Диссонанс

–А сам как считаешь, дурак?

–Не очень, если честно. И вообще, настроение ты мне подняла. Не может быть этой квартиры, как и не может быть клона Одри Тоту тем более.

–Думаешь, что я с Монмартра? А где тогда акцент? Ладно, вижу ты вообще не соображаешь. Все, что сейчас вокруг тебя – правда. Понял? Ты сейчас в месте, у которого нет названия.

– «Тайник Дэйви Джонса» подойдет?

–Ты – первый человек, который так реагирует. Откуда столько иронии? Я сейчас абсолютно серьезно. Да и не совсем понятно, почему тебе совсем не стало страшно.

–Мне тревожно, но не более. И вообще – я рад, что теперь есть, с кем поболтать.

–Я сейчас вернусь, – гостья пошла куда-то прочь из комнаты поспешными шагами, а я тем временем суетливыми движениями поправил растрепанные волосы и пригладил футболку, поставил подушку к стене и сел, облокотившись не нее. Скрестив руки и ноги, я стал похож на типичного клиента психолога, расположившегося у него на кушетке. – Вот и я, – передо мной села на стул, принесенный с кухни, девушка, ставшая чуть меньше похожей на Амели, но все равно ее неумолимо напоминающая. Разница: волосы длиннее, другая одежда и некоторая разница в чертах лица, которую по началу я совершенно не заметил. Сейчас по памяти не получится точно все описать, но если она придет еще, то запомню поточнее.

–Ладно, давай по порядку. Говоришь, что все вокруг – правда.

–Да, ты не сумасшедший, – она снова снисходительно улыбнулась. – Не думай, что попал в очередной психологический триллер, где в конце выяснится, что тебе все мерещилось или ты был под «дозой», или в трансе. Веришь?

–Допустим. Тогда где я? Да, место, которое не имеет название, но где оно?

–И место никому не известно. Тут все основано на вере. Это сложно объяснить словами, но твоя ситуация как раз яркий пример.

–На вере во что?

–В чудо. В невозможное. Когда ты написал желание на бумажке, ты же поверил, что оно сбудется? – она победительно показала пальцем на меня, в словах чувствовалось превосходство над моим уровнем знаний, – вот, видишь, я права.

–И в чем же ты права? Никаких доказательств ты не представила. Да и вообще, – я на секунду смутился, – как тебя зовут?

–Алла. – Ответила она с милой улыбкой.

–У меня к тебе еще целая куча вопросов, знаешь ли. Приятно познакомится. Ты же знаешь, как меня зовут, да?

–Конечно, я про тебя знаю все. Только я не уполномочена сейчас отвечать на все, что ты спросишь. Мне пора.

–Серьезно? «Продолжение в следующей серии» или типа того? – пришлось даже привстать. – Зачем ты вообще пришла тогда?

–Стало видно, как ты страдаешь, – грустно ответила уходящая гостья, – не утруждайся провожать. Я еще приду, пока.

И Алла исчезла за дверью. На душе стало как-то легче. Если честно, я сам поражен тем, насколько вдруг все внутри переменилось от ее визита, не было ни страха, ни тревоги, ни грусти, – все растворилось без следа. И кто она такая? Честно, я все еще думаю, что тронулся умом, хотя глюки вряд ли трогают своих «создателей». А ты что думаешь? Даже не успел спросить, что за ерунда из воспоминаний мне снилась. Правда, похоже на сериал, только серии не обрываются. Не скучай, я обязательно еще расскажу тебе, что тут ничего не происходит. А пока почитаю что-нибудь.

И так понятно

Легко испортить человека, родившегося в прекрасном имении с наиприятнейшим нравом.

Жаль, что я никогда не окажусь на тверском бульваре в феврале.

Если принято начинать роман с даты, то вот, напомню еще раз – 1 января тысяча невестьсотого года.

