Цветаева за 30 минут

Старые домики – это и символ былых времен, прошлого самой Цветаевой, которое безвозвратно уходит. Времена меняются и начавшийся в 1911 году технический прогресс постепенно уничтожает эти милые сердцу поэтессы дома: «…Домовладельцы – их право! И погибаете вы…», «…Из переулочков скромных Все исчезаете вы…», «…Точно дворцы ледяные По мановенью жезла…». Дома исчезают, но заборы от них остаются и это навевает особенную грусть на Цветаеву: «…Странно постукивать пальцем О деревянный забор!..».

Поэтессе тяжело расстаться с прошлым и принять тот факт, что прежней Москвы, как и прежней России больше нет – время не стоит на месте, необходимо развиваться, меняться, ускорять темп жизни: «…Вас заменили уроды, – Грузные, в шесть этажей…». Сопротивляться веянию нового – глупо и бесполезно, а значит, остаются лишь воспоминания и тоска по: «…Славе прабабушек томных…», «…Где клавесина аккорды, Темные шторы в цветах…», «…Кудри, склоненные к пяльцам, Взгляды портретов в упор…».

В субботу

Темнеет… Готовятся к чаю…
Дремлет Ася под маминой шубой.
Я страшную сказку читаю
О старой колдунье беззубой.
О старой колдунье, о гномах,
О принцессе, ушедшей закатом.
Как жутко в лесах незнакомых
Бродить ей с невидящим братом!
Одна у колдуньи забота:
Подвести его к пропасти прямо!
Темнеет… Сегодня Суббота,
И будет печальная мама.
Темнеет… Не помнишь о часе.
Из столовой позвали нас к чаю.
Клубочком свернувшейся Асе
Я страшную сказку читаю.

Произведение входит в сборник «Волшебный фонарь», который поэтесса посвятила своему супругу – Сергею Эфрону. Согласно сюжета, в субботний вечер семья собирается вместе перед вечерним чаепитием и, несмотря на то, что на улице уже темнеет, дома тепло и уютно: «…Темнеет… Готовятся к чаю…». Цветаева, представляя себя маленькой девочкой, читает сестренке сказку: «…Дремлет Ася под маминой шубой. Я страшную сказку читаю…».

Перед читателем возникают сказочные образы, которые причудливо переплетаются с миром реальности: «…Я страшную сказку читаю О старой колдунье беззубой…» и «…О старой колдунье, о гномах, О принцессе, ушедшей закатом…». Очевидны мотивы конца, гибели, предчувствия чего-то нехорошего. Неосознанный страх перед будущим и теми испытаниями, которое оно уготовило: «…Как жутко в лесах незнакомых Бродить ей с невидящим братом!..» и «…Одна у колдуньи забота: Подвести его к пропасти прямо!..». Это особенно контрастирует с образом домашнего спокойствия и безопасности.

Этот же мотив одиночества, грусти находит свое отражение не только в сказке, но и в реальности: «…Темнеет… Сегодня Суббота, И будет печальная мама…», хотя и нет особых причин для огорчения – все в сборе, должна царить радость и шутки. Поэтесса предчувствует безрадостность и трагичность жизни, мастерски соединяя два мира: книжный и реальный, чтобы показать, насколько нестабильно и туманно будущее.

Как правая и левая рука

Как правая и левая рука –
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежны, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт – и бездна пролегла
От правого – до левого крыла!

Стихотворение создано в июле 1918 года и посвящено любимому мужу – Сергею Эфрону. Это ода всепоглощающей любви и верности возлюбленному, торжество страсти и нежности, символ неделимости пары: «…Как правая и левая рука – Твоя душа моей душе близка» и «…Мы смежны, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло…».

Присутствует мотив птицы – как символа дальних странствий, ведь и в реальной жизни супруги в этот период находились далеко друг от друга. Отсюда и сравнение их с крыльями: «…Как правое и левое крыло…». Супруга говорит о внутреннем, духовном единстве с мужем, которое не в силах разрушить никакое расстояние.

Вместе с тем, очевиден и мотив предчувствия грядущих испытаний, чего-то нехорошего, скверного: «…Но вихрь встаёт – и бездна пролегла От правого – до левого крыла!..». Возможно речь идет о подавлении восстания Деникина, в результате чего супругу пришлось бежать за границу, что и привело их в итоге к разлуке. Несмотря на это, верная жена по-прежнему нежно любит своего мужа и надеется на скорую встречу.

Наконец-то встретила…

Наконец-то встретила
Надобного – мне:
У кого-то смертная
Надоба – во мне.
Что для ока – радуга,
Злаку – чернозем –
Человеку – надоба
Человека – в нем.
Мне дождя, и радуги,
И руки – нужней
Человека надоба
Рук – в руке моей.
И за то, что с язвою
Мне принес ладонь –
Эту руку – сразу бы
За тебя в огонь!

Стихотворение создано в сентябре 1936 года и относится к позднему периоду творчества поэтессы. В нем лейтмотивом звучит мысль о том, что каждому человеку нужен другой человек, желание любить и быть любимой: «…Человеку – надоба Человека – в нем…».

Посвящено оно мужу – Сергею Эфрону. Поэтесса признается, что несмотря на все сложности и испытания, выпавшие на их долю, она по-прежнему любит и поддерживает супруга, благодарна судьбе за то, что встретила его: «…Наконец-то встретила Надобного – мне…». Любовь обладает исцеляющей силой: «…Что для ока – радуга, Злаку – чернозем…» и Цветаевой в тот период ее жизни было особенно необходимо чувствовать себя нужной и любимой: «…Мне дождя, и радуги, И руки – нужней Человека надоба Рук – в руке моей…». Жизнь в Париже не была радостной и легкой, супруг подолгу отсутствовал и Цветаевой отчаянно не хватало его поддержки.

Строчка: «…И за то, что с язвою Мне принес ладонь…» – это отсылка к библейскому сюжету израненных рук Христа и символизирует непреходящую любовь, преданность, кротость перед судьбой и готовность пожертвовать собой во имя любви: «…Эту руку – сразу бы За тебя в огонь!».

Моим стихам, написанным так рано…

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
– Нечитанным стихам! –
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Марина Цветаева славилась своим пророческим даром и сильной интуицией. Часто она произносила загадочные фразы, сбывавшиеся с невероятной точностью в последствии. Сама она говорила, что не понимает как именно создаются стихи – ее рукой как будто кто-то водит. К таким стихотворениям относится и данное, созданное в 1913 году. В нем поэтесса не только предсказала собственную судьбу, но и судьбу всего ее творчества.

На самом деле в начале своего творческого пути Цветаева была не слишком востребована читателем и ее сборники действительно пылились на полках магазинов: «…Где их никто не брал и не берет!..» и они действительно были «нечитанными стихами». Но связано это было с положением женщины-поэтессы в мужском мире поэзии начала ХХ века. Добиться признания тогда было практически невозможно. А долгая эмиграция и революционные события в стране, способствовали полному забвению Цветаевой.

Лишь через двадцать лет после ее смерти в 60-х годах прошлого века, ее поэзия была по достоинству оценена современниками. И вновь, все произошло так, как она и предсказывала: «…Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед». Сбылись и строчки: «…Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет…» – ее стихи действительно привнесли свежую струю во всю поэзию Серебряного Века.

На развалинах счастья нашего…

…На развалинах счастья нашего
Город встанет – мужей и жен.
И на том же блаженном воздухе,
– Пока можешь еще – греши! –
Будут лавочники на отдыхе
Пережевывать барыши,
Этажи и ходы надумывать,