Юность. Автобиография… почти. Книга третья. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»

– А-а-а, дызэртыры явились? – все оттуда же спросил голос, но уже мужской.

Я мысленно сплюнул в сторону, вспомнив, что как раз до прихода этих погорельцев, слушал радио и забыл его выключить. Ладно, пусть думают, что у меня и правда девять!

– Что вы говорили вам нужно?

– Так это самое… – развел руками левый мальчуган. – … То, что он сказал! – кивнул он на старшего. – В смысле нам надо то, чего у нас нет, но зато когда дадут, будет все, что мы искали!

«Действительно, левый какой-то. На иностранца чем-то смахивает». Попытавшись сообразить и представить то, чего им не хватает, я осмотрел их всех и сказал:

– Вам что, кулебяк приготовить?

Левый открыл рот так, что туда мог спокойно влезть баклажан и не один.

– Не, нам такое не нужно.

– А может вам подарить что-нибудь из одежды? К примеру, у меня есть потрясающая коллекция от знаменитого кутюрье «Дрань-Перервань». Вы в ней будете щеголять до самого банка в Гладежи…

– Нет-нет, ничего нам рваного не надо, – отпрянул назад правый, видимо самый умный из всей троицы. – Мы «мани» хотим!

– Мани? У меня нет никакой Мани. Вы ошиблись квартирой! У нас только Васи.

– Нам деньги нужны! – не выдержав, закричал средний.

– Ах, деньги! Тьфу ты, е-мое. Так бы сразу и сказали. Вот что я вам скажу – я не сбербанк для таких секьюрити, как вы. Это только «Росно» может попадать камнем в стекло или кулаком в глаз. Тут же вы такой прибыли не откопаете. Какого фикуса здесь шастают бездомные россияне, когда как раз сегодня, в центре, бесплатно раздают американские ваучеры от «МММ-Сити». Я бы сам за ними пошел, да народ у меня – пиво пьем, так что спешите, спешите… До свидания!

Уже входя в квартиру, я подумал: «Что за ахинею я им наговорил? До сих пор, наверное, около двери стоят, обдумывают сказанное». Прислушался.

– Как, оборванцы уже здесь? – спросили по радио.

На площадке послышались удаляющиеся шаги.

– Никак нет, ваше сиятельство! – ответили все там же. – Уже расстреляны.

– Да? А вон те тогда кто?

– Где?

– В окно посмотри!

…

– Не имею чести знать, я…

«Какой только бред по радио гонят. Век бы его не слушать, да иногда приходится, и скажу честно – неплохо помогает».

Заведя будильник на восемь, я вышел на балкон. Солнце медленно опускалось, оставляя после себя лишь багровую часть неба. Тучи разошлись совсем, и все подсказывало на то, что завтра будет чудесная погода.

Мои окна выходили на противоположную от подъезда сторону дома, но большое количество деревьев усложняло обзор. Однако кое-что разглядеть все же было можно: кусочек дороги, по которой время от времени проходили люди, часть крыши подстанции и угол детского садика «Калинка», в который много-много лет назад ходил я, но после двух-трех проведенных там дней резко заявил своим родителям:

– Вы что меня туда засадили? Думаете, там мне будет лучше? Ха и еще раз ха! Да вы хоть можете представить, чем там кормят? Нет? Я тоже не могу, так как нас еще не кормили. Так что забирайте меня оттуда и оставляйте у бабушки, а сами и… работать можете, если других дел у вас конечно нет.

Так я и остался у бабушки до сегодняшнего дня. Хотел было к родителям переметнуться, да у них то нельзя, это нельзя… Здесь же все по-другому: можно все, что захочешь, только в отдельно-серьезных случаях могут и по лбу настучать.

Вздохнув, я посмотрел на бегающих и весело резвящихся малышей у соседнего дома, взглянул на темнеющее небо, по которому туда-сюда за мошками летали стрижи и, зевнув, пошел спать.

«Завтра к одиннадцати! Как бы не забыть, а то мало ли кто что мне под дверь подсыплет. У нас, как всегда, возможно все. Ну, только я узнаю…

Черепушкою шурша

Слезет крыша не спеша!»

День шестой

В назначенное время зазвенел будильник, потом еще один, еще… Выключив эти тарахтелки, я позвонил по ноль-пять – в службу точного времени и мне сообщили:

– Девять часов, пятнадцать ми…

– Точно у кого-то крыша «улетит», но потом, а сейчас…

Перекусив объедками со вчерашнего ужина и тем, что нашлось в холодильнике (колбаса, вареное мясо, яйцо и другие продукты), я наспех вымыл голову и уже через час стоял на остановке.