Все вышесказанное для того, чтобы не забыть. А теперь о насущном – невероятно грустно. Стены стали давить сильнее, будто с другой стороны их начали толкать. Сейчас бы не помешали все победители «Битвы экстрасенсов», потому что в моей комнате чрезмерно много отрицательной энергетики. В памяти то и дело всплывают песни, которые стыдно помнить, однако забавные существа, живущие в голове, как в фильме «Головоломка», так и норовят напомнить очередной удар по культуре. Пытаюсь провести грань между смертной тоской и тоской смерти – ровно настолько нечего делать. Можно сказать еще пару слов по поводу музыки, живописи, кино (добавить перечислений), но все-таки стоит сейчас помолчать.

Перечитал прошлый абзац, он ужасно рваный. Однако стоило только начать как-то это исправлять, как сразу пришлось стукнуть себя по голове ладонью, – вот дурак, – это ведь просто дневник, зачем его редактировать?

Ладно, мне есть, о чем подумать на самом деле. «Время убивает меня, – я убиваю время». Да, я мщу ему за то, что оно необратимо и неостановимо, уже летит моя трость прямо к морде его, в циферблат. Если все, что сказала Алла – правда, значит все мое существование – удар по авторитету времени, плевок в лицо, потому что сейчас оно ничего не может со мной сделать. Только вот не покидает ощущение банальности нашей с Аллой встречи, да еще и эта фраза «Я не имею права тебе ответить» или как-то так. Банально. Если бы это был фильм, то я переключил бы канал или удалил файл (сама мысль, что я могу потратить деньги на просмотр этого шедевра в кино меня пугает). Хорошо, что книга лучше. Сейчас бы подпрыгнул с фразой «What’s happened?». А ничего не происходит. Вообще. Читать, например, вдруг надоело. Название пока скрою. Потому что так хочется. А ты, дневник, ломай голову.

Да, пока собеседники отсутствуют, приходится издеваться над воображаемыми читателями. Чувствую себя одним супергероем в красном, только без навыков, врагов и бюджета, просто пытаюсь построить дом без одной стены. Уговорил, давай об интересном. Весь беспорядок в «доме» (не понимаю, как назвать это место) прибран, все предметы восстановлены, еда обновилась. Всё сверкает неестественным образом. Жаль, что здесь нет канистры бензина и спичек… хотя, судя по всему, даже Тайлер Дерден не смог бы взорвать здесь все, все предметы как-то раз от раза по-разному реагируют, то бьются, то нет, а про стены, пол и потолок я уже рассказывал. Возможно, все из-за того, что тут не времени и пространство еще не готово к этому. Нормальная идея?

Самый главный вопрос: кто такая Алла? Она крайне похожа на Амели, говорил. Появилась, а не пришла, а после небольшого разговора вновь исчезла («Gone Girl»). Попробуем расследовать. Мое новогоднее желание сбылось, и я попал в мечту. Вся прошлая жизнь как на ладони, память не потеряла ничего, можно хоть сейчас описать всё, однако перед появлением Аллы я как будто перенесся в прошлое, в тот странный и нелепый день, пережил его вновь. Тогда пришлось пройти тьму тестов и вернуться к нормальной жизни. А ту Аллу я не смог увидеть. Забавно, кстати, что они тезки, но это вполне может быть просто совпадением. Итак, еще один важный вопрос: почему исполнилось мое дурацкое желание и, что еще важнее, кто его исполнил? Если у моей гостьи (и тут я захотел плюнуть в экран, но сдержался) «нет права» мне кое-что рассказать, значит, есть некто, запрещающий такую откровенность. Может быть, это как раз тот самый «вышестоящий», кто исполнил мое желание. Получается, что Алла – ангел. Ангел-А. Если она появится снова, то обязательно спрошу в лоб. А если откажется говорить?

