Как я вляпался в кучу красоток – 2

Я усиленно стараюсь не смотреть на грудь принцессы, оглядываю других людей за большим столом и натыкаюсь на сверлящие меня взгляды Мирильды, Кьяры, Биби и Шиель. Даже Ольга, что пока что ни разу не присела, пристально «палит» за мной. Они знают, что между мной и Гвиневрой был неприятный разговор, и теперь пытаются выкупить по моему лицу, как изменились наши с принцессой отношения. Даже не скрывая этого, жадно сканируют меня и мою гостью.

Но если я еле-еле держу своё волнение в узде, то Гвин – само очарование. Её улыбка освещает зал ярче, чем закатное солнце из окон. Внешне она сейчас откровенно рада быть здесь – в бывшем замке злейшего врага, где теперь живут её друзья. Рыцари из эскорта королевской дочери не могут налюбоваться на свою госпожу. В этот раз среди них много новых лиц… Особенно привлекает к себе внимание черноволосый красавец с тонкими чертами лица, который за весь вечер ни разу даже не посмотрел в сторону экзотических Кьяры и Шиель. Он стреляет голубыми глазками только в Гвиневру. Если бы его восхищённые взгляды были пулями, меня бы уже раз двадцать зацепило рикошетом.

– Что за прекрасный молодой человек появился в вашей свите, моя леди? – тихо спрашиваю принцессу, стараясь не показывать, что наблюдаю за ним.

– Вы о ком, барон? В этот раз в моём эскорте исключительно достойнейшие рыцари, – произнесла Гвин, не прекращая сиять на публику.

Она всё-таки мастер придворных интриг и лицемерия. Ни капельки не проявляет того, что между нами сейчас натянутые отношения. Я чувствую в ней затаённую обиду лишь на самых тонких эманациях. И только потому, что несколько раз видел Гвин настоящую, без масок. А так, если сейчас взглянуть на нас со стороны, то мы просто заиньки, обожающие друг друга.

– Вон тот жгучий брюнет, который в вас уже дырку прострел, простите за фамильярность, – говорю. – Он прямо-таки в штаны дует от радости, что может лицезреть вас. Будто впервые увидел…

– Ах, барон ван Хутен, вы ревнуете? – ехидно улыбнулась принцесса. – Да, у меня много восхищённых поклонников. Этого зовут виконт Валерий де Рой. Он из очень уважаемой дворянской семьи Малехарда, богатой и чтящей традиции. Самые видные девушки королевства сохнут по нему…

– А он сохнет по вам. Я угадал? Впрочем, это прямо в глаза бросается…

– Восхищение Моим Высочеством сподвигает молодых аристократов беззаветно служить Отечеству. А я как принцесса должна поощрять их за хорошую службу. Это выдающийся молодой человек, наполненный множеством добродетелей. Уверена, вы подружитесь.

– А где был этот добродетельный красавчик во время захвата власти герцогом Зельским? Что-то я не припомню его в наших рядах… Эдриан был, а вот имени Валерий моя память как-то не сохранила.

– Умеете вы испортить беседу, барон… – Гвин нахмурилась всего на секунду. – Его семья занимала нейтральную позицию, и теперь они стремятся убедить короля в своих самых чистых намерениях. Валерий старается за весь клан. Если бы не Эдриан, он бы мне и туфельки подносил, и ночной горшок менял. Но я должна уделить ему внимание.

– Это почему? Если ты видишь, что он конкретный лизоблюд…

– Эдрик, сейчас каждый союзник моего отца на весь золота. Даже если раньше он отмалчивался, а теперь притворяется другом. Мы казнили пять лордов, ещё дюжину посадили в тюрьму, десятки вельмож попали в немилость и лишились должностей. Под суд пошла почти половина дворянства. Вторую половину нужно цементировать здесь и сейчас, если не хотим получить новый переворот. Мой отец, кстати, видит в тебе своего надёжного союзника и возлагает большие надежды, несмотря на твою молодость. Он вообще без негодования воспринял новость о… О том, что мы с тобой обсуждали. Его расстроит, если мы… Ладно, не будем сейчас об этом.