Тут, вижу, из-за «бугра» Микробная показалась. «Бугор» – это у нас местный бар. Вы только не подумайте, что Оля из него выходила, нет, она просто живет в его стороне. Не знаю право, была она там или нет… ведь каждый день мимо ходит! Такой информацией только Вероника располагает, подруги как-никак, а спрашивать что-либо у этой вспыльчивой девчонки – Боже упаси. Подумаешь, когда-то, «псиную» таблетку принес. Сейчас другие времена.

Доехали настолько медленно, что я перепугался: «Не опоздаем ли?» Что за трамваи пошли? То дверь заклинит, то колесо отвалится, а на полпути какой-то ретивый безбилетник кондуктора из вагона выкинул. Так мы без нее и ехали (а та все за трамваем бежала и руками размахивала), пока, наконец, водитель через две остановки не заметил исчезновения «первого голоса трамвая».

За окном стояла теплая погода, и как я не сразу заметил такие перемены? Видимо, привык к дождливым дням. Сейчас, в отличие от вчерашнего, изменилось практически все: перестал лить дождь, на асфальтах полностью исчезли лужи… Веселые птицы – воробьи, голуби, вороны и галки, обрадовавшиеся лучам солнца, – выбрались из своих укромных мест и теперь вовсю порхали, где вздумается; люди моментально скинули куртки и остались в легких футболках и таких же брюках и трико. «Один я, как идиот, джинсы напялил!» Посмотрел по сторонам. «А, нет, вон еще Микробная в таких же».

В одиннадцать пятнадцать мы подошли к шатру. Я, естественно, впереди. Оля – позади.

Для наших девчонок подходит одно определение: «Как воды в рот набрали!» Ты у них спрашиваешь, спрашиваешь, а они сидят, как Тужуркина, да в окно смотрят. И ты перед ней хоть лоб расшиби, все равно не ответит. Она даже не услышит! Философская задумчивость – это хорошо, но не круглыми же сутками сидеть и пялиться на погоду! Нужно же когда-нибудь и повеселиться, развеять свое сонное состояние: сходить на природу, на рыбалку, там… я не знаю… по магазинам, в конце концов.

Проходя мимо ворот, закрытых на замок, я вспомнил, как в прошлом году вот так же стоял и мучительно думал: войти или не войти. Тогда я вошел и… вот теперь вы знаете то, что со мной стало.

Вспомнилась мне и доска объявлений. К ней была подключена сконструированная Иннокентием, о котором я тогда даже не догадывался и не представлял, кто это такой, тепловая ловушка, благодаря чему я успешно тряханул током двух ленивых милиционеров, которые спустя пару месяцев без толку гонялись по всему центру за Михаилом, в то время как я потчевал дорогих ревизоров «шоколадными шариками». А вон там зимой за забором был расположен батут, на который успешно, но с криками, приземлилась Евгения – двоюродная сестра Рублева. На пол бы метра в сторону, и наш цирк точно бы закрылся навсегда! Умен был Алешин дядя, умен. А там…

В общем, в шатер я вошел только без пятнадцати двенадцать. Микробывая, наверное, никак не могла понять, по каким «дебрям я шастаю». Вроде шел впереди, а пришел на полчаса позже. Где был?

В этом году состоялся большой набор детей в цирковой коллектив. Могу поспорить, что здесь они собраны со всего города.

Пробираясь через все эту толпу упорно занимающихся девчонок и мальчишек, у которых, как мне показалось, мало что получалось, я чуть не столкнулся с Тужуркиной. Девочка посмотрела мне прямо в глаза, и тут вспомнилась одна ранее произнесенная фраза, от которой у Светы «зашевелились на затылке волосы», а из ушей чуть «пар не пошел».

Я улыбнулся и стал говорить как можно более четко и ясно:

– А ты, как я смотрю, все увеличиваешься в габаритных размерах!

Началось самое интересное! Глаза у девочки стали медленно расширяться и вместе с этим в меня полетел ее правый кулак. Не добравшись каких-то десять сантиметров, кулак сшиб с цилиндра какого-то мальчика, усердно разговаривающего со своим другом что ли? Потеряв равновесие, тот замахал руками и, свалившись на «обнаженный» манеж, преградил своим телом дорогу девочке, которая, видимо, сильно спешила, бежала, чуть ли не сломя голову и несла в руке пол-литровую банку с водой. Не решаясь останавливаться или обходить лежащего, девочка попыталась перешагнуть его, но ее нога запуталась в нем где-то в районе рук (видимо, не без чьей-то помощи). Та, естественно, как вы поняли, тоже потеряла равновесие и «поцеловалась» с опилками. Банка полетела вперед и… вода облила новое трико Мерзляковой, которая до этого хвасталась подружкам (как я слышал вполуха), что ей их купили вчера и стоят они не дешево.

Вот, отсюда правило: «Не стой на цилиндре там, где идут боевые действия»! Тем более такие крупномасштабные.