Эволюция G.A.N.Z.A.

– Я не против и твою башку откусить, Грегор. Но мясо-то где?

Подносы с чмоканьем и паром выходили из приемника. Гул поутих. Все были заняты делом, быстро опустошая тарелки. Солдат безуспешно тыкал на выбор порции. Система вежливо отклоняла запрос.

– Что за херня! – воскликнул он. – Это теперь так называется? «Спасибо за ваш запрос, но он не может быть выполнен». Где моё мясо?

Соседи за столом, пережевывая пищу, наблюдали за его тщетными попытками и ухмылялись. Один протянул ему пластиковую вилку.

– Попробуй, Вачонски, – может, это поможет.

– Попроси вежливо, – сказал другой. – Вдруг система – женщина, скажет: «мой цыплёночек».

Солдаты заржали. Это только раздразнило их товарища. Получив поднос, он взял его, гневно посмотрел на них и пошел к повару. Тот стоял у конвейера, сверяя количество выдаваемых порций. Невозмутимо водил пальцем по сканеру, перекидывая цифры в табло управления. И не сразу заметил стоящего рядом солдата. Тот был невысокого роста и буквально шипел от злости. Повар, как фонарный столб, навис над ним. Они несколько секунд разглядывали друг друга.

– Это что? – спросил солдат.

Его товарищи за столом перестали есть, наблюдая за сценой. Кок посмотрел на поднос:

– Что?

– Это, – солдат ткнул пальцем в дымящийся зелёный брикет.

– Курица, – безошибочно определил кок.

– Вот именно, – солдат слегка подавал головой при каждом слове. А я просил «мясо».

Повар посмотрел ему в глаза и точно определил избыток агрессии в его голосе.

– Курица не мясо? …эээ, – он пошарил взглядом по обмундированию и прочел фамилию солдата на нашивке, – Вачон.

Солдаты заржали громче. Солдат с подносом медленно, гневно посмотрел на них и, сдерживаясь изо всех сил, правой рукой удерживая поднос, левой отогнул лямку жилета, закрывшую часть шеврона.

– Рядовой 1 класса Вачонски, – внятно сказал он с нажимом. Не Вачон… – его буквально передёрнуло, когда он вслед за коком исковеркал свою фамилию. – Запомни: Вачонски! Вачонски! Это понятно?

Повар медленно положил сканер на стол и ближе подошёл к солдату, заставив его ещё выше поднять голову. Уперся животом в поднос. Их разделяла только дымящаяся, аппетитно пахнущая субкурица. Это не смутило солдата, он непроизвольно подался вперёд, вдавливая поднос в живот повара.

– Курица на сегодня в меню и мяса не будет до обеда, рядовой первого класса Вачонски, – медленно сказал повар, маринуя солдата взглядом. Это понятно?

Они сверлили друг друга взглядом. Секунда проходила под перекрёстным огнем гневных взглядов двоих, несуразно выглядевших мужчин, соединенных подносом. Между ними поднимался пар. Они развлекали своими позами сидевших за столами бойцов. Маленький Вачонски и длинный кок, нависавший над ним. Сцена затягивалась.

– Что там происходит? – громко спросили с дальнего стола сквозь гомон за столами.

– Вачонски потерял кусок мяса.

– Пусть посмотрит у соседей в желудке.

– Ему и быка мало.

– Вачонски, кок несъедобный.

Шуточки посыпались отовсюду. Солдаты чувствовали в голодных желудках горячую пищу, безопасность, расслаблялись после боевого вылета, улыбки появлялись на хмурых лицах. Они понимали глупость ситуации в отличие от их товарища. Гогот достиг ушей офицеров.

– Вачонски! – голос лейтенанта Ка-фогина громко перекрыл остальные голоса.

– Я! – ответил Вачонски, не отворачиваясь от повара.

– Вернись на место и приступай к еде, – прозвучала команда.

Вачонски гаркнул в лицо кока:

– Слушаюсь!

Он медленно отступил назад, держа в руках поднос. Пальцем показал на нос кока и пошел к столу, где его приняли ржавшие, подшутившие над ним товарищи.

– К чему тебе мясо? – сказал один с перевязанным предплечьем. Он прицелился вилкой в куриный брикет на подносе Вачонски. – Попробуй горошек!

– Эй, – Вачонски взмахом защитил свой поднос, – я в другой раз кое-кому подсыплю гороха.

Он ковырнул вилкой свой брикет и поморщился. Но, тем не менее, сглотнул и принялся дальше поедать весь паёк, поглядывая на повара, следившего за ним.

– Забудь, – сказал сидевший рядом солдат и потряс Вачонски за шею, – пустяк. Мясо закажу тебе в первой увольнительной. И не нашу армейскую дрянь, а настоящий гигантский стейк.

Вачонски невозмутимо подал руку, и солдат пожал её.

– Я с вами, Грегор, – сказал боец с раненым предплечьем. Хотя, если с нами пойдёт этот, – он многозначительно помахал перед носом Вачонски, – главное, чтобы там подавали и курицу тоже.

Он изобразил кудахтанье. Вачонски забыл про повара.

– У кого-то тоненькая шея, как у цыплёнка, – сказал он, в ответ помахивая вилкой. – Не стоит её спасать в следующий раз.

– Намекаешь на Рио?

– Вспоминает всё про ту зачистку и рядом бордель, – уточнил солдат. – Ползали же они туда оба на ходунках, пока кости срастались.

Вачонски с вниманием поедал курицу на подносе.

– Маленький злобный ублюдок, – довольно растянул раненый в предплечье. – Надо было тебя тоже бросить в том ящике, в который ты влетел, как наседка по первому крику петушка. Так жахнуло, что видно было, как у нашего Вачонски глаза вылезли из орбит, а из задницы появился огненный хвост, и бах, полёт до самой помойки метрах так в 20, как ракета. Видимо, от разлетевшегося ресторана одна из куриц так дала ему по башке, что теперь он птицу в меню напрочь не переносит. Психует.

Солдаты заржали. Вачонски с набитым ртом стал через стол хватать своего товарища. Тот, смеясь, поднял забинтованную руку повыше другой, удерживая его на расстоянии.

– Она точно на него дурно влияет.

– Не ешь больше эту дрянь, – сказал сосед по столу.

Солдаты посмеивались, разговаривали по пустякам, ловили простые и спокойные минуты, забывая о времени. Двери столовой открылись, и вошёл капитан. Он осмотрелся, увидел своего заместителя. Тот показал большой палец. Метис кивнул и, отметив шумный разговор за одним из столов, пошел туда. Солдаты заметили капитана, поубавили пыл, следили за ним, прожевывая. Когда он подошел, молча раздвинулись, освобождая одно место. Он улыбнулся, приставил винтовку к другим стволам и, перекинув ноги, сел на скамейку. С наслаждением вытянул их, ослабил щитки и наколенники.

– Что в меню? – спросил он.

– Любимый рецепт Вачонски, – сказал солдат с забинтованным предплечьем, – с добавкой.