Симфония Вселенной

– Тебе спасибо, – произнёс последний. – Только нужно оформить бумаги, – продолжил он уже без микрофона.

Зал снова аплодировал.

После оставленных позади съеденных пирожных и выпитого спиртного, Артём с начальником стояли посреди пустого кабинета по разные стороны стола, на котором лежал необходимый документ, подтверждающий передачу денег. Подписи на клочке бумаги были закреплены рукопожатием и благодарственными словами топ-менеджера. У Артёма с лица не сходила странная ухмылка, она как бы говорила: «Прощайте… Наконец-то!». И это было неслучайно, ведь именно две трети от этой суммы были ему нужны для осуществления заветной мечты.

Пританцовывая, Артём вышел из кабинета и зашёл в привычную стальную клетку, едущую вниз. Теперь не он был в её власти, а она в его. Лифт, осознавая свою беспомощность, повиновался и лишь грустно и коротко скрипнув, тронулся, чтобы в последний раз проводить мужчину до первого этажа.

– До свидания! Приятного вам вечера, – улыбнувшись, попрощался с ресепшионисткой Артём.

– Хорошего вечера, – покраснев, ответила она, впервые без раздражения отложив телефон и искренне улыбнувшись.

– Вам чертовски идёт улыбка, улыбайтесь почаще, – добавил мужчина, аккуратно затворив за собой дверь – как можно тише, чтобы на звук вдруг не сбежались люди, которые могут спугнуть и без того несмелое счастье Артёма, незаметно подкравшиеся к нему спустя десять лет после их последнего свидания.

Впервые мужчина с лёгкостью посмотрел на хмурое громадное здание с бетонным скелетом и стеклянной кожей. Впервые оно спрятало свои клыки. Впервые стало ручным и беззащитным.

Чистое дыхание

Мрак и холод затаились в уголке спальни рядом с ножкой кровати, боясь приблизиться к Артёму и обжечься теплом его ожившего сердца. Мужчина, не разуваясь, упал на кровать лицом вниз и заплакал – он будто заново прожил свою жизнь: все моменты пронеслись перед глазами, разлепляя их от вечного сна, говоря всё то, что выглядело надёжно скрытым между строк. Если бы кто-то проходил рядом с окнами забытого Богом, но не туманом дома, то услышал бы звук бьющейся посуды, всхлипываний, смеха и грохота; состояние Артёма судьи бы приравняли к «состоянию аффекта», психологи – к «расстройству непроизвольного выражения эмоций», художники – к «акционизму», фаталисты – к «бесповоротной точке обретения предназначения», а прохожие – к поводу для похода к врачу.

Вечер сменился ночью, вещи терпеливо лежали в чемодане, а мрак с холодом тихо и печально сидели за столом, своими взглядами провожая каждое движение Артёма. И мужчина, и туман, и звёзды, и квартира: все понимали, что видятся друг с другом в последний раз.

Звёзды, мрак и холод вышли вслед за покинувшим помещение – им было бессмысленно оставаться в пустой квартире. Стоя в дверном проёме с упакованными сумками, мужчина в первый раз почувствовал, как нежно его обнимает мрак, и осторожно ласкает душу холод. На прощанье Артём помахал в пустоту, сам не осознавая причин своих действий. Давние спутники мужчины исчезли.

Проезжая знакомые места на машине, всё, что мелькало за стёклами и окружало его, всё, что Артём видел в последний раз, больше не казалось атрибутикой его заключения – оно казалось чем-то грустным и тепло любящим, как мать, собирающая сына на фронт. Так оно и было.

Двери огромного аэропорта открылись перед мужчиной, он отпрянул, с трудом приняв тот факт, что свидание с мечтой свершится уже совсем скоро. Навстречу Артёму, через открытые двери, вылетели, смеясь, струйки пассатов, прилетевших с пассажирами последнего рейса.

Несмотря на внезапность подарка, мужчина уже обо всём успел позаботиться: в горах его ждал уютный дом у скалистого обрыва с рекой, густой лес и несколько контейнеров с едой и материалами на двадцать пять лет. Всё шло по плану и было идеально.

«Слишком идеально», – подумал он, но, впрочем, здесь не было никакого подвоха: жизнь шла своим чередом на протяжении долгих лет, и людские планы никогда по-настоящему не тревожили её.

Самолёт. Стюарды и стюардессы ходили по салону самолёта, улыбаясь до дрожи знакомой Артёму улыбкой: такая же улыбка была у девушки с ресепшен.

