Симфония Вселенной

– А чего ты так удивлённо смотришь? – водитель усмехнулся. – Наворуют сначала, а потом удивляются, почему к ним так относятся! Дед мой был водителем, отец был водителем, а я не хочу. Не хочу, чтобы я и мои будущие поколения прислуживали таким, как ты. Ноль человеческого, зато карманы набиты деньгами, – Артём открыл рот, чтобы возразить, но мужчина не дал ему этого сделать. – Да-да, можешь не говорить, что не воровал, что добился всего честным трудом и упорством… Сказки всё это! Увидел бы человека, кто правда всего добился сам – пож ал бы ему руку. Но, уверен, что ты не из них. Невозможно, чтобы ты с помощью честного труда c двадцати лет начал упоминаться в многочисленных списках – уж слишком тут пахнет фальшью. И всё же, если ты честный человек, то мне жаль. Ты просто оказался не в то время и, к тому же, не в том месте.

Большая солёная капля оторвалась с подбородка Артёма, и мужчина, стоящий с ружьём, нажал на курок. Несколько десятков дробинок в одно мгновение разорвали плоть человека, летящего вниз с утёса. Артём думал, что падение будет долгим, и вся жизнь, как говорится, промелькнёт перед глазами. Но вместо этого, его тело просто упало на порожек утёса. Боли совсем не было. Страх пропал, и мужчина почувствовал спокойствие. В глазах темнело, а в мыслях нарастало чувство наслаждения окружающей красотой. Слеза, которая ранее сорвалась с подбородка Артёма, точкой упала на камень, вблизи стрелявшего.

Ксения заплакала, а водитель обнял её, произнеся:

– Не горюй по нему. Подумай о лучше том, как мы сейчас с тобой заживём.

Струны

Сквозь полузакрытые веки лежащий мужчина улавливал частицы приглушённого света. Звуков почти не было слышно, а кожа с трудом ощущала прикосновения воздуха. К удивлению Артёма, сознание и душа никуда не перенеслись и не отключились мгновенно. С каждой минутой чувства притуплялись, и страх перед неизвестным вновь вернулся в пока ещё живое сердце.

– А что, если там ничего нет? Что, если я буду лежать так скелетом много сотен лет? – больше всего на свете Артёму сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь его обнял и прошептал на ухо, что он не одинок. Но никто не приходил.

Мужчина чувствовал, как мысли покидают его. Холод прошёлся по телу и забрал последние остатки жизни из лежащего человека, осуществившего свою мечту.

Артём очнулся, как ему казалось. Триллионы голосов раздавались в голове со всех сторон. Они все что-то говорили, кричали… Всё слилось в единый гул, но Артём понимал каждое из слов, каждое из выкриков. Это кричал он. Он и был этими триллионами клеток, одновременно передающих друг другу информацию. Ничего не было видно, но клетки чувствовали абсолютно всё, двигаясь на ощупь. Одни пожирали других, Артём пожирал сам себя, и сам же был съеденным.

Но чем дольше бывший человек был в таком состоянии, тем, меньше клеток становилось – они просто исчезали. Артём стал замечать, что не может двигаться даже на ощупь и уменьшается всё сильнее. Организм менялся и перестраивался, стали снова слышны голоса. Будучи макромолекулой, Артём не руководил своим движением, что-то меньшее двигало процессом, что-то пока не подвластное ему. Поверхность «тела» чувствовала разность температур, и человек, чьё сознание уже почти покинула его, мог изменять своё строение и форму, подстраиваясь под жар и холод частиц.

Макромолекула тоже не являлась вечной оболочкой и распалась на атомы. Артём не слышал голосов, но чувствовал пространство, чувствовал волны, которые то подбрасывали его, то опускали. Всё его существо будто плавало в воздухе, притягиваясь к таким же существам. И, не успев привыкнуть к новому образу жизни, он снова начал менять свою форму. Произошёл скачок от атома к фундаментальным и элементарным частицам, минув стадии протона, электрона и нейтрона.

Далее стало происходить нечто странное – как и в первом состоянии, Артём сразу был в нескольких местах, но в отличие от того, что было сначала, это были не его части, а он сам. Целый, но в то же время существующий отдельно от себя. То, что чувствовала одна его сущность, отзывалось и во всех остальных. Артём одновременно был и энергией, которой частицы обменивались между собой.

