Клара

– Да, – Алёна ругнулась, – сейчас отдам, господи, ты ничего другого взять не можешь? Какая-то, – тут напарница дала оценку Кларе, где назвала её сумасшедшей с помощью матерных выражений.

– Чего ты орёшь? – резко посерьёзнела Клара.

– Потому что ты, – «надоела» имела Алёна ввиду.

– Ничего, что это моя вещь и ты без проса взяла, скорее всего не помыла даже нормально, как обычно ты делаешь.

– Я чай пью, нормально я мою после него, что мне ещё мыть, как?

– Как, как? Нормально! – Клара развернулась и ушла, взяв пластиковый стакан из кулера.

– Ты курица длинная успокойся, – опять Алёна прибавила мат, – а то я тебя успокою.

Клара резко остановилась, и сама не поняла, как произнесла:

– Если ты не можешь прожить два дня чтобы не нажраться, это не я виновата, от тебя воняет, у тебя мерзкое, страшное рыло, ты жирная тупорылая сука, тупорылое быдло, которое везде лезет, иди лечись пока не поздно, пока не сдохла такой вот блевотиной, – она хотела сказать что-то ещё, но от злости мысли как выскочили из головы, наверное, испугались своей хозяйки.

Алёна уставилась на Клару, а потом не теряя ошалевшего вида вернулась к работе будто бы ничего не было, Клара же всё-таки ушла по пути в кладовку-столовую пытаясь затушить пожар внезапно вспыхнувшей ярости.

Пока Клара ела, в комнатушке, заставленной от пола до потолка средствами гигиены, стиральными порошками, пивом и много чем ещё появилась её коллега, которая, не глядя на Клару прошла к своему шкафу, точнее шкафчику, он представлял из себя тонкостенный железный сейф сантиметров тридцать в ширину и сто восемьдесят в высоту, таких здесь было четыре, открыла его и достала Кларину кружку.

– Хочешь я помою? – спросила Алёна весьма вежливо.

– Я сама, – ответила Клара, испытывая неловкость, не понимая от чего.

– Хорошо, извини, это правда некрасиво, я в последнее время что-то без сил, а моя кружка такая корявая уже, ужас, а твоя всегда нормальная и шкафчик всегда открыт.

– Да ничего, – продолжала смущаться Клара, внутри ругая себя за это.

– Я действительно не могу и два дня прожить чтобы не нажраться, не знаю, что это такое, прихожу вечером и у меня просто разрывается голова, если я не выпью хотя бы чуть-чуть. А ты как, не бухаешь?

– Да уже три месяца и нормально.

– Не представляю даже как это ты так.

– Тяжелее всего было сначала, – расчувствовалась Клара, – у меня даже белка была, – сказала она и пожалела, поэтому сразу переключилась на другое, – а курить, наверное, вообще месяц где-то хотелось, а снится бывает и сейчас. Но я ещё не пожалела ни разу, что бросила, а у меня-то зависимость была приличная, я думаю ты несколько дней перетерпеть вполне в силах, а потом легче будет.

– Да, надо, – вздохнула Алёна и ушла.

До конца дня она была приторно вежливой и разговоры у двух девушек строились так будто они бесконечно друг друга уважают, возможно они конечно и не презирали одна другую, но такое общение тоже не отражало реального положения в их отношениях. Клара почувствовала облегчение когда рабочий день закончился. Правда завтра состоялся разговор с Иваном, эту смену они работали вдвоём, только Клара как обычно до десяти вечера.

– Клара, ну ты ж знаешь, что у нас тут звук записывается? – спросил заведующий. – Вчера просто система среагировала на маты, я послушал, можешь мне объяснить почему ты Алёне сказала именно то, что сказала?

– Что именно?

– Про то что у неё страшное рыло?

– Ну, – Кларе стало неловко, – я сильно разозлилась, если коротко.

– Просто такие нападки на внешность от тебя слышать весьма странно, ты обычно над покупателями не подтрунивала как тут бывает, даже Оля бывало говорила, что я гном, но не ты.

– А вы это специально что ли слушаете?

– Ну иногда Алёна ругнётся, тогда я обязан слушать и даже камеры смотреть, не было ли это при покупателях, вот так задумаешься, засидишься, а потом и про себя что-нибудь услышишь.

– Мне Алёна говорила, что микрофоны не работают, – с недоверием сказала Клара.

– А что я ей должен был сказать? – улыбнулся и пожал плечами Иван.

– Вы кстати про мою внешность не так давно сказали не особо лучше.

– Так уж мне виделось, что поделаешь.

– А что виделось? – сердце Клары начало работать чуть быстрее.

Иван серьёзно посмотрел на неё, взвешивая стоит ли ему описывать всю тогдашнюю картину, что он видел на протяжение уже более чем года.

– Смотря когда, – начал он, – если касаться последних времён, то я видел растрескавшиеся опухшие губы и такое же распухшее бордовое лицо, желтые заплывшие белки глаз, ну а потом ты стала исправляться.

Клара в ответ только молча смотрела на своего начальника.

– Что такое? – продолжил Иван, – знакомо? Ты же тоже всё это видишь, в частности видела и на Алёне.

– Я думала это у меня что-то с головой просто, – вышла Клара из небытия.

– Почему ты так решила вдруг, может с тобой-то всё и нормально?

– Я скорее поверю, что вы тоже, – она покрутила пальцем у виска.

Он куда-то пошёл, совсем скоро стало очевидно, что к выходу из магазина, не глядя на Клару сказал ей идти с ним. Стоя, так сказать, на пороге, подчинённая на голову выше своего босса, они смотрели на людей.

– Вон там стоит мужик, – он указал ладонью куда смотреть, – возле туалета, кого-то ждёт, у него куртка синяя с оранжевым, видишь?

– Да.

– Голова плешивая, с носа будто что-то вытекает, а руки как будто покрыты грибком, глаза отсюда не вижу, но кажется какие-то бесцветные, и кожа в освещении не понятно какая, я бы сказал, что ближе к серому.

Вместо ответа Клара просто уставилась на начальника, потому что всё описанное им видела сейчас и она. До этого момента будучи полностью уверенной, что кроме неё никто ничего не замечает, что аж какого-то мальчика она придумала в детстве от одиночества, теперь перед ней стоял мужчина немногим старше её, точно не придуманный.

– Меня вообще удивляет как с такими особенностями ты так упорно продолжала заниматься этим самоуничтожением.

– Я думала, что так и надо жить, потому что это так круто и весело.

– Человек сам ничего никогда не может подумать, в башку ему всё подселяется откуда-то.

– Да, я и сама что-то подобное думала, почти уверена, что всё дела в клипах, фильмах, где люди пьют, колются и чуть ли не из-за этого круто живут. А вы что, никогда не пили, не курили?

– Никогда, но тоже не сказать, что это моя заслуга, я ещё с детства всё это стал ненавидеть.