– Извините, мистер Велп, ваша еда, – тронула мужчину за плечо бортпроводница. С этими словами, которые Артём надеялся больше никогда не услышать, она поставила на откинутый столик поднос с салатом, соком и горячим контейнером с едой.

Казалось, Москва, удаляясь, становилась всё милее, ярче и дружелюбней. Сколько же людей угодило в эту ловушку. Самолёт тряхнуло, мужчина мгновенно схватился за поручень и посмотрел в окно; только убедившись, что с самолётом всё в порядке, он снова продолжил есть. Сейчас, когда до прилёта оставалось пара часов, все чувства и мысли будто обострились, жизнь приобрела особую ценность под действием того, что Артёму до сих пор было сложно поверить в происходящие. Всё это: горы, лес, дом, озеро и дикая природа – даже сейчас казалось чем-то далёким и недостижимым. Оно как будто уже лежало на ладони, которую так и не получалось сомкнуть, чтобы взять то, к чему так долго тянулась эта ладонь.

Было раннее утро, когда самолёт прилетел. Первым, что почувствовал Артём был свежий горный воздух, который будто бы очищал лёгкие от грязи, которая скопилась за множество лет проживания в центре страны. Но подъехал автобус, и вошедший в него мужчина снова уловил знакомую духоту и давку, которая продолжалась и по приезду в аэропорт – на несколько минут атмосфера волшебства исчезла.

В аэропорту Артёма ждала женщина, которую он нанял, чтобы она показала ему то место, где он планировал провести остаток жизни. Мужчина пообещал себе, что это был последний раз, когда он что-то купил за деньги, от малейшего упоминания которых к горлу снова начинала подступать тошнота. У пункта выдачи багажа стояла невысокая, смуглая, стройная женщина, которая тут же улыбнулась и быстро, будто по отточенной схеме спросила:

– Артём Велп? – мужчина вздрогнул и утвердительно кивнул. Готовая к такому ответу, женщина тут же добавила:

– Меня зовут Ксения, я вас буду сопровождать. Как долетели? Устали? Готовы отправиться к вашему дому?

«Вашему дому», «дому» – отозвалось во всём Артёме с теплотой и странным чувством спокойствия.

Так и не дождавшись ответа грезящего наяву мужчины, женщина жестом позвала его следовать за ней. На выходе стояла машина, водитель которой уже открывал багажник, чтобы погрузить вещи Артёма. Все сели по местам и транспорт тронулся.

– Сколько раз возил людей, никто ещё не брал места в такой глуши. Но, должен заметить, что красота там невероятная! Даже для этих мест. Единственный минус в том, что придётся оставить машину в пятнадцати километрах от твоего дома – она не проедет через лес и скалы. Нечасто встречается что-то настолько интересное в моей работе, – со смешком закончил водитель.

Всё в этом краю было ново и чудно для мужчины. Реки и горы мелькали за окнами. Артем то и дело восхищался ими, думая, что никогда их не забудет, но новые жемчужины ландшафта моментально стирали из памяти прошлые, потому что, как думал мужчина, были намного прекраснее.

Через пару часов езды по горной дороге, машина остановилась. Водитель вышел из неё, открыл дверь Артёму и разбудил того лёгким похлопыванием по плечу. Женщина уже ждала снаружи и разглядывала карту. Заметив двух приближающихся мужчин, она объявила:

– Когда мы были тут в прошлый раз, я оставляла метки мелом на деревьях, но прошёл дождь, так что часть из них, если не все, исчезла. Но не пугайся, мы помним дорогу.

Артём, не зная, что ответить, кивнул. Ему было уже не важно, как долго придётся идти – он наконец сбежал от ненавистного ему общества и серого мира. Воздух пьянил сильнее, чем любой крепкий алкоголь, мысли путались, а всё происходящее казалось иллюзией. Атмосфера завораживала и так фантастически тепло становилось на душе, будто свежестью и энергией наполнялись не лёгкие, а сердце.

Первые минуты пути были полны радости и лёгкости, но через некоторое время чемодан действительно начал казаться тяжёлым. Артём кашлянул, чтобы привлечь внимание водителя. Тот обернулся и вопросительно посмотрел на мужчину.

– Извините, пожалуйста, вы не могли бы понести мой чемодан, а я немного отдохну и снова его возьму, – попросил Артём.