Надо восстановить полностью весь спектр пережитых эмоций до появления Аллы. Было ужасно грустно и скучно, я постарался уснуть и увидел этот странный то ли сон, то ли видение из прошлого. Сейчас начну делать вид, что неимоверно страдаю от меланхолии, заливаюсь слезами. Боже мой, как у меня болит душа, я больше не могу терпеть это мучение; ничто не ранит сильнее, чем предательство любимого человека. Пока я сижу здесь, исполняя совет Бродского, не допускаю ошибок, она гуляет где-то, возможно со своей второй половинкой, а в это время больно мне. Хочется начать говорить стихами, но пожар души слишком не стихает. Да, любовь – это бабочка, которая улетит, если ее отпустить, и умрет, если сжать слишком сильно; как же хорошо, что есть эта цитата, затмевающая всю поэзию и прозу, появившуюся до нее своей глубиной и точностью; как же хорошо, что многие ее сохраняют и используют, ведь в таком случае она не предастся забвению. Если бы сейчас был балкон, я бы вышел на него, закурил, отпил кофе из чашки и стал смотреть вдаль, на город, в котором шумел обязательный дождь. Ну и что, что раньше никогда не курил, это вряд ли стало бы проблемой, сигареты слишком просто купить. А куда без кофе? Не важно, что я не очень его люблю и пью больше чай, ради такой картины можно пожертвовать своими вкусами. Сижу и смотрю в это свинцовое небо, в котором тяжелые тучи медленно перемещаются в сторону какого-нибудь другого города. Солнце пытается пробиться через эту пелену, но не получается: так же и мои чувства изо всех сил стараются пройти сквозь твою холодность, но это слишком сложно, ведь ты совершенно бессердечный ангел. Сейчас очень не хватает интернета, потому что именно в такие моменты он нужен, чтобы поведать миру обо всем творящимся в груди кошмаре. Хотя, как можно большое и светлое чувство назвать «кошмар»? Это дар, который необходимо беречь изо всех сил, чтобы каждая крупица чувства осталась навсегда. Пусть любовь приносит страдания, это ничего; пусть у моей любви вкус сигарет и кофе без сахара, я буду пить её до дна, насколько бы она не была горяча, я буду вдыхать ее, насколько бы она не была вредна. Да, мои страдания сильнее, чем физическая боль, важнее моих зубов. Балкон – мой мир, пропитанный этими запахами: любимых сигарет, любимого напитка и любимого человека. Бери нож, и режь по живому; сыпь соль на мои незажившие раны, – я вытерплю все, лишь бы ты была рядом. Ромео и Джульетта будут завидовать нашей любви. Только дай повод, разбуди этот вулкан внутри моего сердца, который пока только жжет изнутри. Ненавистен весь этот мир внизу, полный бесчувственных людей, не способных понять всей этой душевной бури, это страшной катастрофы, которую могут описать лишь великие умы, а мое дело всего лишь процитировать эти золотые слова. Но есть и другой путь, пусть и более сложный – можно попытаться самому заговорить на этом неуловимом языке чувств, постараться передать окружающим то неуловимое для них, но ощущаемое их сердцами. Это и называется словом «талант». Им обладают немногие, в основном сочинители для эстрадных певцов и авторы из пабликов со стихами. Нет более чувствующего лирика, а эти стихи старых нудных наркоманов из прошлого можно выкинуть в мусорку, если они не Есенин. Как иногда далеко заводят думы! Как мало стало восклицаний в современных книжках! Конечно, я выберу более сложный путь и открою в себе таланты поэта. Не успею моргнуть и глазом, как возле моего стихотворения «Неразделенная любовь» уже больше сотни «нравится», а внизу комментарии, что это очень трогательные, и, что самое главное, жизненные стихи. Так ты мне даешь силы творить и восхищать своим творчеством умы простых людей. Не беда, что написал еще и какой-то толстолобый зануда что-то вроде «многоточия не к месту» или «рифмы на глаголы». А как еще я могу передать свои переживания? Как я могу обойтись без многоточий, если у моего чувства нет конца? Как я могу обойтись без глаголов, если любить – значит, действовать? Тем более все мои любимые песни как раз учат сочинять именно так. Слушать всяких ботаников в очках и завистников – гиблое дело. Они только и хотят выливать свой негатив, это их единственная цель в жизни. А моя карьера поэта еще пойдет в гору, я верю. Через пару лет, если повезет, стану автором для какого-нибудь певца, и моя песня будет им спета на «Русском радио» или даже выиграет «Премию Муз-ТВ». А ведь это будет только благодаря тебе, о любовь! Мой успех измеряется сотнями окурков и пустых банок из-под кофе, а также крайне грязной кружкой и пропахшем этими родными запахами диваном на том самом балконе.

