Эволюция G.A.N.Z.A.

Взрыв гранаты словно сорвал ненависть с цепи. Вырвавшись из оцепенения, люди в черном вспомнили о цене своей жизни. Десятки рук взметнулись вверх и винтовки открыли огонь. Сотни бледно синих трассеров расчертили небо, скалы залило мертвенно белым светом вспышек очередей. Под эти вспышки кубарем, по склону россыпи, с валуна падали командир с бородатым. Они прыгали, не разбирая дороги, пригнувшись, стремились уйти под защиту камней.

Захлёбываясь прерывистыми очередями, затявкал пулемёт, выбивая вспышки и искры из брони квадрокоптеров, медленно плывущих по кругу в реве своих двигателей.

При первых выстрелах с земли резко отстрелились световые ловушки. Скользнув, захлопнулись двери люков, и, затрещав от попадающих пуль, заработала магнето защиты. Трассеры злобно выли, рикошетируя от полупрозрачного щита, подсвеченного молниями, поглощавшего всю инерцию ударов по машинам. Пока огонь не ослабевал, квадрокоптеры двигались по кругу, вышли в мертвую зону с другой стороны валуна, закрываясь этим сектором. С шипением отвалились израсходованные конвертеры защиты, когда огонь прекратился, и люди внизу, перестав стрелять, судорожно стали перезаряжать оружие.

Свет прожекторов резко очертил фигуры: командира и бородатого, который распрямившись за камнем, закричал и выпустил длинной очередью весь магазин.

Командир что-то крикнул ему и рванулся в сторону.

В этом момент боевые квадрокоптеры, видимо, закончив сканирование теплового излучения нападавших, дали ответ. Первыми заговорили турели. Завертелись в шарнирных установках, выпуская десятки снарядов в секунду, разорвали в клочья бородатого мужчину вместе с камнем, за которым он стоял, раскрошили многотонный монолит валуна, отбивая куски от его махины.

Огненные струи метались в луче прожекторов, быстро перемещаясь от цели к цели. Квадрокоптеры разошлись в разные стороны и, поливая снарядами вокруг валуна, прошлись по кругу. Гулко хлопнули кассетные ракеты и, взлетев над машинами, устремились вниз, покрыли огненными цветами разрывов. Взметнулись куски камней и тучи раскаленной пыли…

Всё было кончено. Через минуту в живых никого больше не осталось. Тяжёлым смертельным саваном поднималась пыль. Она поползла, сносимая ветром, вверх по ущелью, рвалась под дождём, растворяясь в темноте.

Прожекторы жаждали смерти, суетливо выхватывали камни, и скрючившиеся, искалеченные тела внизу. Лучи шарили, мертвенно бледным светом, фиксировали результаты работы. Сопротивления больше не было. Геликоптеры, уменьшая гул двигателей, опустились к земле, винты замедлились. Люки открылись, и из них быстро стали выпрыгивать солдаты в сером камуфляже, в касках. Они бегом оцепляли место боя.

Замаячили десятки фонарей в темноте. Солдаты, молча торжествуя, цепью прочесывали периметр.

Недалеко от валуна, вверх по тропе, оставляя за собой след, полз командир. Из перебитых ног обильно сочилась кровь. Судорожно цепляясь и подгребая камни, он с перекошенным лицом отползал в темноту. Сначала один отблеск, потом несколько фонарей остановились на нём. Солдаты замерли в десятке метров, нацелившись, полукругом оцепляя беспомощно распластавшуюся фигуру.

Преодолевая дикую боль, человек повернулся на спину и, застонав, сел, опустив голову, тяжело дыша. Он посмотрел на них из-под бровей, прикрываясь от яркого света трясущейся левой рукой. Его правая рука скользнула к кобуре на бедре и расстегнула клапан.

– Не стрелять, – прозвучала громкая команда. – брать живым!

Солдаты медленно опустили оружие и стали осторожно приближаться.

Человек криво ухмыльнулся, вытащил пистолет из кобуры. Смотрел на них глазами, полными боли. В зрачках полыхала голубая искра, пронизывающая насквозь каждого солдата, кто заметил этот нереальный оттенок.

– Будьте вы прокляты! – хрипло сказал он и, резко подняв пистолет к виску, выстрелил себе в голову. Дёрнулся и медленно повалился на камни. Яркие голубые радужки погасли в его широко раскрытых глазах. Солдаты остановились рядом и молча смотрели на тело.