Позже, находясь сразу в нескольких позициях, глюоны предстали в виде мельчайших струнок. Эти струны составляли абсолютно всё: они колебались, создавая частицы, они были энергией в чистом виде. Одним своим простым колебанием струны создавали мелодию, а из неё, в свою очередь, создавались материя и более крупные единицы энергии. Звучала музыка. Струны пронизывали внеземные пространства, подчиняющиеся совершенно иным законам. Артём чувствовал вездесущесть этих струн, будто весь мир звучал. Нет, он, к счастью, ошибался. Звучал не весь мир – вся Вселенная издавала идеально связанную мелодию, образуя симфонию. Симфонию Вселенной.

Домой сквозь бесконечность

Всеми струнами Артём находился одновременно во множестве измерений, но пока что двигаться не мог. Сначала он был всего лишь точкой, имеющей только координаты. Затем, окончательно привыкнув к новой форме, он смог перемещаться по прямой. Прямая стала двухмерной, появилась длина и ширина, к которым, позже, добавилась и глубина. Самым сложным для освоения было измерение времени. Четвёртое. Передвижение по нему не требовало физических усилий, но оно требовало затрат внутренней энергии. Здесь не только прошлое влияло на будущее, но и будущее было властно над прошлым и настоящим. Человеческое сознание покинуло Артёма, оставалось только чувство принадлежности к чему-то земному. Струны играли различные мелодии, создавались образы. Все струящиеся нити чувствовали, как перемещаются во множестве времён, будто взбираясь по лестнице, на конце которой была смерть Вселенной. Струны одновременно двигались наверх и обратно – вниз.

Пятое измерение, встретившееся на пути Артёма, представляло собой разные ответвления от линии времени. Он чувствовал изменение судеб всего живого. Действия живых существ постоянно менялись, и Артём был властен над этим. Ощущение того, что дом всё дальше, сейчас было особенно сильно.

Струны пронизывали следующее пространство странной формы – шестое. «Что-то совсем невероятное происходило там», – подумал бы человеческий мозг, если бы выбрался из трёх своих измерений. Но сознание Артёма принимало всё как есть, потому что и само было частью этого процесса. Дети рождались с докторской степенью, а трава становилась твёрдой, как камень… Это измерение было быстро перепрыгнуто, но по сравнению со следующим, оно было логичным. Дальше бесконечность событий в бесконечных временных промежутках происходила одновременно, соединяясь с такой же бесконечностью с помощью восьмого измерения. Механика соединения присутствовала и в следующем – девятом. Это измерение представляло собой все связи между бесконечностями. Струны пронизывали абсолютно всё и дошли до последнего измерения, которое было всеми возможными ответвлениями от всех возможных бесконечностей и связей между ними. Артём теперь очень тонко ощущал то, как звучит и переливается Вселенная. Струны были повсюду, и из-за этого чувство принадлежности именно к какому-то месту или организму почти исчезло. Одно из скоплений струн выстраивалось на протяжении нескольких недель и, в конечном итоге, образовало маячок, указывающий на то, откуда всё началось. Артём передвигался как чистейшая энергия, встретив на своём пути даже те холод и мрак, с которыми он провёл почти всю свою земную жизнь. Они, наконец, могли сказать ему, насколько сильно скучают и как рады встрече. Холод указал конкретное место маячка из струн, и Артём мгновенно стал именно им. Теперь он мог контролировать то, чем быть и когда быть. Где-то рядом он почувствовал, что лежит что-то тяжёлое и бездыханное и от чего исходит родственное тепло. Артём передвигался по измерениям вместе с тем существом. Струны запечатлели в мелодии и те случаи, когда существо выживало, не падая с обрыва, и когда оно даже не мечтало сюда попасть. Но всё же, они не спешили менять ход событий, ведь тогда бы это существо больше не смогло бы пронизывать измерения. Тем временем, Артём сосредоточился только на группе музыкальных нитей возле костей существа, оставив остальные струны действовать самостоятельно. Нити судьбы наматывались на пространства, образуя более крупные соединения, и некоторые их них обрывались, соединяя материю и пронося через неё энергию. Главная группа струн выстроила корни, образуя зелёную ножку и выделяя питательные вещества для создания жизни нового существа. Тем временем, те струны, которые улетели и разделились на группы, тоже образовали существ – земное и воздушное.