Le Fabuleux Destin d’Amеlie

Представим на секундочку, что я заблудился в лесу. Надеюсь, не в «Норвежском». Обязательно ночью, иначе история потеряет всякую остроту. И вот, в этой безнадежной ситуации, не умея развести огонь, приходится, сначала робко, кричать «Помогите!» изо всех сил. Или просто «Ау!». В ответ лишь тишина, разбавленная, может быть, криками каких-нибудь птиц или, например, сверчками. Которые, кстати, очень смешат. История тянет на страшную. А теперь поменяем лес на комнату, и получим историю скорее забавную, чем пугающую, только вот между этими ситуациями нет принципиальной разницы, хочется того же сочувствия, но вряд ли дано его получить. Да, я смог развести огонь в камине, но это заняло так много времени, что, если бы здесь были те настенные часы и двигалось время в принципе, то они из деревянных успели бы превратиться в песочные.

В детстве учили, что врать плохо, а я сейчас соврал – тут не одиночество. И вместо грустной попытки пошутить скажу начистоту – тут действительно компания. Алла опять появилась, как будто устав от моих криков души. Причем не только души, я ведь просто кричал иногда ее имя, когда совсем грустно становилось.

–Привет, опять ты, а я как раз ничего не делал специально… Ах, да, здесь ничего и нельзя делать, совсем забыл, – с этих слов началась наша встреча. Хоть и ждал изо всех сил, признаюсь честно, она все равно умудрилась появиться неожиданно, бесшумно зайдя в дверной проем. Босиком.

–Привет, бедный, совсем тут от скуки скис, наверно. Все страницы исписал нытьем, не сомневаюсь, – Алла широко улыбнулась и села на стул, который принесла с собой из кухни.

–Да, дневник уже жалуется, что чувство юмора иссякло, а мысли какие-то шаблонные до тошноты.

–Не волнуйся, не может иссякнуть то, чего никогда не было. Ты что-нибудь надумал? Может, вопросы какие появились?

–Да. Кто убил Кеннеди? – как я не старался, но в ее присутствии не получалось быть серьезным, вся беседа сводилась к обмену бессмысленными фразами.

–Легко отвечу – вооруженный человек. А что? Ты не знал? Слушай, мы так можем сидеть до бесконечности. Видишь, я уже тебя напрямую наталкиваю – спроси по делу, тебя реально другие вопросы мучают, дурачок.

–Хорошо, хорошо, только не обзывайся, иначе маме пожалуюсь. Еще раз: где я?

–Внутри своего новогоднего желания. Лучше рассказать не о том, где ты, а о том, где тебя нет. Тебя нет во времени, в пространстве планеты тоже, ты в абсолютно автономном месте наедине со своими мыслями и книжками. Как и просил.

–Ладно, тут не поспоришь, это правда мое желание. А кто его исполнил?

–А это так важно? Не важно, кто виноват, куда важнее, что делать. Вот и спроси: «Что делать?», совсем глупый, что ли? – она тихонько захихикала.

–Вот сейчас я вообще потерялся. В смысле, что делать? Читать, писать дневник, пытаться уснуть… А, вот вопрос: что мне приснилось? Ты же знаешь мой сон?

–Да, знаю, – у нее на лице появилась улыбка, в которой читалось снисхождение и жалость. – Твое прошлое, причем очень точное, правильно?

–Один день из жизни, да, один из самых странных. Что это было?

–Назовем это «приступ памяти». Здесь не могут сниться обычные сны, поэтому будут возникать картины из прошлого.

–Даже не знаю, как отреагировать на сей примечательный факт.

–Хотя бы не употребляй слово «сей», уже будет не плохо.

–Ладно, больше не буду. По крайней мере при тебе. Расскажи что-нибудь, у меня тут историй не прибавиться.