Гвин чуть было не вернулась к теме нашей свадьбы, которая теперь находится под вопросом. Блин, а ведь если король Бенедикт уже настроился на то, что я стану его зятем, он ведь может очень огорчиться сорванной помолвке. Вплоть до того, что отнимет у меня титул и замок. Вот это я попал… Хотя, конечно, мои отношения с принцессой в разы важнее, чем поместье и прилегающие к нему земли. Но что станет с эльфийским лесом, если меня разжалуют из лордов? Ситуация становится запутаннее с каждым новым ходом…

Мои размышления прервал тот самый Валерий де Рой. Красавчик встал с кубком в руке, сияя ровными белыми зубами и таким же белым мундиром. Очевидно, решил задвинуть тост. Прибывшие с Гвиневрой вельможи и рыцари тут же обратили на него внимание.

– Господа, что-то я не слышу восхищённых слов в адрес нашей прекрасной принцессы! – возвестил Валерик, смотря на одну лишь Гвин. – Давайте выпьем за неё, ибо она не только божественно красива, но и отважна! О её подвиге во спасение отца ходит больше легенд, чем об иных рыцарях Малехарда! Барон ван Хутен, вы же поддержите меня как радушный хозяин? Давайте поднимем чаши за Её Высочество!

Принцесса светится благодарной улыбкой, вся её свита, кроме Эдриана, согласно закивала и уставилась на меня в ожидании тоста. Мне пришлось встать и поднять кубок. Погружённый в свои мысли я, и правда, забыл о том, что на пиру нужно не только пить и есть, но и толкать речи. За здоровье хозяина дома, гостей, короля и прочих замечательных людей. А когда рядом с тобой сидит такая дама, то рот вообще не должен закрываться от потока комплиментов. Ох уж эти рыцарские традиции…

– Судьба подарила мне уникальный шанс воочию лицезреть смелость и отвагу нашей принцессы, – говорю громко, чтобы слышал весь зал. – Мы с сэром Эдрианом имели честь стоять плечом к плечу с Её Высочеством и видеть, как хрупкая и нежная девушка меняла судьбу королевства, когда казалось, что враг уже почти победил!

Вот так тебе, голубоглазый красавчик. Выкусил? Что ты вообще знаешь о храбрости Гвин? Вот я в курсе, на что она способна, а ты только «легенды» слышал. Сейчас я это и подчеркну в своём пафосном тосте, чтобы ты больше не высовывался. Тоже мне, подлиза нашёлся…

Но улыбчивого де Роя мой ответный ход не смутил – он только ещё больше воспылал.

– Барон, правда ли, что леди Гвиневра самая бесстрашная девушка на всём белом свете?! – радостно спросил он.

Пофехтовать словами хочешь, засранец? Ох, ну я тебе сейчас устрою…

– Эм… Вообще-то, нет, – честно ответил я, чем нарушил весь протокол восхваления принцессы.

Рыцари и другие гости, которые уже подняли кубки, готовые слушать дифирамбы в адрес своей госпожи, мигом изменились в лице. Даже Её Высочество, поднявшая свой бокал, на секунду растерялась. Неужели хозяин замка пытается её оскорбить?

– Самая бесстрашная девушка в мире это Кьяра, – говорю, указывая кубком на полуорчиху. – Она может прыгнуть в толпу противников и глазом не моргнёт. Тролль или дракон – её ничем не испугать!

Рыжеволосая Кьяра как раз впилась клыками в ножку гуся и чуть не подавилась, когда я вдруг обратил на неё всеобщее внимание. В её жёлтых глазах промелькнул дикий испуг. А затем злобное обещание открутить мне голову за такие финты. Суровой воительнице с юга сто лет в обед не приснилось, чтобы всякие рыцари ей тосты за столом посвящали.

Ситуацию разрядила Гвин, которая поняла мой ход, улыбнулась и тоже приподняла свой бокал, глядя на зеленокожую наёмницу.

– Подтверждаю, – сказала она, преодолев неловкость. – Отважнее Кьяры женщины нет. Да и среди мужчин таких храбрецов ещё надо поискать.

Полуорчиха икнула, не зная, как реагировать. Ей что – тоже сейчас нужно встать и что-то сказать? Она лучше под землю провалится…

Но тут одеяло на себя снова перетянул неугомонный де Рой.