2

В тёмном помещении стояли две фигуры. Свет от небольшого светодиода очерчивал круг на полу. От этого казалось, что стены растворились во мраке. Еле видимые предметы отблескивали. Контуры стола, аппаратуры и стекла чуть подсвечивались голубоватым фоном. Свет бросал резкие тени на лица. Накладывал текстуры из графиков и цифр.

Мужчина в белом халате в очках с датчиками визира и перчатками для управления голограммой медленно водил кистями на уровне груди. Следуя его движениям, плыли в воздухе и сменялись показания диагностики. Женщина стояла напротив, спокойно наблюдала за ним. На ней была только футболка и трусики. Холмами торчала грудь. Голые ступни на холодном кафеле пола были прижаты друг к другу. Она не двигалась. Только моргала и тихо отвечала на вопросы. У неё были ярко-голубые глаза, словно изнутри горел неоновый свет и так четко выделял все всполохи молний из капилляров.

– Ты чего-то боишься? – глухо спросил мужчина в халате.

– Нет, – спокойно ответила она

– Я вижу, ты боишься.

– Нет.

– Это неверный вопрос? – он хмурился, глядя на цифры. Кашлянул, скрывая спазм в горле. Но когда переводил взгляд на неё, то выражение его лица становилось мягким и внимательным.

– Вероятно, он задан с предлогом. Задать следующий?

– Хорошо, – кивнул мужчина, удовлетворённый ответом. – Тогда скажи, ты в безопасности?

– Да.

– Уверена?

– Да, – ответила она и внимательно посмотрела в его глаза. – Ведь я рядом с тобой.

Он улыбнулся ей. Глаза грустно смотрели на неё с какой-то скрытой тоской. Сняв очки, мужчина на секунду прикрыл веки. Свет резко выделял морщины на лбу и вокруг глаз. Седая голова качнулась, словно он отогнал какое-то видение.

– На сегодня достаточно.

Руками в перчатках он вывел голограмму панели и, переключив режим, включил свет. Лаборатория осветилась белым светом. В большой комнате было полно аппаратуры. Они стояли в середине помещения. Женщина осмотрелась и поежилась, как от холода. Провела рукой по шее.

– Сейчас, только проверю температуру, – сказал мужчина.

Она молча улыбнулась уголками губ и чуть кивнула.

Он взял со стола прибор и, сделав несколько шагов, обошел её, оценив взглядом. Спереди лицо, волосы, грудь, кисти, ноги абсолютно точно копировали человеческое тело живого организма. Сзади эта женщина открывалась совершенно по-другому. Начиная от сжатых в круглые мешки блоков распределителей на месте ягодиц, прикрытых трусиками, и заканчивая затылком с коконом процессора в виде сегментированного апельсина. Этот биоорганизм не имел ничего общего с женщиной, которую он видел, смотря ей в лицо.

Чтобы помочь ему увидеть датчик, она наклонила голову вперед и рукой подобрала вверх длинные чёрные волосы.

– Так удобней? – спросила она.

– Конечно. Извини, будет немного больно, – он поднял прибор и направил короткий щуп в основание шейных роторов, туда, где должен был быть позвоночник.

Он смотрел, как быстро растет и падает температура от управления процессором. Но его взгляд цепляли её волосы. Он чувствовал, какие они мягкие, и гордился своей работой.

– Мне не нравится, когда ты так на меня смотришь, – сказала она.

– Как? Ты не видишь, как я на тебя смотрю… – поинтересовался он, сверяя данные.

– Не вижу, но чувствую.

Он сохранил показания и подошел к ней спереди. Руками мягко поднял голову и опустил волосы. Она, подняв лицо, смотрела на него синими глазами.

– Я смотрю на свою женщину.

– Да, но только на такую…

– Это сейчас не важно, – сказал он. – Очень важно, что ты чувствуешь, как я на тебя смотрю.

– Я знаю, – она притянула его к себе. – Но смотри на меня по-другому. Не так, когда ты видишь, какая я сзади.

Он поцеловал её в лоб и улыбнулся.

– Ты ведешь себя, как настоящая женщина.

– Я чувствую себя, как женщина, и не хочу, чтобы ты видел меня такой. Когда всё будет в порядке?