Блок за 30 минут

Бледно-белым прозрачным цветком.
Ты сомнешь меня в полном цвету
Белогрудым усталым конем.
Ах, бессмертье мое растопчи, –
Я огонь для тебя сберегу.
Робко пламя церковной свечи
У заутрени бледной зажгу.
В церкви станешь ты, бледен лицом,
И к царице небесной придешь, –
Колыхнусь восковым огоньком,
Дам почуять знакомую дрожь…
Над тобой – как свеча – я тиха.
Пред тобой – как цветок – я нежна.
Жду тебя, моего жениха.
Всё невеста – и вечно жена.

Данное стихотворение написано Блоком от лица его любимой жены – Любови Менделеевой. В нем поэт отображает те мысли, эмоции и чувства, которые, как ему кажется, к нему испытывает супруга. Однако это не так. Здравомыслящей женщине были совершенно чужды романтические порывы благоверного. Более того, она скорее позволяла себя любить, чем любила сама.

По ее собственному признанию, она хотела развестись с мужем уже в первый год после свадьбы. И во многом это было связано с отсутствием интимной близости между супругами. Поэту казалось кощунством нарушать душевное единение плотскими утехами. Тогда как сама Любовь Дмитриевна, была глубоко несчастной и чувствовала себя отвергнутой, поэтому ни о какой: «…ловле снов на лету…» или «…как цветок – я нежна…» речи, конечно, не шло.

Тем не менее, автобиографичны строки: «…Жду тебя, моего жениха Всё невеста – и вечно жена» – в контексте того, что супруги так и не развелись, несмотря на постоянные измены и несложившуюся семейную жизнь. Супруга осталась с ним до конца.

Создано в 1904 году.

Вися над городом всемирным…

Вися над городом всемирным,
В пыли прошедшей заточен,
Еще монарха в утре лирном
Самодержавный клонит сон.
И предок царственно-чугунный
Всё так же бредит на змее,
И голос черни многострунный
Еще не властен на Неве.
Уже на домах веют флаги,
Готовы новые птенцы,
Но тихи струи невской влаги,
И слепы темные дворцы.
И если лик свободы явлен,
То прежде явлен лик змеи,
И ни один сустав не сдавлен
Сверкнувших колец чешуи.

Стихотворение из цикла «Город», в котором переплелись традиции как символизма, так и реализма. Посвящено событиям января 1905 года («Кровавое воскресенье») и в центре сюжета Санкт-Петербург. Сила общественного негодования разгоном демонстрации рабочих была столь огромна, что поэт предчувствовал приближение чего-то ужасного и грандиозного. Чем, по сути, и явилась революция.

Пророческими оказались строчки: «…Еще монарха в утре лирном…» намекая на то, что монархия вскоре падет, поскольку полностью изжила себя: «…И предок царственно-чугунный Всё так же бредит на змее…» – символ оторванности от реалий происходящего, неспособности здраво оценивать ситуацию. Отсюда, следующие строки: «…Уже на домах веют флаги Готовы новые птенцы…» – народ поднимает свои знамена, он готов сам все взять в свои руки, пускай и путем кровавой расправы, ведь революция иначе не осуществима.

Но пока город тих и спокоен: «…И голос черни многострунный Еще не властен на Неве…» и «…Но тихи струи невской влаги И слепы темные дворцы…» – безмятежность, которая не продлиться долго, а потому, ей нужно наслаждаться, пока есть такая возможность.

Написано в 1905 году.

Похоронят, зароют глубоко…

Похоронят, зароют глубоко,
Бедный холмик травой порастет,
И услышим: далёко, высоко
На земле где-то дождик идет.
Ни о чем уж мы больше не спросим,
Пробудясь от ленивого сна.
Знаем: если не громко – там осень,
Если бурно – там, значит, весна.
Хорошо, что в дремотные звуки
Не вступают восторг и тоска,
Что от муки любви и разлуки
Упасла гробовая доска.
Торопиться не надо, уютно;
Здесь, пожалуй, надумаем мы,
Что под жизнью беспутной и путной
Разумели людские умы.

Пережитые личные трагедии поэта: смерть отца и маленького ребенка жены, рожденного от другого мужчины, напомнили Блоку, что жизнь – не вечна. Именно после 1909 года, тема смерти часто встречается в его лирике.

Данное стихотворение – попытка представить себе, что будет там, за гробовой доской. Несмотря на сильную религиозность, поэту иногда кажется, что есть жизнь после смерти, но он сам же в этом сомневается и просто осторожно фантазирует на эту тему. В частности, ему представляется, что человек после смерти снова просыпается: «…Пробудясь от ленивого сна…» и оказывается в некоем приятном помещении, вероятно – в гробу, где лежать хорошо, комфортно: «…Торопиться не надо, уютно…», можно послушать, что твориться на земле: «…На земле где-то дождик идет…» и «…если не громко – там осень Если бурно – там, значит, весна…».

А главное – отрешиться от всех горестей и несчастий, быть неподвластным унынию и негативу, спокойно все обдумать: «…Не вступают восторг и тоска…»,«…Что от муки любви и разлуки Упасла гробовая доска…», «…Здесь, пожалуй, надумаем мы Что под жизнью беспутной и путной…».

Написано в 1915 году.

О, весна без конца и без краю…

О, весна без конца и без краю –
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!
Принимаю тебя, неудача,
И удача, тебе мой привет!
В заколдованной области плача,
В тайне смеха – позорного нет!
Принимаю бессонные споры,
Утро в завесах темных окна,
Чтоб мои воспаленные взоры
Раздражала, пьянила весна!
Принимаю пустынные веси!
И колодцы земных городов!
Осветленный простор поднебесий
И томления рабьих трудов!
И встречаю тебя у порога –
С буйным ветром в змеиных кудрях,
С неразгаданным именем бога
На холодных и сжатых губах…