйдет, но Клара только раззадорилась, потому что какой-то костёр злобы, в первую очередь направленный на себя, разгорелся в ней.

Неизбежно настало шестое августа, как раз Клара отработала два дня перед выходными, и это был последний день, в который она разрешала себе курить, но тут как раскатом грома прозвучало, то, что её несколько раз уже останавливало или прерывало робкие попытки бросить: «Когда пьёшь, всегда хочется курить, без этого плохо». Клара как-то растерялась внутри себя, потому что раньше этого довода всегда хватало, чтобы если закурить не сейчас же, то в ближайшие сутки, ведь не бросать же пить. Но раскат кашля перекрыл те мысли, и она сказала себе: «Если чтобы не курить надо не пить, значит я никогда больше не буду пить», на этот раз всё было как-то иначе, это была не бравада и даже не взятие себя на слабо, это была усталость от болезней, проблем и безденежья, потому что на сигареты уходила пятая часть всех денег, а когда их еле хватает на основные нужды, то решение очевидно. К сожалению, не для всех.

Кларины сигареты закончились к десяти вечера, спать в такое время она уже давным-давно отвыкла, потому что только из магазина как правило приходила в одиннадцать, ела, мылась и засыпала только к часам двум, и не важно выходной завтра и к восьми утра. Из-за такого графика она возможно и поднабрала вес, ведь помимо очень поздних ужинов, на обеде она не упускала возможность съесть что-нибудь чуть ли не полностью состоящее из сахара. Поэтому внушительного роста девушка в последнее время стала ещё чуть больше, но не в высоту. Так или иначе, последний курительный день подходил к концу, сигарет нет, а хочется всё так же как раньше, тогда и мысль поступила такая же как раньше в таких ситуациях – украсть у мамы. Что Клара и сделала, свистнув три штуки. Одну выкурила сразу, ещё две осталось на потом, но расправиться с ними Клара собиралась до двенадцати ночи.

В правом нижнем углу монитора была написано «23:49», Клара выкуривала свою последнюю сигарету выдыхая дым в открытое окно, без оговорок, она точно последняя, она окончательно решила. Откуда-то из ночной темноты низкий голос заскрипел:

– Девушка.

Клара с высоты своего окна посмотрела вниз, во дворе освещения почему-то не было, мужчину бомжеватого вида делал видимым только свет из редких окон.

– Девушка, – сказал он ещё раз.

– Что? – ответила не очень громко Клара.

– Извините пожалуйста, у вас не найдётся для меня сигаретки?

– Сейчас, – громко шепнула она, сбегала на кухню, где на холодильнике лежала почти целая мамина пачка, после того как Клара вытянула из неё ещё три штуки, то осталась примерно половина.

«Заметно», – мелькнуло у Клары в голове, правда мать ей не предъявляла претензий за это ещё никогда, хотя точно замечала пропажи.

Клара выглянула в окно, мужчина послушно ждал, она бросила три белых палочки вниз, а он будто реагировал позже чем надо и смотрел на неё демонстрируя ей свой вариант страшной маски, хотя ничего необычного, черные провалы вместо глаз и отсутствие носа она уже видела не раз.

Подняв с земли сигареты, которые он не понятно каким вообще образом заметил, мужчина опять посмотрел на Клару, которая всё ещё торчала в оконном проёме, лицо его расползлось в неестественно широкой улыбке, не в приветливой и благодарственной, а в такой, будто он что-то знал о ней. Клара на секунду допустила страх в своём сердце, но тут же его отбросила и закрыла окно. Почему-то ощутила чувство невероятной безопасности и захотела опять покурить, напоследок, по-нормальному, а то этот бомж помешал всё сделать «красиво», но и эту мысль тут же вышвырнула из головы.