Спецслужба Императрицы. Альтернативная история

– Поздно уже, барышня, и ресторант, и буфет закрытые… Негде, значит, взять коньяку-то!

– А… водка есть?

– Водка-то? Как не быть! Только она не хозяйская, а моя.

– Тащи!

– Три рубли, барышня.

Это было дороже ресторанной цены! Парень подрабатывал таким новаторским способом, втридорога продавая ночью водку, купленную по дешёвке днём.

– На! – нетерпеливо сунула ему трёшку Таня, – Да двигайся быстрее!

Только выпив полный стакан, она почувствовала, что её отпустило. С некоторым неудовольствием сообразила, что после каждой акции ей теперь необходима изрядная доза спиртного, чтобы снять стресс.

«Не спиться бы…»

Утром встала поздно, с головной болью. Позавтракав, послала Семёнова в магазин дамского платья за новым пальто и ботиками. Принёс, конечно, но совсем не то. Пальто было немодное, и не соответствовало ботикам по цвету. Хорошо, хоть размер подошёл!

Поезд на Санкт-Петербург отправлялся вечером. Перед поездкой на вокзал Семёнов посетил магазин Касторских и забрал Танин портрет.

– Марина Михайловна вынуждена срочно ехать в Казань, – объяснил он погрустневшему Эммануилу.

В ожидании посадки на поезд Таня не спеша пообедала в одиночестве в вокзальном ресторане (Логинов и Семёнов для конспирации кушали отдельно). За кофием попросила официанта принести свежую газету.

– Какую, сударыня?

– Ну… «Полицейскiя В?домости».

Газета была принесена, и вот, что наша героиня в ней прочитала:

«Кошмарный взрыв на Плющихе!

Вчера, в одиннадцатом часу ночи, на Плющихе грянул взрыв огромной разрушительной силы! Дом, в котором он произошёл, разнесло в щепки, в шести соседних домах выбило стёкла, в двух домах проломило крыши обломками брёвен, а у купчихи Спиридоновой даже начались преждевременные роды!

Прибывшая на место происшествия наша доблестная пожарная команда Сущёвской пожарной части быстро потушила горящие руины. Следователь со своею командою смог обнаружить лишь клочья человеческой плоти. Тщательное исследование останков позволило прийти к заключению, что они принадлежат двенадцати (sic!) покойникам! Удивительно, но факт: на одном из фрагментов чьей-то головы волосы были голубые! Видимо, от воздействия высвободившихся при взрыве химических веществ.

И, наконец, самое главное: во дворе найдена также открытка с изображением богини Немезиды. Как господа читатели, возможно, помнят, подобные открытки были обнаружены и прежде на месте совершения загадочных, до сих пор не раскрытых убийств. Кто-то мстит! Но, за что?

Наш источник, близкий к кругам Жандармского Управления, намекнул, что, возможно, в доме находилась мастерская по производству бомб…»

Дальше Таня читать не стала.

«Значит, никто не уцелел», – с облегчением вздохнула она, – «Не жалко».

Глава пятая

– Минни! – начал разговор за ужином самодержец всероссийский, – Мне тут из Охранного сегодня доложили: на нас покушение готовили! Бомбы сконстролили и планировали взорвать на Пасху во время всенощной службы. Прямо в храме, представляешь? Только Бог сию беду отвёл: мерзавцы сами на собственных бомбах и подорвались! Главный у них был некий Воропаев, студент. Так с ним ещё одиннадцать человек в клочки разнесло!

– О! А где? У нас, вроде, тихо было, – сделала вид, что заинтересовалась, Мария Фёдоровна, уже всё знавшая от Редрикова.

– В Москве. Раньше их схватить было никак не возможно: улик не было, только информанта слова. Он, кстати, со всей компанией тоже… э-э… помер. А опознали Воропаева интересно: известно было, что его подруга, одна из нескольких, волосы в голубой цвет красила. Так следователь, найдя кусок черепа с голубыми волосами, стал останки этого Воропаева искать. И нашёл!

– Папа, а как это возможно: в голубой цвет волосы покрасить? – с большим интересом спросила старшая дочь, Ксения, – Вот бы…

– Аллах ведает! – развёл руками царь, – Химия! Ея возможности неисчерпаемы.

Задумчиво пропел себе под нос:

– Химия, химия, вся залу… г-м! Синяя…

У старших детей уши встали топориками!

– Фи, Алекс! – поморщилась Мария Фёдоровна, – Где ты только такую гадость подхватил?

– Пардон, дорогая, – покаянно повесил голову Александр, – Это мне недавно фон Клюге такую частушку спел.

Щёлкнул пальцами:

– Эй, любезный! Ещё чайку плесни!

Он снова повернулся к жене:

– И ещё нашли на пожарище открытку с богиней Немезидой! Допрёж такую находили неоднократно в местах некоторых убийств, до сих пор не раскрытых. Как будто мстит кто-то. Странно, правда?

– Между прочим, за последнее время стало меньше терактов, – заметила Мария Фёдоровна.

– Ага! Попритухли революционеришки! – хихикнул Александр, ломая в кулаке сушку.

– Я хотела тебя попросить, Алекс: пожалуйста, никаких помилований террористам.

– Ну, я не знаю… Кое-кого можно и помиловать… иногда. Обстоятельства всякие бывают!

Глаза Марии Фёдоровны сверкнули:

– Нет! Пилат хотел Христа помиловать, но синедрион и Каифа упёрлись: дескать, против власти Иисус шёл и призывал Храм разрушить. Такого прощать нельзя! И пришлось Пилату помиловать Варраву. Так что, и ты лучше разбойника какого-нибудь помилуй: человек для пропитания разбойничал, ибо другому ремеслу не обучен.

– Ну, у тебя, Минни, и шуточки! – покрутил носом Александр.

– Никакие не шуточки. Я серьёзна, как хирург Пирогов, отрезающий ногу. Дай мне сейчас своё слово царское, что миловать террористов не будешь!

– Машка! Ты на меня давишь! – засмеялся царь и отхлебнул чаю.

– Да, Сашка! Давлю и буду давить! Ты их милуешь, а они снова злоумышляют. Сколько раз такое было, а?

– Ладно, мать. Даю тебе моё царское слово, что с нынешнего дня никаких помилований террористам.

На Масленицу Таню пригласила на блины подруга детства Елена, ныне учащаяся с ней в Смольном.