– Ну тогда наша принцесса самая самоотверженная девушка! – находчиво выдал рыцарь. – Она рискнула своей жизнью во благо народа, подвергла себя такой опасности…

– Если вы ищите образец самоотверженности, то взгляните на Шиель, – перебил я. – Лишь единицы знают, чем она пожертвовала ради своего народа и сколько испытаний вынесла в борьбе за свободу эльфов!

Взгляд серых глаз лучницы застыл на мне, будто я – цель её выстрела. Ей за столом светиться хочется ещё меньше, чем Кьяре. Она вообще присутствует здесь только из уважения к принцессе, и чтобы подтвердить добрые отношения двух народов. А любые тосты в её честь защитница леса на кончике стрелы вертела.

Находящиеся за столом рыцари с недоумением смотрят то на меня, то на неё, то друг на друга. Если хозяин замка решил воздать должное эльфийке, почему та даже не улыбнётся, не говоря уже о благодарности? И вообще – барон откровенно издевается над восхвалением Её Высочества, но последняя его, почему-то, поддерживает…

– Шиель так отважна и сильна духом, что мне до неё, как до неба, – подтвердила Гвин. – Я безмерно уважаю её за мудрость и жертвенность во благо своего народа.

Эльфийка кивнула, будто кукла-марионетка. Чем-то же надо ответить, если сама принцесса Малехарда тебя хвалит. Но ей теперь ещё более неловко находиться в центре всеобщего внимания. Лучше уж провалиться под стол.

– Разрешите хотя бы отметить чистоту и доброту Её Высочества… – слегка растерялся Валерий. – Кто может потягаться с ней в благочестии и добросердечности?

– Мири, за тебя, – коротко сказал я и качнул кубком в сторону золотоволосой жрицы.

– За тебя, Мири, наш лучик света! – снова поддержала меня Гвин, причём максимально искренне.

Бывшая монахиня заулыбалась так, будто кто-то прожектор милоты включил. И тут же раскраснелась, не привыкшая получать комплименты.

– Барон, ну это уже как-то некрасиво! – обиделся де Рой. – Вас послушать, так наша принцесса ничем не выделяется! Неужели вы – её соратник – совсем ею не восхищаетесь?! Я не стану акцентировать внимание на том, что вы издеваетесь над моим тостом, но ваши слова бросают тень неуважения на вашу замечательную гостью!

По лицам некоторых людей из свиты Гвиневры я понял, что они согласны с красавчиком. Надо срочно выправлять ситуацию и хвалить королевскую дочь, или вечер закончится скандалом.

– Вы просто плохо осведомлены в сильных сторонах нашей принцессы, – спокойно отвечаю Валерику. – У неё немало удивительных качеств, но вы, уважаемый сэр, пытаетесь похвалить самые избитые.

– Тогда вы, барон ван Хутен, скажите правильные слова. Как «большой знаток» Её Высочества! – парировал он.

– Да, Эдрик! – игриво поддержала принцесса. – Отметь уже во мне какие-нибудь заслуги. Или я единственная «серая мышка» среди твоих подруг? В чём-то же ты мной восхищаешься, выделяешь на фоне других девушек. А то мне начинает казаться, что, кроме короны, мне и похвастаться нечем.

– Это будет тяжёлое оскорбление, если сейчас не воздать должное нашей принцессе! – вставил де Рой, повышая ставки.

Все уставились на меня, будто я – идиот – довыпендривался и сам себя загнал в угол. Но как бы ни так. Думаете, у меня не припасён козырь? Вы плохо знаете Эдрика ван Хутена, господа.

– Я имел возможность увидеть в леди Гвиневре одну сильную сторону, которая восхитила меня до глубины души и точно является её уникальной чертой, – многозначительно начинаю свой тост.

– На ходу пытаешься вспомнить? – с улыбкой шепнула принцесса. – Давай уже, похвали меня хотя бы за красоту, а то неловко как-то…

– Во время нашего безумного похода не раз случались моменты, когда казалось, что всё уже рухнуло, что надежды больше нет, – громко продолжаю. – И для леди Гвиневры это были особенно страшные минуты, ведь она действительно поставила всё на свой дерзкий план…