– Конечно, не вопрос! Можешь не торопиться, – взяв сумку, водитель взвесил её своей толстой, мускулистой рукой, а затем констатировал, – а вайчак-то твой совсем не тяжёлый. Эх, московские! – добавил он про себя.

Артёму стало куда легче идти, и тяжесть вновь сменилась наслаждением окружающими красотами. Группа шла вдоль бурно текущего ручейка и настолько чистого, что казалось, будто он был не из воды – из эфира. Могучие деревья стояли плотными, высокими рядами, гордо взирая на проходящих людей, зная, что человечество ещё долго не обустроится здесь и не будет леса ради мёртвых городов. Тем не менее, природа здесь любила людей: люди относились к ней бережно, жили с ней в гармонии и брали что-то не ради забавы, а из-за нужды.

Спустя несколько часов ходьбы по бесконечно прекрасным просторам Алтая, через несколько тяжёлых подъёмов и переправ через реки, показалась небольшая скала, мужчина предчувствовал, что им придётся перебираться через неё и от этого кровь кипела, а душа трепетала. Подумать только! Артём впервые будет забираться на скалу.

По пути он видел множество неизвестных ему изумительных цветов, которые раньше он быпере, не задумываясь, сорвал, но всё, что было вокруг, останавливало его. Казалось, что если хотя бы один лепесточек сорвать, то всё рухнет, как по щелчку пальца, рухнет прямо на него, на Артёма. Мужчина впервые по-настоящему ощутил свою ничтожность. Ничего ведь не поменялось бы на планете, если бы его не было. Вся ценность человека сразу куда-то исчезла. Иллюзии, строившиеся с детства, необходимые для жизни в современном обществе, рухнули в пропасть. Постепенно они сменились уютом и робким счастьем, которые давали Артёму ощущение новой, настоящей жизни.

Скала вздымалась над головой мужчины. Страх на мгновение пронзил его сознание – каменная глыба показалась очень похожей на то здание, которое уже почти стёрлось из памяти. Но наваждение прошло, и все трое уже карабкались на скалу, за которой их ждала заветная долина и то, что принято называть домом.

ГЛАВА 2

Волк

Законы стаи

(Спустя четыре года после событий предыдущей главы)

Марал был метрах в двадцати, принюхиваться к следам уже не было смысла – запах и вид парнокопытного дразнили аппетит хищника, но Акай всё же пересилил себя и вжался в глубокий снег, затаив дыхание. Раздалось рычание Вожака – сигнал к действию стаи, и, как пружины, серые лапы тут же оттолкнулись от земли, подняв волка в воздух.

Олень успел увернуться так, что челюсть охотника сомкнулась на его бедре, скосив лишь клок шерсти. Копыто чуть не попало в морду, промелькнув в сантиметре, а жертва, воспользовавшись драгоценными секундами, пустилась наутек. Но далеко убежать ей не удалось. Из кустов навстречу уже двигались, окружая, другие члены стаи – олень был в ловушке, тонкие ноги животного, проваливающиеся в слишком глубокий снег, уже не давали преимущества над быстрыми и лёгкими лапами. Двое волков повисло на боках, пытаясь завалить оленя, два других вцепились в живот и грудь. Подбежавший и разъярённый Акай отточенным движением сжал шею жертвы в победоносном укусе. Благородное животное обмякло. Раздался вой, означающий конец охоты.

Стая расступилась, давая пройти Вожаку. Из-за деревьев вышли остальные члены стаи, которые не участвовали в охоте. Глава стаи приступил к трапезе и, наевшись, отошёл от добычи. Тем временем, уже подбежали два переярка и, фыркая, пытались выцепить друг у друга самые аппетитные куски. Волчата – будущее стаи. Наконец, пришла очередь Акаю насладиться результатом охоты – он всегда ел после Вожака или волчат. Мясо легко поддавалось, волк, с причмокиванием, ел положенный ему кусок.

Остальные члены стаи встали рядом с телом животного, дожидаясь своего времени. Акай отошёл от места пиршества и зарылся в снег, чтобы немного вздремнуть, но, почувствовав тёплое прикосновение лап, с наслаждением приподнялся. Волчица, прикрыв глаза, положила мордочку на шею самца. Последняя охота на сегодняшний день была окончена. Солнце уже садилось, и стая зарылась в снег. К остаткам добычи прилетела самка ворона, которая и привела стаю к оленю. Волки оставили ей её долю. Эта птица уже пару лет путешествовала вместе со стаей и иногда наводила хищников на след. Такое сотрудничество было выгодно обоим сторонам – самке ворона нужно, чтобы кто-то «вскрывал» тела, а волкам нужно было быстро находить добычу.