Тогда, по человеческим меркам, прошло два месяца и между рёбер скелета, лежавшего на порожке утёса, через камни, пророс прекрасный цветок на длинной, ярко-зелёной ножке с лепестками цвета кармина. Одновременно с этим, где-то вдалеке рожала волчица и в гнезде вылуплялась самка ворона.

ГЛАВА 5

Triquerta

(Четыре года спустя)

Кара услышала знакомый вой. Сердце её кольнуло от той горечи, что испытывал Акай. Широкий взмах крыла поднял птицу в воздух, и она полетела на звук.

Волк аккуратно сошёл со скалы. Впереди стоял домик на утёсе, в котором горел свет и который манил хищника. Он знал – там есть еда.

Чем ближе был Акай к дому, тем отчётливее слышал, как два человека о чём-то громко спорили. Запах жареной оленины дразнил обоняние хищника, он подкрался ещё ближе – настолько, чтобы видеть кусок мяса на железных прутьях, установленных над костром. Волк подкрался как можно ближе и прислушался – двое по-прежнему спорили. Но что-то настораживало – инстинкты предупреждали об опасности. Акай заметил небольшое существо, сидящее на бревне, вблизи костра. Тут не могло быть ошибки – это был человеческий детёныш. Он видел много таких, когда в первые годы жизни его заставляли выступать в цирке. Что-то противное было в воздухе, но волк никак не мог определить, что это.

Малыш, сидящий на бревне, повернул голову и застыл, глядя на хищника.

– Класивый, – пролепетал он.

Акай аккуратно подошёл поближе и, не касаясь горячей железной решётки, взял в зубы мясо и сбросил его на снег, чтоб оно быстрее остыло.

Ребёнок, уже давно ждавший еды, захныкал и побежал в дом жаловаться старшим. Мясо начало остывать и хищник, взяв его в зубы, потащил лакомство в сторону реки, чтобы как можно быстрее покинуть территорию с людьми, а заодно и попить.

Послышался выстрел и мясо выпало изо рта Акая. Волк отпрыгнул, выронив мясо – на пороге домика стоял мужчина с ружьём. В любой другой ситуации хищник бы убежал, но Акай вспомнил что это был за запах – мужчина был одним из охотников, которые уничтожили его семью. Пока человек перезаряжал оружие, волк уже мчался на него с истинным оскалом зверя, который жаждет крови.

Охотник не успел зарядить ружьё, но уклонился от прыжка волка, ударив того прикладом. На секунду Акай потерял сознание и очнулся уже на краю утёса, нависнув мордой над пропастью. Чуть ниже, на одном из порожков каменной громады, через снег пробивался высокий цветок удивительной красоты, будто с карминовыми лепестками. Смотря на него, волк почувствовал острое желание жить и необходимость бороться. Кровь забурлила в жилах зверя, и в глазах его вспыхнул кровавый костёр. Акай вскочил, направляясь к мужчине, уже зарядившим ружьё.

– Ну, давай, ближе, чтобы я смог тебя сфотографировать, – процедил сквозь зубы охотник. Хищник мчался на целящегося в него человека. Ещё доля секунды и «фотограф» нажмёт на спусковой крючок, но вдруг глаза охотника пронзили острейшие когти ворона. Он отшатнулся и, нащупав птицу, оторвал её от лица вместе с кожей, выстрелив вслепую. Дробинки попали волку в грудь и лёгкое, но это не остановило его. Хищник прыгнул на человека и впился в шею, разрывая плоть до тех пор, пока самка ворона не смогла спокойно выпорхнуть из обмякшей руки.

Из-за двери выглянула женщина. Акай собрал оставшиеся силы и встал в полный рост. За его спиной сияла луна, освещающая впавшие глаза вдовы. Их взгляды встретились, и по щекам обоих стекали слёзы, образуя один общий океан. Тем временем вода свободно путешествовала в реках, солнце посылало лучи на землю, а трава тянулась к этим лучам и колыхалась на ветру....

Для подготовки обложки была использована фотография, сделанная автором, которая находится на его странице “Вконтакте” по адресу: https://vk.com/bigmak81?z=photo304014939_457263009%2Fphotos304014939