К утру от марала не осталось ничего. Впереди волчью семью снова ждали долгие перебежки и поиски. Акай открыл глаза, переярки метрах в десяти играли – несколько волчат гонялись за одним, вполсилы прикусывая: кто-то был добычей, а кто-то охотником. Через некоторое время вся стая уже бежала колонной по снегу, стараясь попадать в следы впередиидущего. Старшая мать остановилась, завидев крупные следы на снегу. Волчата застыли во внимании. Волчица обнюхала находку, затем подпустила детёнышей, они последовали её примеру. Далее, мать издала фыркающий лай и снова присоединилась к стае – волчата повторили.

Преодолев несколько километров по пересечённой местности Горного Алтая, Вожак задержался на одном из следов, после чего издал вой – добыча была найдена. Волки, которые будут участвовать в охоте, собрались вместе, смотря друг другу в глаза. Несмотря на безмолвность процесса, хищники отлично поняли друг друга и начали расходиться по позициям. Вдруг Вожак зарычал. Стая насторожилась, главный в стае фыркнул. Остальные тоже начали принюхиваться. Впереди шла группа людей, но не от них исходил запах. Дюжина псов быстро двигалась в сторону хищников.

Вожак дал сигнал сейчас же бежать, и стая побежала. Расстояние между преследовавшими и преследуемыми увеличивалось, но вдруг волки резко остановились. Дикий страх охватил каждого члена стаи: деревья впереди были повалены и преграждали им путь, а на верёвках развевались странные предметы. Спасительная река была за устрашающим барьером, но никто не осмеливался сделать шаг. Рядом раздался лай – двенадцать собак уже были на расстоянии пары десятков метров. Переярки поджались к матери, а она, в свою очередь, вместе с другой самкой, встала за шестерых волков. Они скалили зубы, смотря на приближающуюся свору.

Лайки встали в полукруг – они то приближались, то отпрыгивали от хищников, провоцируя на прыжок, который станет ошибкой. Одна из собак, видимо, самая молодая, прыгнула на Вожака, стоящего впереди. Ловким движением хищник отшагнул назад и, слегка повернувшись, отточенным движением, мгновенно перекусил шею нападавшей. Тело свалилось на белоснежное покрывало, нанося на него багровый узор. Одиннадцать. Свора собак зарычала, почуяв приближение людей, и ещё злее ощетинилась на волков. Но хозяева стаи уже были здесь – забота о семье, свобода, честь. Это была не первая встреча с людьми и собаками для многих из стаи, но каждый понимал, что сегодня шансов выжить у них практически нет. Слишком много было собак. Акай прыгнул, прокусив артерию одной из них, на метр подошедшей ближе, чем все остальные. Скулёж застрял в недвижимой пасти. Десять. Вся свора накинулась на напавшего волка. Мощные челюсти сомкнулись на его плече и спине, хищник упал. Члены его семьи бросились на помощь, оттолкнув псов и убив ещё двух. Восемь. Послышался выстрел, рядом упал брат Акая, а сверху труп собаки. Семь. Глаза закрывались, Акай не мог подняться, тело тяжелело. Через закрывающиеся глаза угасающий охотник увидел, как, прыгнув на лайку, Вожак оттолкнулся от её спины, заставив пса отлететь на метр за заграждение из красных флажков. Но целью была не собака – предводитель стаи влетел в охотника, впившись в его шею. Прогремело три выстрела, Акай ухом уловил падение двух тел на землю. Собака, которую толкнул глава стаи, царапала когтями землю, пытаясь не упасть с обрыва в реку. Шесть. Глаза закрывались, но лежащий на земле волк снова заставил себя их открыть. Впереди никого не было – линия фронта переместилась за него. Оставшуюся стаю всё теснее окружали. Последним, что видел Акай, с трудом повернув голову, было то, как три собаки окружили последнюю волчицу с потомством. Это была его волчица.

– Из неё выйдет хорошая шуба, – сквозь зубы произнёс охотник. Акай из последних сил попробовал зарычать, но вылетел лишь хриплый, еле слышимый звук. Из глаз, цвета зимнего инея, потекли слёзы… Тьма опускалась всё ниже, пока не заполнила собой всё. Сознание покинуло хищника. Прогремел выстрел, который Акай уже не смог услышать.